Часть 2 (2/2)

— Думаешь, он сможет справиться? У нас получится ему помочь? — Спрашивать такое у Лога, даже думать о таком было тяжело — потому они долго сидели в тишине, собираясь с силами.

— Он сильный. И невероятный, особенный ребенок. — Говорил старший тихо, но уверенно. Он был убежден в этом. — И отец знает очень много, так что да — Мицки справится и мы ему поможем.

Боруто очень хочется верить в эти слова. Хочется сделать их реальностью. Жаль, что на деле, он ничего не может. Только бесполезно бродить по этим странным, одинаковым коридорам, в которых не только легко заблудиться, но и себя можно потерять. Выход он, кстати, так и не нашел. Зато запомнил дорогу в палату Мицки, где и проводил большую часть времени. Как и Орочимару с Логом. Правда сейчас здесь был только отец — Лога вроде отправили по каким-то делам в деревню. Потому-то Боруто и шатался в одиночку — другие обитатели этого места зачастую были заняты. Как и сам Орочимару сейчас — он что-то записывал, всё время поглядывая в мониторы и на Мицки. У Боруто складывалось впечатление, что змей особо и не работал — просто находил причины быть в этом месте. Мицки вроде говорил, что его отец всегда что-то изучает, делает — хобби у него такое. Но вот сейчас он определенно тянул время, делая вид, что работает. Переживает, он очень сильно переживает. Эта мысль не то, чтобы ошеломляет Узумаки, но... Чувства, странные и тёплые, точно вызывает. Так радостно и странно, что этот непонятный человек, так сильно любит Мицки. За друга было радостно — что у него такая семья. Ещё бы это помогло побыстрее ему справиться с этим. Боруто тяжело, грустно вздохнул и перевел взгляд на Мицки — он всё так же спал. Живот ещё был большим, но понемногу уменьшался — Орочимару недавно говорил, что Мицки поправляется, возвращается в свое обычное состояние. Только бы с его сердцем тоже всё было хорошо.

— А я ведь ничего о нём не знаю, — разрушил застывшую тишину Боруто. — Знаю что он добрый, отзывчивый и странный, конечно. Такой непонятный. И за мной вечно таскается, куда угодно ещё это ”солнце”. Он такой преданный. Ещё он заботится в своей странной манере. Но, я даже приблизительно не знаю, что он делает, чем увлекается, когда дома один остаётся. — Орочимару отставляет документы и по его жестам, лицу, Узумаки точно понимает — он и не работал толком. Действительно, просто проводил здесь время.

— Уже того, что ты знаешь, вполне достаточно. Ваша связь и так крепка и не разорвётся из-за каких-то пустяков. Достаточно просто понимать душу.

— Да, но... Как мне ему помочь, если я ничего о нём не знаю? Как поддержать? Да и... О том, что в таких случаях делать, я тоже ничего не знаю.

Тишина надолго зависает над ними — они молча смотрят на Мицки. Лишь размеренное, ленивое пиканье прибора, что читает ритм сердца, прорывается в уши.

— Увы, даже мне не под силу предсказать, как именно проявится его состояние, когда он проснётся. Слишком много вариантов, да и его произошедшее очень сильно поразило. Ранило. Единственное, что нам поможет это спокойствие и здравый ум. И чуткость ещё. Кажется с этим у тебя проблем нет? — Легко хмыкает змей в конце. — Ты хоть и шумный ребёнок, но Мицки говорил что можешь быть и тихим.

То, что Мицки рассказывал о нём своему отцу, почему-то смутило, но было ещё и приятно. К тому же — сам Боруто не особо рассказывал родителям про друзей, а Мицки вот общается с отцом. Это... мило. Хоть, наверняка, они себя оба странно ведут в такие моменты. Но, это хорошо. Узумаки слегка расслабился после этих слов, некое напряжение отпустило — словно даже такой короткий разговор смог вернуть всё на свои места.

— Могу конечно, — весело, тепло улыбается Боруто, но улыбка слегка гаснет, — тем более когда это нужно.

Нервозность пусть и развеялась, но этого всё же недостаточно для исправления ситуации. Для того, чтобы Мицки очнулся, улыбнулся легко и мило, тепло и они отправились в Коноху. Не бывает всё так просто, пусть и очень хотелось бы.

— Слушайте, почему он меня солнцем называет? Это всегда странным было, но я как-то привык уже, да и, вряд ли он бы мне ответил, так что я так и не спрашивал. — Орочимару на его слова прищурился и тихонько посмеялся — так... тепло, очень похоже на то, как это делает Мицки. Вот уж действительно понятно что родственники, даже несмотря на внешние отличия. Определенно — внутренне они были очень близки. И, немного погрустневший взгляд, который он перевел на Мицки был Боруто хорошо знаком — он уже видел его на лице друга.

— Ты из тех людей, что собирают всех вокруг себя, меняют жизни, наполняют энергией и светом тех, кто оказывается рядом. Как ни крути и как не противься, это передалось тебе от отца, вместе с генами Узумаки. Потому ты и зажигаешь людей, потому Мицки пошёл за тобой — ему был нужен свет, ориентир, что показал бы ему жизнь. Что бы он сам тоже стал светом.

Эти слова будоражили, грели душу и наполняли сердце непонятной, пузырящейся радостью — совсем как сладкая газировка. Щекам было тепло. Сердцу и душе тоже. И его уверенность крепла, поднималась, превращаясь в настоящую решимость. Боруто давно не был ни в чем так уверен и ничего так не хотел, как сейчас позаботиться о Мицки. Показать ему свет и повести, сделать для него светлое будущее. Стать настоящим солнцем. И оправдать ожидания и ответственность, что на него возложил Мицки.