Глава 11. Хочешь животной страсти? (1/2)

Настроение было необычайно хорошим. Я сидела на стойке, — хотя это, вообще-то, нельзя, она и сломаться может, — раскачивалась из стороны в сторону, мотая головой, и мурлыкала под нос мотив из «хора половецких девушек», более известного как «улетай на крыльях ветра». Песня часто мне вспоминалась когда настроение хорошее, но в этом мире пришла в голову первый раз. Причина была простой- любому человеку нужны эмоции, и я своё счастье часто черпала из чужих срачей в интернете, на абсолютно любую тему, главное, чтобы побольше накала страстей. И тут пришла Элис, или как там её, и сама начала на меня наезжать. Самостоятельно издеваться над оппонентом куда круче, чем следить за другими, жаль это, скорее всего, единственный раз в жизни. Остаётся только смаковать послевкусие полной победы в словесной битве и вздыхать, что это не повторится.

Дверь практически бесшумно открылась, в помещение зашёл Дазай, необычно расслабленный, с лёгкой улыбкой на губах, и я замолчала, пытаясь понять, что с ним не так. Тут он перевёл взгляд на меня, и стало совсем странно. Таких эмоций я попросту не знаю. Оглядела его внимательно и усмехнулась, заметив выглядывающий из-под бинта на шее засос. Так вот оно что. Вскочив на ноги, подбежала к парню и, хлопнув его по плечу, до которого чуть ли не тянуться пришлось, вот же столбом вымахал, радостно его поприветствовала:

— Поздравляю с долгожданной потерей анальной девственности с Чуей!

Шутка на века, никогда не устареет и смешит всегда как в первый раз. Вот только Дазай в этот раз её не поддержал. Внезапно мир как-то ушёл из-под ног и прежде чем я сообразила, что вообще происходит, прозвучал хлопок, и с запозданием заболела левая ягодица.

— Ай! — вскрикнула скорее от удивления, чем от боли, хотя сил парень особо не жалел, — Ты что творишь, придурок?!

— Знать надо, когда шутить на эту тему, — спокойным голосом отозвался суицидник, делая и второй удар, уже по правой части. Я при этом болталась вниз головой на его плече, ошеломлённая таким резким поворотом событий, мозг просто не успевал сообразить, что делать, единственная мысль, что залетела в голову — отомстить, потому я развернулась ужом и вцепилась в чужую шею зубами, кусая со всей дури. Дазай вскрикнул, дёрнулся, скидывая с себя, но я, вместо того, чтобы просто шлёпнуться на пол как мешок, умудрилась перекатиться и застыла на полу, скаля зубы. Во рту ощущался тошнотворный вкус крови, в душе — мрачное удовлетворение с примесью злорадства, особенно оно усилилось, когда парень оторвал руку от места укуса, а та оказалась окрашена в красный. Хорошо куснула, от души. Даже не думала, что так умею.

— Ну что, теперь поговорим как люди разумные, или хочешь ещё немного животной страсти? — усмехнулась, медленно поднимаясь на ноги. Дазай мрачно сверлил меня взглядом, но молча достал из кармана плаща упаковку бинтов и начал заматывать свою шею ещё выше, практически полностью скрывая её.

— Надеюсь, ты не заразишь меня бешенством, — вздохнул он, стоило только закончить.

— Это я должна бояться что от тебя что-нибудь подхвачу, — ответила раздражённо, делая вид, что меня тошнит. Хотя, если так подумать, этот суицидник со стажем мог специально болезни подхватывать. Нет, лучше не думать об этом, спать спокойнее буду.- Так какого хрена ты творишь? Что за внезапное нападение?

— Зачем ты сказала Элис, якобы я гей? — спросил Дазай, хотелось снова пошутить, но он сейчас был на самом деле зол, а не играл, так что пришлось оставить это на потом.

— Ты сделаешь ей предложение на Эйфелевой башне, вы переедете в домик на берегу моря, а ваших детей будут звать… как их там… Базиль, Кристоф и Надия. Базиль станет инженером и у него будет двое детей, Кристоф — полицейским, а Надия выйдет замуж за сына её подруги и станет многодетной матерью, — ответила я, сама удивляясь, как это всё запомнила. Дазай недоумённо нахмурился, но спустя секунду прыснул в кулак и, не сдержавшись, рассмеялся.- Понимаешь, сложно было удержаться, слушая такие грандиозные планы! Я просто обязана была ей подгадить!

Не хотелось признавать, но я оправдывалась. Словно маленькая девочка, которая начудила и теперь пыталась избежать ещё большего наказания, чем уже получила. Никогда ни перед кем не оправдывалась до этого. Чувствую себя униженной. Отвратительно.

— Ладно, — махнул рукой парень, — так и быть, прощена.

— Прощена?! — взвилась я, — А словами через рот ты умеешь спрашивать?! Ты мне весь бампер помял! — дополнила обиженно, указывая пальцем на свою пятую точку. Да меня по жопе только бабушка ремнём била, когда совсем мелкая была, и было это всего пару раз, потому что ремень слишком удачный попался и было это только унизительно, а не больно. Сейчас же она болела и пульсировала, прям как когда я зимой поскользнулась и шлёпнулась с размаху. Вот прям словно не по жопе бил, а по сердечку. Обидно. Мне казалось, он более здравомыслящий.

— Просто ты меня очень крупно подставила, — виновато отвёл взгляд Дазай, погодите, он что, умеет чувствовать вину? Нет, это всё глюки, кажется те грибочки на завтрак были не опята. Определённо, да, всё так.

Стоп. Стоп-стоп-стоп. Я сказала Элис, влюблённой в Дазая, что тот гей, с её характером она определённо бы побежала к нему, а на следующий день он приходит с засосами… Связав всё это в единую логическую цепочку, я начала настолько неистово ржать, что аж не удержалась на ногах: бахнулась на колени и, скрючившись практически в позу эмбриона, слабенько стучала по полу кулаком в попытке успокоиться. Ну надо же! Так Элис ему не нравится! Почему тогда не бросил? Или это тоже часть плана? Бедняга, приходится трудиться, не щадя члена своего, как он это переживёт вообще? На какие жертвы только ни приходится идти ради своих многоходовок. Впрочем, вспоминая, что в каноне он и с медсестрой спал, когда та у него телефон отобрала, для него это давно привычно.

Когда я уже не могла смеяться и разве что всхлипывала, даже без возможности нормально вдохнуть, внезапно раздался выстрел, пугая так, что я аж застыла посреди движения, не осмелившись поднять голову чтобы посмотреть, что вообще происходит. Но Дазай медленно подошёл сам и, схватив меня подмышки, поднял на ноги, вот только те не держали и я чуть снова не шлёпнулась, так что пришлось тащить тушку обратно до стойки, на которую меня и усадили. Она была довольно высокой, так что сейчас наши лица были на одном уровне.

— Ты меня так заикой сделаешь, — сообщила устало, сил даже на подобие эмоций не хватало.

— Я знаю как успокаивать плачущих девушек, но не знаю, как успокаивать смеющихся, — развёл руками парень, усмехаясь. Вот же мразь, тот проблеск вины мне точно причудился.

— Видимо, ты настолько мудила, что они рядом с тобой только плакать могут.

Это его задело. Прямо вот серьёзно задело, учитывая, как он на секунду сжал кулаки, но в этот раз сдержался и до рукоприкладства не дошёл.

— Если у тебя появится парень, он повесится через минуту общения с тобой.

— Что за детские подколы? — лениво спросила я, приподняв бровь, — Да и не будет у меня никогда парня. В мире есть только один, которому я бы дала, но, как говорится, он бы мне не дал. Или ты на себя намекаешь? Прости, но мумии меня не возбуждают.

Я безмятежно улыбнулась, глядя прямо ему в глаза, и понимая, что нарываюсь. Обида за перенесённое унижение никуда не делась, и я выплёскивала её, заодно пытаясь вывести Дазая из равновесия. Стоит ему ещё хотя бы раз меня ударить и я свалю из мафии и любой ценой найду способ связаться с Достоевским, потому что терпеть подобное унижение не намерена.

Парень тяжело вздохнул, прикрывая глаза на секунду.

— Прости, — с трудом произнёс он, словно делать это ему было непривычно, но что-то подсказывало: это притворство, — мне не стоило распускать руки. Можешь ударить меня в ответ.

Я, не раздумывая, со всего маху дала ему звонкую пощёчину и аж почувствовала, как душа очищается, хотя рука теперь болела даже больше, чем задница. Но это была очень приятная боль.

— Прощаю, — ответила, легко улыбаясь, и потрясла рукой, глядя на застывшего с повёрнутой головой Дазая. Щека медленно краснела и он тихо зашипел, легко касаясь её пальцами.

— Я надеялся, что ты мне по почкам врежешь.

— Из такого положения могу только по яйцам врезать, хочешь? — предложила насмешливо и Дазай торопливо сделал шаг вбок, испуганно поднимая руки в беззащитном жесте. Смешной какой, я туда била только единственный раз в жизни, когда папин пьяный друг внезапно решил, что научить пятилетнюю девочку самообороне это крайне важное дело и схватил за руки, не давая ни уйти, ни оттолкнуть, и не отпускал, пока не врезала. С тех пор как-то недолюбливаю этот метод, предпочитая либо не нарываться совсем, либо драться, набивая морду. Хотя и того не делала со средней школы.- Так что, начнём то, ради чего тут и собрались, месье Дазай? Или ещё о чём-то сказать хочешь?

Он поморщился, но промолчал, начиная тренировку. Это обращение не нравится. Стоит запомнить.

— Ты впервые увидела пистолет только когда я дал его тебе. Но некоторые навыки у тебя словно были до этого, — лениво сообщил парень, облокотившись о перегородку, и с лёгким любопытством рассматривая, как я стреляю в движущиеся мишени. Это было первым, что он сказал за последние несколько минут.

— О, я тебе не говорила? — спросила, пока приостановив стрельбу. Разговаривать сквозь такой шум было практически невозможно, да и пистолет нужно было перезарядить.- Не то чтобы часто, но я играла в шутеры, а там важна скорость реакции, умение оценить обстановку, понимание того, куда враг может двинуться и стрелять на опережение, и каждый из этих навыков не зависит от тела. Нужно было просто приноровиться, потому что стрельба из игрового оружия и реального это немного разные вещи, тут нужно учитывать куда больше.

— О, — кратко ответил Дазай, чуть качнув головой в знак понимания.- Действительно, это самое важное в стрельбе. Не думал, что в тебе сокрыты такие знания.