День 30: другие профессии (2/2)
А потом будто появились силы. И на то, чтобы что-то съесть, заползти в душ, и на то, чтобы дойти до кровати и не рухнуть на нее, а влезть, хоть как-то имитируя живое существо. Кажется, Игорю хватило этого — по крайней мере, полез к Пете он вполне бодро. Безыскусно подмял под себя, вжался лицом в шею, царапая щетиной. А от горячих касаний губ было волнительно, до дрожи кайфово.
Петя вплел пальцы в отросшие волосы, зажмурился, весь сосредотачиваясь там, где его трогал Игорь. Вот там у широкой резинки трусов, где Игорь водил пальцами, на плече, где он оставлял мелкие укусы. И его спина под ладонями, и старый шрам, и мышцы под кожей. И колено, о которое так сладко можно тереться. Этого хватило, чтобы забылась усталость вместе с напряжением.
Игорь оторвался от его живота, лизнул горячую от поцелуев кожу напоследок, устроился между его ног. Нагло положил руку на член, сжал через тонкую ткань.
— Да ты уже почти…
— Еще бы, неделю не ебаться. А ты продолжаешь мучать, Игореш, — Петя облизнул пересохшие губы. Крепко схватил Игоря за руку, притянул ее к себе, обхватил палец губами, сжал плотнее… Втянул в рот, глядя прямо в глаза. Кажется, Игоря повело.
— Пиздец ты, Петь, — Игорь забрался ладонью в трусы, обхватил член так, что ноги сами разъехались.
— Стараюсь, — Петя облизал уже два пальца. Смазка смазкой, но Игоря нельзя не подразнить.
Перед глазами плыло. И пока Игорь копался в шкафу в поисках смазки, и пока он выпутывался из штанов. Петя не мог себя удержать, смотрел на него, а рука будто сама на члене двигалась. Нагло, откровенно. Так, как его трогал бы Игорь.
— Я пиздец по тебе соскучился, иди ко мне… — Игорь притянул его к себе за бедра, схватил за запястья, прижал их к одеялу. Коснулся губ, скользнул внутрь языком.
— Давай уже… Сдохну скоро без тебя.
— Даю тут не я, — Игорь усмехнулся. Но смазанными пальцами полез. Нажал так правильно, протолкнулся внутрь.
У Пети глаза чуть не закатились — даже не от удовольствия, а от ощущения, что сейчас все хорошо, и еще полчасика они не будут до полусмерти уставшими мужиками, которых заебала жизнь и Архикад. Будут просто — влюбленными. И пока Игорь будет его трахать, и пока они будут лежать рядом, молча, слушая дыхание друг друга.
Он обнял его бедра ногами, выпутался из хватки, вцепился в его спину — пальцы проскользили по вспотевшей коже. На лоб налипла челка, но Петя не мог смахнуть ее, хотелось только касаться Игоря, и вообще — продлить этот момент. Внутри было больновато, тянуще — кажется, они поторопились. Так что Петя кусал губы, судорожно вдыхал воздух, стараясь привыкнуть. Игорь не двигался, сам понял, что слишком рано вставил. Погладил Петю по щеке, шепнул: “Прости”. Петя кивнул, поцеловал в запястье. Расслабился, погладил его по плечам — можно. И закрыл глаза, чувствуя, как Игорь двигается в нем, как заполняет. Как становится восхитительно тихо внутри.
Тихо было и после. Они молчали: Игорь лежал у него на плече, лениво гладил по бедру. Рядом валялась испачканная петина футболка, пачка сигарет, до которой надо было еще дотянуться, светящийся входящими сообщениями телефон. Было как-то не до всего. Хотелось только быть рядом.
— Кажется, я понял, как перенести колонны… — Игорь поднял голову, посмотрел на Петю удивленно.
— Хуя ты Менделеев. Только он спал продуктивно, а ты ебался.
Игорь уткнулся лбом ему в плечо, усмехнулся.
— Иди уже, включай, потом придешь. Я пока чай сделаю.
Петя легонько шлепнул его пониже спины, поцеловал в нос. Да, два архитектора в семье — пиздец. Особенно — влюбленных в свою работу. Но, в первую очередь, друг в друга.