Ричард Лонмаут I (1/2)
08.11.289 ПЗЭ,
Планета Фаунтон, система Фаунтон
«Вопреки их заверениям, ни один Железнорожденный на Светлой не восстал из мертвых после того, как был разорван плазменной гранатой. То, что мертво, мертвым и остается» (сир Герион Ланнистер, 289 ПЗЭ)
***
Сегодня был хороший день для того, чтобы отправиться на войну.
Солнце Фаунтона светило ярко, не слишком жарко, но и не слишком слабо. Редкие серые тучки разлетелись по краям небосвода и не предвещали дождя в обозримом будущем. Воздух был достаточно сухим, а температура достаточной для того, чтобы жители планеты могли не рисковать получить солнечный удар или страдать от недостойного потоотделения.
Лорд Ричард Лонмаут наблюдал из своей ложи на сотни тысяч солдат в красно-белых доспехах, марширующих по огромной площади. Наблюдал — и время от времени прикладывался к бутылке холодного сидра из системы Фоссовей.
— Смотрите! Смотрите, это «Трезубцы»!
Комментарий был явно лишним — кажущиеся бесконечными ряды красно-белых космических пехотинцев Шторма, наконец, миновали трибуны, а следом за ними двигались колонны грозных танков.
Ричарду не хотелось демонстрировать окружающим свое любопытство, но он все же припал к увеличительным окулярам, стоящим на перилах ложи. О новых монструозных танках, на которые Джон потратил колоссальные суммы, отданные концерну «Звездный Грифон», ходило множество слухов, некоторые из которых были нелепыми, а некоторые жуткими. Но никто до сих пор ни разу не видел этой новой техники и лорд системы Лонмаут в буквальном смысле чуял поднявшийся в воздухе уровень нетерпения всех собравшихся — как благородных, так и простолюдинов.
Спустя несколько очень долгих секунд в поле зрения его оптики попала первая машина. Со стороны левых трибун донеслись восторженные ахи и вздохи — сидевшие там смогли увидеть новые танки раньше остальных. А когда они, наконец, проехали мимо Ричарда, тот отреагировал на них довольно сдержанно, но какая-то толика зависти в его душе все-таки имела место быть.
«Трезубцы» были… огромными — вот это слово первым приходило на ум. Он неплохо разбирался в военном машиностроении и легко подмечал многочисленные различия с прежней базовой моделью сверхтяжелых танков сегментума — «Ураган М-20». Были, конечно, еще «Баратеоны», гиганты восьмиметровой ширины, весящие по триста пятьдесят тонн. Но по сравнению с «Трезубцами», медленно проползавшими сейчас мимо восторженных зрителей, даже они выглядели карликами. Конструкторы стремились сделать каждую их деталь больше, выше, толще, прочнее, мощнее — и вообще круче, чем у предыдущих моделей.
— Впечатляет, не правда ли? Основное орудие калибра 404 миллиметра — и «умные» снаряды в боекомплекте, сами на цель наводятся… Ничто не устоит перед этими монстрами на поле битвы!
Ричард повернулся на голос и встретился взглядом с лордом Тергудом Кафференом. Улыбка этого семнадцатилетнего юнца была такой широкой, словно он не улыбался, а скалился.
— Да, новый «Трезубец X-3» действительно… впечатляет.
На самом деле он хотел употребить не «впечатляет», а несколько другое слово. Проплывавшие мимо горы дюрастали даже на параде выглядели на редкость неповоротливыми на фоне тех же «Ураганов». «Баратеоны» же представляли собой гармоничный баланс между маневренностью и убойностью. «Трезубцы» же… Они были буквально истыканы со всех сторон стволами вспомогательного оружия. Ричард успел разглядеть две плазменные пушки среднего калибра в боковых спонсонах, несколько мультилазеров для борьбы с пехотой… И выглядела эта махина как тяжело нагруженный слон. И маневрировал с легкостью этого самого слона.
— Именно это я и сказал Лорд-сегментуму вчера, — напыщенно заявил юный лорд Фаунтона. Ричард обратил внимание на то, что он вылил себе на голову такое количество геля для волос, что его прическа казалась твердой, как пластиковый шлем, и блестела на солнце, словно покрытая стеклянной коркой. — С такими супертяжами перед нами ничто не устоит! Они сожгут и порвут в клочья все хваленые «Левиафаны» Железнорожденных!
— Ну да, их можно сравнить даже с «Белыми львами» Запада… — добавил лорд Масгуд.
— Срав… Вы что? — Тергуд Кафферен был возмущен самой мыслью о том, что для «Трезубцев» может найтись кто-то равный. — «Белые львы», конечно, хорошие танки — особенно по сравнению с северянскими «Мамонтами», это же просто кучи хлама, которые только и могут клепать северные варвары… Но с «Трезубцами» их все равно не сравнить! Против них не устоят ни дюрасталь, ни самые тяжелые укрепления…
Ричард быстро потерял всякий интерес к продолжению этого разговора. Сам он думал, что настоящую оценку того, насколько хороши были «Трезубцы» должен дать настоящий бой, а не плац и не учебные стрельбы. Но убедить в этом Тергуда Кафферена было делом безнадежным. Последние шесть лет молодой лорд Фаунтона прожил воспитанником при императорском дворе и вернулся на свою родную планету буквально несколько дней назад.
Он вынужден был признать, что годы, проведенные на Кингсланде, научили его чему угодно, но только не мудрости, терпимости или смирению. Единственное, что появилось в этом голубоглазом брюнете за прошедшие годы, так это безоговорочная преданность дому Таргариенов… И это было единственное его хорошее качество, что заставляло Ричарда лишний раз задуматься о том, каких воспитателей подобрал Император будущей элите покоренных миров — и чему те должны были их учить.
«Дейл Кафферен умер бы с горя, увидев, во что превратился его сын…»
Когда началась Война Узурпатора, прежний лорд Фаунтона решил, что верность Императорскому дому стоит все-таки выше преданности верховному сюзерену Шторма. Однако вскоре он совершил непростительный — в глазах Императора — грех, а именно попал в плен к Роберту Баратеону во время поражения лоялистов в системе Саммерхолл. А потом, когда лорд Штормового Предела продемонстрировал пленнику выписанный на его имя смертный приговор за подписью самого Эйриса, за которого он готов был умереть… Для Кафферена это стало последней каплей. И он перешел на сторону мятежников. Ричард иногда задумывался о том, как поступил бы он на месте лорда Дейла. Пожалуй, он все-таки остался бы верен Таргариеном. Но и лорда Кафферена он не мог винить… Да и какая, собственно, теперь разница? В разгромном для мятежников сражении при Эшфорде у «Гордого оленя», флагмана дома Кафференов, были разбиты двигатели и лорд Фаунтона остался прикрывать отступление остального флота Баратеонов, уже зная, что живым ему отсюда не выбраться. Так и вышло. В ходе кровавой абордажной схватки лорд Рендилл Тарли, командовавший авангардом лоялистов, лично обезглавил лорда Дейла, после чего отправил его голову в криобаке — вместе со всеми уцелевшими при абордаже пленниками — в подарок Императору. Сказать, что Эйрис был в восторге — это не сказать ничего. Голову лорда Дейла он водрузил на древко знамени в своем тронном зале, а остатки команды «Гордого оленя» закончили свои дни на арене.
— Как жаль, что так много наших собратьев-лордов не прибыли сюда, чтобы полюбоваться отправкой наших войск! — воскликнул юный Кафферен. — Надо бы преподать им урок верности.