Часть 16 (2/2)

Он не должен поворачивать дверную ручку.

И он не должен открывать дверь.

И ему определенно не следует рыться в своей аптечке в поисках чего-то, что он не должен использовать.

Но он это сделал.

- Все в порядке.. Все в порядке.. - повторял он эти слова, как мантру, держа холодный металл между кончиками пальцев, сияющий почти насмешливо.

Его взгляд снова обратился к своему запястью, глаза сканировали прошлые шрамы, полученные много лет назад, прежде чем соскользнуть по стене и сесть на пол.

”Ты гребаная ошибка, Чонгук!”

Слова его матери, сказанные в тот день, когда он впервые оставил на себе шрам, звенели в его ушах, когда он подносил металл к своей коже.

- Ничего не изменилось. - пробормотал он, сильнее прижимаю свою плоть и закусывая губу, чтобы попытаться сдержать слезы.

Он видел много крови на своем веку, но она всегда выглядит по-другому, когда это его собственная. Алый цвет стекал с его руки, Чонгук прерывисто вздыхал, наблюдая за этим.

Этого недостаточно, Чонгук.

Давай, как насчет еще одного? Второго? Третьего? Четвертого?

Почему бы не сделать каждый их них глубже предыдущего? Ты знаешь, что хочешь этого.

Его мысли были опасны, вся ненависть к себе, которую он лелеял целую вечность, обрушилась на его разум после того, как его так долго держали подальше. Он даже не задумался об этом, когда на его предплечье появились второй и третий порезы, третий настолько глубокий, что боль вызвала несколько слез, скатившихся по лицу Чонгука, когда он зажмурился.

Но это было прекрасно, сказал он себе. Это было нормально, потому что он все равно был здесь не нужен. Он только причинял боль, горе, страдания... Было бы лучше, если бы он ушел, верно? Конечно, так и было бы.

”Как самоубийство может что-то решить?”

”Однако, если я когда-нибудь вернусь домой и найду тебя мертвым, я никогда тебя не прощу.”

Глаза Чонгука резко открылись и лезвие бритвы выпало из его руки, со звоном упав на пол.

Чимин.

Несколько мгновений назад его мысли были заняты собственным саморазрушением. Сейчас? Их занимал только один человек.

- Что я делаю? - выдохнул он, осознание обрушилось на него, как тонна кирпичей, когда он уставился на кровавое месиво, которое было его рукой. - Я не могу так поступить с ним. Что с ним будет, когда меня не станет? Подумай хоть раз, Чонгук!

Он быстро встал, чувствуя слабость в ногах, ухватился за стойку в ванной и посмотрел на себя в зеркало.

- Почему ты такой? - спросил он свое отражение, качая головой, прежде чем снова открыть шкаф и поискать секунду, прежде чем взять бинты, которые, как он знал, хранились у него.

Он попытался не обращать внимания на боль, пронзившую его руку и чуть не вскрикнул, когда открыл кран и пустил воду.

Чонгук прикусил губу, прежде чем осторожно вытереть ее, прижимая полотенце к руке в попытке быстрее остановить кровотечение.Завернув рану в бинты и выбросив бритву, он протер глаза и спустился вниз.

- Мама? Ты меня слушаешь? - тихо спросил он тишину, волоча ноги по полу. - Ты ненавидишь меня прямо сейчас, не так ли? Мне... мне очень жаль, но я не могу так с ним поступить. Является ли это предательством? Я предаю тебя? Я не хочу, потому что ты моя мама и я люблю тебя, и... и... - вздохнул он, прислонившись к кухонной стойке, слезы капали на поверхность. - И я просто хочу, чтобы ты любила меня в ответ. Я никогда не хотел причинить тебе боль, мама. Я... мне очень жаль. Я заставляю тебя гордиться мной? Ты этим гордишься? Тебе нравится тот факт, что твой сын - убийца? - он продолжал задавать вопросы, не получая, конечно, никаких ответов. - Я просто хочу, чтобы ты обняла меня, как обнимала перед тем, когда папа ушел от нас, я хочу, чтобы ты сказала мне, что все в порядке! Мне больно не иметь мамы, это действительно больно.

”Семья важна, Чонгук, твой папа и я, возможно, все еще грустим, но если мы будем держаться вместе, у нас все может быть хорошо.”

Это были единственные добрые слова, которые, как он помнил, сказала его мама, после этого их отец ушел от них на следующий день.

Очевидно, она взяла свои слова обратно, когда он это сделал.

Все, что он знал, когда вытирал слезы, это то, что ему нужно, чтобы Чимин вернулся домой, как можно скорее. Он больше не хотел оставаться один.

Он был благодарен за Чимина, настолько, что знал, что ему будет тяжело, если они когда-нибудь расстанутся - хотя он знал, что, вероятно, рано или поздно они расстанутся.

Это было до такой степени, что теперь он точно знал, что он чувствует к духу.

- Чимин-Хён, пожалуйста, возвращайся домой поскорее. Мне нужно тебе кое-что сказать.