Часть 4 (1/2)

То, что случилось с Мицки, сильно всех ранило, впечатлило. Конечно, в обморок упал только Боруто, но у него ещё не было таких крепких нервов, как у бывалых шиноби. Или просто взрослых, потому ему стало так плохо. В воздухе висело напряжение, страх — от этого он был настолько плотным, что Боруто было нечем дышать и, даже идти было трудно. Он словно пробирался через толщу воды, задыхаясь и стремительно теряя силы, пока выбирался из палаты. К счастью снаружи вовремя оказался Суйгецу.

— Нужно… воздух… — Узумаки еле смог это выговорить, но мечник не стал никак ворчать, препираться, а молча, совсем не похоже на него, закинул руку Боруто себе на плечо и потащил к выходу. Там Узумаки сразу же сполз на землю, прислонившись к скале. Ямато, заметив что-то неладное, бросился разбираться, но Суйгецу коротко на него огрызнулся, и он поспешил уйти. Сам Хозуки тяжело опустился рядом с Боруто, сидели молча, пока Узумаки пытался дышать. Ситуация с Мицки становилась всё хуже — если он сейчас так отреагировал, сможет ли в следующий раз прийти в себя? Или он… Правда сломан и больше не вернётся?.. От таких мыслей сердце разрывалось, слёзы застилали глаза, а лёгкие судорожно сжимались невпопад — Боруто пытался заставить их работать нормально, чтобы сердце не стучало в голове. Чтобы хоть он не приносил проблем. Только вот… Сделать он ничего не мог, не только с Мицки, но даже с собой — горячие слёзы не хотели останавливаться, и даже то, что он размазывал их руками, не помогало. Как тут помочь другу, если с собой справится не в силах? И если… Если Мицки настолько уничтожен? Как из этого вообще можно выбраться? Из того кошмара, что кажется въелся в каждую его клетку?

— Что с Мицки? — Боруто уже прекрасно выучил кто и чем, из подопечных Орочимару, обычно занимается. Суйгецу, вот, ассистировал при опытах, следя за техникой и просто на побегушках, а Карин работала где-то в другом месте. И немного по другому профилю. Потому он и спрашивал у мечника — он должен знать состояние друга.

— Не просыпался пока. Ты всего на четыре часа отключился, ну или что-то около того, вон вечер уже. Когда бы Мицки успел проснуться? Он явно невменяем, да и после той дозы, что вколол господин Орочимару, он долго проспит. В таком-то состоянии. — Суйгецу всё-таки замолчал, хотя Боруто уже и не надеялся на это, и Узумаки посмотрел вокруг, заплывшими глазами. Действительно, был вечер — небо уже было тёмно-синим и ночной, холодный ветер пробирал до костей. Боруто поёжился, наконец-то ощутив холод — в футболке и штанах было не слишком тепло сидеть. Там более здесь везде скалы и воющий ветер. Он размазал по щекам слёзы и обнял руками плечи, лишь теперь поняв, что его футболке пришёл конец — такую дыру не зашьёшь, да и кровь уже высохла и не отстирается.

— А куртка? — тупо спросил Узумаки бездумно залипая куда-то в пространство.

— Ну, её Карин спасти пыталась, но можешь забыть — она только испортить всё могла. Так что, лучше не надейся что снова её увидишь. Куртку в смысле — Карин то, увы, никуда не денется. — Он, что, всегда так много болтает? Или это из-за состояния Боруто ему так кажется? Раздражает. Узумаки выдохнул, посмотрел в холодное, тёмное небо и кое-как поднялся — мало ли, вдруг ещё заболеет из-за таких нервов. Орочимару ещё и с ним возится придётся. А он ведь пообещал помогать Мицки. Надо бы собраться и выполнять свои слова. И Орочимару с Логом проверить.

— Ты сам-то дорогу найдешь? — Полюбопытствовал Хозуки и Боруто взбодрился — за столько времени он так и не выходил наружу — пора бы уже запомнить эти странные коридоры. Да и Мицки наверняка будут нужны прогулки — это есть в советах, что саннин рассказывал ему о таких психических травмах.

— Нет. Покажи дорогу, пожалуйста. А не найдется другой одежды? Целой хотя бы.

— Можешь пока одеждой Мицки попользоваться — всё равно ему сейчас не нужно. — Узумаки слегка передёрнуло от последних слов и он поспешил сосредоточиться на дороге. — Карин, кстати, послали тебе одежду купить, но у нее там ещё дела, так что неясно когда вернётся. Если не забудет ещё… — Радовало, что одежда будет. В Карин Боруто не сомневался, но если пока она задерживается — придётся одолжить одежду друга. Больше ни на кого ростом он не походил и их одежда будет чересчур велика. Пока он был в неком ступоре, и бессвязных мыслях, Хозуки успел привести его к комнате, что считалась спальней Мицки. Вот здесь Узумаки был впервые и… Друг, похоже, тоже предпочитал не оставаться надолго, потому, что обстановка была ещё более скудной, чем в квартире в Конохе. Кровать, пустая тумбочка рядом, практически пустой шкаф и пустой же стол со стулом. Окон, естественно, не было. Единственное, что выбивалось из обстановки — это меч на столе. Странно — Боруто не видел, чтобы Мицки использовал что-то, кроме куная, ему в принципе оружие было не нужно, тем более такое заметное. Однако он не сомневался, что Мицки прекрасно им владеет. С Логом и Орочимару было бы сложно не обучиться. Суйгецу, тем временем, достал из шкафа, ещё более пустого чем в его квартире, стандартные штаны и гольф шиноби. Они, правда, немного отличались от одежды Листа, но это мелочи, к тому же одежда чистая и должна быть его размера, так что хорошо.

— Мне и дальше с тобой носится или уже оклемался?

— Да, спасибо, я в норме уже.

— Тогда, у меня дела, — мечник быстро ушёл, а Боруто ещё немного постоял в такой необжитой комнате — складывалось впечатление, что даже до приезда в Коноху, Мицки здесь не жил. Надо бы узнать наконец-то о его прошлом, раз уж он с Орочимару и Логом познакомился. А то друг постоянно делится и удивляет его какими-то наблюдениями, а сам Узумаки о нём почти ничего не знал. Пусть его отец и говорил, что это не столь важно, но всё же… Узнать о друге хотелось больше. Тем более, с такими обстоятельствами. Узумаки тяжко вздохнул, вспомнив что было с Мицки совсем недавно, как он сходил сума из-за страха. Может в следующий раз он хотя бы немного поймёт где находится? Очнётся от этого? Боруто сжал в кулаках тёмные одежды и резко выдохнул — сначала привести себя в порядок, а потом нужно пойти к Орочимару. Хоть какой-то план.

В этой одежде было непривычно, но Боруто как-то успокоился, увидев под дверью Лога в таком же костюме, без кимоно или плаща. Узумаки смешливо хмыкнул и закатал рукава до локтей — так уже привычнее. Лог же поджёг сигарету и пошёл в сторону палаты Мицки. Говорить о чём-то было не нужно. Да и не хотелось — в воздухе так же висело напряжение и не развеялось даже когда Боруто увидел друга. Мицки снова спал. С одной стороны это было хорошо — он не буйствовал, но с другой… Невероятно злило. Узумаки сам не понимал, как можно злится, что он не просыпается, что не может так легко забыть всё и чтобы было как раньше. Не понимал, но злился на это. Наверное… на саму ситуацию в целом. На бессилие. Вот. Точно — на это он злился. Просто вид такого… поломанного Мицки наталкивал на эти мысли. Орочимару что-то читал, теперь Боруто чётко видел, что он так просто заполнял время ожидания. Странно, что он понял привычку фактически чужого человека, но тем не менее… Да и у него появилась странная занятость — он с Логом тихо переговаривался о всякой ерунде, пока сидели у койки Мицки, а брат друга курил. Чисто для эффекта. Наверное. Этого Боруто пока не понял — просто иногда складывалось впечатление, что сигарета ему нужна только для успокоения, а не курения. Сейчас же они втроём молчали — старший брат наполнял палату дымом, отец этого семейства что-то читал, а Боруто просто наблюдал за спящим другом. Были у него вопросы про состояние, про его прошлое, про пустую комнату, но… Сейчас говорить не хотелось. Словно слова могли разрушить установившийся покой. Очень шаткий, иллюзорный покой, в котором они должны были найти передышку и успокоить нервы, чтобы подготовиться к следующему пробуждению. Потому, полтора часа прошли в тишине, что объединяла их мысли. Только, когда Узумаки стал слишком сильно зевать, то тихо ушёл в свою комнату, оставив Орочимару и Лога дежурить. Карин, кстати, успела принести ему новую одежду, но усталость, несмотря на его четырехчасовой обморок, навалилась на плечи и Боруто лишь мысленно поблагодарил её и плюхнулся на кровать. Слишком много эмоций — ему нужна перезагрузка. Где-то, на границе сна, пришла мысль, что и Мицки это тоже нужно.

Следующий день начался довольно странно. Вроде Узумаки проснулся как обычно, но что-то внутри дёргалось, предчувствуя изменения. И дело было не в новой одежде, что вчера купила сестрёнка-Карин, пусть расцветка и была непривычной — ярко жёлтая, с рисунком долек лимона, футболка и бежевая, с капюшоном и мехом куртка — похожую он, кажется, видел на старых фото мамы. Ну а штаны были обычными. Непривычно было в таком, но вещи были красивыми, новыми и как ни странно ему подходили и по размеру и по виду — и за это нужно будет обязательно поблагодарить Карин. Только, когда с переодеванием было покончено, нервозность всё ещё бродила по венам. После завтрака из пары бутербродов и тренировки с Логом, это предчувствие тоже никуда не делось. Более того — он тоже что-то ощущал. Только ещё острее — он то отвлекался и почти пропускал удары Узумаки, то терял контроль и бил со всей силы. После очередного такого удара, когда Боруто увернулся чудом — и лишь потому, что Лог вовремя опомнился — они прекратили спарринг, техниками сгоняя нервозность и непонятную злость на скалах. Это лучше и безопаснее, чем калечить друг друга. После, уставшие, они сидели среди всей этой разрухи и бездумно пялились в потолок.

— Ты не знаешь, что происходит? — всё-таки нарушил тишину Боруто через полчаса, когда тело полностью остыло после нагрузки. И, немного, успокоились нервы. Лог выдохнул слишком громко и резко, как для того, кто спокойно и расслабленно курил сигарету.

— Нет. Знаю лишь, что отец что-то планировал с утра.

— Но мы же не потому нервничаем? — С кем-то другим он бы не признал, что переживает, нервничает и даже напуган, а вот в этом месте, с Логом, Орочимару, да и Карин с Суйгецу, это было сделать просто. Словно Узумаки был уверен — его не осудят и его слова так навечно и останутся здесь. Потому признавать свою слабость было не страшно.

Они помолчали ещё немного. Лог пощёлкал зажигалкой, любуясь пламенем и слушая звук. Боруто это даже успокаивать стало.

— Может… Расскажешь о жизни Мицки здесь? До того, как он отправился в Коноху?

— Там почти нечего рассказывать.

— Гх… Нет, я понимаю, что он странный и тихий, но чтобы прям нечего?

— У него действительно нет, что рассказывать. Мицки прожил здесь только шесть месяцев.