Часть 8 (2/2)
- Римус! – повысил голос Джеймс.
- Что Римус, Джеймс? Я не так говорю!? Вы не сбегали и не бросали Гарри на тетку и дядьку ненавидящих магию? Не отдавали его на растерзание судьбе? И не вам ли было все эти пятнадцать лет плевать на него и его жизнь? И почему я стесняюсь спросить? Что такого было в Гарри, что вы его бросили на произвол судьбы, расти как сорняк? А?
- Так было надо для рода Поттер, - пыталась оправдаться Лили, но Римус требовал все ему пояснить, под напором волка, Лили рассказывала, а Джеймс подтверждал: - ты же знаешь, что у древних и старых родов есть хранители? – Римус кивнул и подтвердил, - так вот, чтобы усилить род Поттер мы пожертвовали первенцем. Отдали его на волю роду и предков, сделав хранителем. Предки приняли жертву.
- В год? Вы провели ритуал в год? – воскликнул Римус, - это же опасно! Шансов пятьдесят на пятьдесят! И это у взрослых детей. А Гарри почти младенец, он мог не выжить в том ритуале! Вы вообще могли остаться без ребенка.
- Я уже была в положении, Генри и Грета нуждались в благословении и защите предков, и они их благословили и приняли в род, как и малышку примут. Все это стало возможно после ритуала Хранителя.
- Значит, вы пожертвовали старшим сыном, чтобы спасти младших детей от участи быть обделенными? – подал голос я, слушая все эти откровения, - и даже возможный отрицательный исход ритуала вас не остановил? Вы готовы были пожертвовать ребенком ради призрачной возможности быть благословленными предками? Забавно, - усмехнулся, а сердце опустело. У меня была надежда, что хоть какая-то часть их сердца и души скорбит по мне и содеянному, надеялся, что они колебались и сомневались в проведении ритуала и жертвы. Но нет. Делали так, как надо им. А на ребенка – срать!
Мне не ответили на вопрос, просто перевели тему. Римус видел, как ходят из стороны в сторону мои жевалки и как я сдерживаюсь, касаниями и словами шепотом, говорил, что еще немного и все это закончится. Шуи пыталась несколько раз показаться и наградить обидчиков своим вниманием, ужались и отравить, но я касался плеча и успокаивал помощницу. Она на время успокаивалась, но все таки наградила Поттера не хилым зарядом, когда тот полез ко мне на прощание обниматься, говоря, что был рад познакомиться и пообщаться.
- Как будто к нам Бродяга вернулся, - Шуи шарахнула его молнией, Поттера встряхнуло, - что это было?
- Мой фамильяр Шуйму - китайская медуза, - показал Шуи, - она не любит обнимашки, особенно неожиданные и навязчивые, - вокруг меня плавала Шуи, меняя цвета с темно-синего на темно-фиолетовый, а потом почти черный, показывая свое отношение и настроение. Поттер перевел все в шутку, но видно, как напрягся, зато заливисто смеялась малышка, протягивая ручки к Шуи. На спутницу-помощницу с интересом смотрели близнецы. Так и распрощались. Поттеры ушли, а Римус остался. Я не выдержал и подойдя к волку, уткнулся в его грудь и разревелся. Римус меня успокаивал, но так и не смог, отправил к профессору домой.
Поблагодарив Римуса за моральную и физическую поддержку, на негнущихся ногах я переступил камин Северуса. Зельвеар, услышав шум пламени и мои шаги, тут же подбежал ко мне и дал Умиротворяющий бальзам. А я снова разревелся как ребенок, выбрав в этот раз плечо зельевара. Говорил и плакал, глотая слезы:
- Думал, увижу их, мне будет все равно, плевать, насрать, поебать и так далее, не важно, сколько и каких эпитетов. Надеялся, что, увидев их, у меня нигде не шелохнется. Но шелохнулось, шарахнуло, дало по кумполу и мозгу так, как будто палицей горного тролля. А они - счастливые, улыбающиеся, жизнерадостные, словно не их сын, не их ребенок погиб, утонув в озере инферналов. Хотя, какой я сын? Я же всего лишь хранитель рода, не ребенок, всего лишь будущий судья, отданный предкам и роду, на судьбу и воспитание которого положили большой и толстый х… - не договорил, мою тираду оборвали:
- Натан, все, хватит! – развернул меня к себе профессор, касаясь лица большими пальцами, поглаживая и успокаивая, откидывая длинную челку, смотря в глаза, - ты же говорил, что мечтаешь ошарашить их, увидеть панику и шок в глазах, когда понадобится вмешательство хранителя, а придешь ты, так?
- Так, - шепотом ответил.
- А раз так, то обрати все в этот вечер пережитое, узнанное, услышанное в силу, злость и гнев – в стойкость и терпение. Как с Патронусом. Создай для себя образ, воспоминание, загадай желание и живи! Слышишь? Живи, Нат! – я кивнул и снова обнял профессора, но уже без слез и истерики, вдыхая запах зелий и геля для душа, ставшего для меня за эти недели родным. Порой мне кажется, что я живу с профессором не три недели, а тридцать лет. Как будто так было, есть и должно быть всегда.
- Спасибо, вам, Северус.