Глава 23. Друг у друга (1/2)

Спокойствие. Такое долгожданное и желанное. Оно наполняет парня, сидящего на кресле, в больничной палате. Он внимательно наблюдает за лежащей девушкой и хочет быстрее посмотреть в её глаза, но они, к сожалению, закрыты.

Брюнетке так много пришлось испытать: целый год жить жизнью другого человека, постоянно решать проблемы матери, жить в чужом доме и притворяться любящей девушкой незнакомого парня.

Юнги хочет сказать ей как сильно скучал, и плевать, что она не услышит, но в комнату на всех парах залетела Ына.

— Ты что творишь?! — Пищит она, своим противным голосом. — Как ты смеешь меня позорить?! — Девушка пылает от ярости. Но Мин быстро прекращает всплески неуправляемых эмоций. Он затыкает её, прижимая к стене.

— Замолкни. — шипит он. — Она еще спит. — Он указывает рукой на лежащую Ким. — Поэтому не занимайся ерундой и вали отсюда, пока я сам тебя не вышвырнул.

— Да как ты…

Внезапно, в палату заходит запыхавшийся Хосок. Он бросает короткий взгляд на Дженни, а потом переводит на парочку, стоящую около стены.

Страх.

Снова она стоит перед ним. Снова смотрит в его пустые глаза. Снова хочет обмануть. Нет, он теперь не такой. Терпеть больше не станет. Чаша его терпения давно уже переполнена.

— Что ты тут забыла? — Быстрым шагом брюнет направляется к Кан. — Я ведь предупреждал, чтобы ты убралась с моих глаз раз и навсегда. — Юнги застывает на месте.Медленно отойдя от перепуганной девушки, он уствляется на Чона.

— Ты ее знаешь? — Продолжая находится в прострации, спрашивает Мин.

— Я бы предпочел никогда не знать. — Злобно прожигая взглядом черноволосую, прыскает Чон. — Она посмела явиться сюда, хотя я чётко сказал, чтобы держалась от нас с Дженни подальше.

— Дженни? — От её имени мурашки по коже. Но…

— Так она тебе не рассказывала эту увлекательную историю? — Хосок откинул голову назад и прикусил губу.

Больно.

Внутри сердца сжалось.

Зачем повторять все? Зачем усложнять жизнь друг другу? Зачем?

— Когда-то, эта мразь была моей девушкой и подругой Джен.— Брюнет скручивает руки, от переполняющей ненависти. — Но оказалось, что это всего лишь пыль в глаза. Ей нужно было попасть в мой дом, чтобы спереть аблигации и на помощь пришла Ким, временно живущая у меня. — Юнги безостоновочно смотрит то на Кан, то на Чона, и никак не может понять, как упустил такой кусок жизни его жены. — Ына познакомила Джен с Хонвоном, а дальше такси, горячая ночь, спальня и… Вообщем, пока она отходила, ведь была еще пьяна в стельку, этот козел вынес почти все бабки.

— Он врет! — Внезапно вскрикивает Кан. — Он просто…

Слова вмиг испарились. Пусто. И голову пронзает тихий звон.

— Ты еще смеешь что-то говорить? — Очень угрожающе храпит Мин. Хоть он и недолюбливает Чона, но доверяет, Хосок не похож на лживых придурков. Хотя, кто знает…

Девушка стоит поникшая, бледная, со сгорбленной осанкой, будто, плакучая ива спустила свои ветви к земле.

Её переполняет ненависть. Такая страшная и пылкая. Искушение крикнуть фразы, за которые можно и убить, как змей, обвивает ее с ног до головы.

Хочет. А в горле стоит ком.

— Дженни? Ким? Бедняжка… Да, бедняжка. Может, сейчас ей очень плохо, не отрицаю, но тогда, она была как третьесортная шлюха, спала с каждым встречным! — Знает, что разозлит. Знает, но все равно говорит. Женская обида взяла свое. — А что, я не права? Ты ее пускал её в любой клуб, и тебе было глубоко плевать, с кем она там в постели. Скорее всего, пострадала она тогда от того, что ночка не удалась. — Как камень с души. Дыхание спокойное, размеренное, но не у них.

От каждого слова кровь в жилах закипает. Он не позволит ей больше появляться. Нет.

— Я убью тебя. — Шепчет Чон, а девушке страшно, она боится его, тогда он не тронул её, наверное, потому что еще любил…

Неконтролируемый поток эмоций пронзает парня. Он замахивается, она жмурится, предвещая болезненный хлопок.

Внезапно, между ними встряёт рука Юнги. Мин, на своей шкуре испытал это жуткое, грызущее изнутри послевкусие пощёчины. В тот день она стала точкой, и всё это привело в страшному сну наяву.

— Остынь. — Рычит он Хосоку. — Иди домой, я сам с ней разберусь. — Кареглазый хватает девушку за плечо и хочет вытолкать из палаты, где всё ещё лежит Дженни, по щекам которой стекают слёзы.

Она уже давно пришла в себя. Но увидев такую картину, решила продолжить лежать.

Воспоминания сильно давят на голову, принося ужасную боль. Все эти люди, все они как шрамы, на её изорванной в дыры, душе.

— Нет. — Огрызается брюнет. — Уж точно не тебе вытравливать эту суку.

— Я знаю, где она работает. — Продолжая толкать чёрноволосую к выходу, поясняет Мин. — Я разберусь со всеми делами сам. Останься с Джен. Когда она придёт в себя, нужно, чтобы кто-то был рядом. — Хосок вымученно вздыхает.

— Нет Юнги. Если от неё не избавиться сейчас, то она принесёт ещё множество проблем. Она снова ранит Дженни.Ранит меня.

***</p>

Глаза — зеркало души. Зеркало, через которое можно прочитать всё: эмоции, мысли и последующие действия, но с ним такое точно провалится.

Он сжимает тонкую белую кожу, до синяков. Он смотрит на её подрагивающие колени. Он держит её за подбородок. Он давит.

Ему нравится владеть ею, прогибать её под себя, ломать. Говорят, он жестокий…и это так.

— Почему ты никак не можешь меня принять? — Мурлыкает на её ухо. А она дрожит как осиновый лист. Ей страшно. — Молчишь? Почему ты всё время молчишь? — Гладит её щёку, смотря в перепуганные глаза. — Боишься? Правильно. Меня лучше бояться.

— М…мне…нужно в б…больницу… — Еле слышная фраза слетает с губ.

Девушка пытается вытянуть руку из его стальной хватки, и ей почти удаётся.Но он перехватывает её за локоть.

Страх.

Сейчас он разозлится.

— Ты никуда не пойдёшь. — Грубо хватает за плечи и впечатывает в стену.Девушке больно. От удара вся спина болит. Слёзы стекают по щекам, разбиваясь о белоснежный пол. Колени подкашиваются и она съезжает вниз.

Вновь он сломал её.

Вновь заставил зарыдать перед ним.

Вновь напомнил, о собственной ничтожности.

Неожиданно, дверь открывается и в кабинет входят двое парней и девушка.Она поднимает поникшее лицо и смотрит на пришедших. Шок. Страх. Радость. Облегчение.

Поднимается, и бежит по направлению к ним. Видит, что руки брюнета свободы, поэтому кидается в его объятия.

— Хосок-оппа! Юнги-оппа! — Прижатая к тёплой груди, она шмыгает носом, вытирая последние слёзы о толстовку почти родного человека.

— Лиса, что ты тут делаешь? — Поглаживая блондинку по её мягким волосам, спрашивает Чон. — Почему ты была на полу, когда мы зашли?

На все вопросы она только сильнее утыкается в парня, не желая давать ответы.