Глава 2. Я сумасшедший. Ты сумасшедшая. (2/2)

— Много книг, где главные герои умирают и их заменяют другие.

В его взгляде читалась такая усталая насмешка, словно он древний мудрец, смотрящий на попытки новорождённого сказать, что он не прав. Оценка объективная, но он ведь действительно не прав.

— Попробуй в детективном романе вместо Шерлока Холмса поставить Ватсона, — усмехнувшись, прищурилась я, — попробуй в книге про последнего потомка древней династии заменить его на бомжа из соседнего села. Может, что-то и получится, но это будет уже абсолютно другая книга. Некоторых главных героев заменить невозможно, иначе просто не будет истории. Эта история жизненно важна для мира, поэтому он не даёт тебе умереть. Но, в принципе, это его единственное ограничение, понимаешь? Тебя никто не контролирует, за тобой не следят и не записывают.

— И чем эта история так важна?

Его взгляд мгновенно стал холодным, колючим, словно резко наступила зима и минус двадцать с вьюгой. Как-то малодушно захотелось рассказать всё, что знаю, чтобы просто перестать чувствовать себя под столь пристальным наблюдением, но в последний момент, кое-что заметив, удалось сдержаться. По спинке стула стекали капли крови, просочившиеся сквозь бинты. Дазай стискивал её со всей силы, абсолютно не жалея себя. А ведь он не любит боль.

— И что тебе даст эта информация? — спросила тихо, усаживаясь поглубже на кровать и прижав ноги к груди. Это я виновата в том, что с ним происходит. Привыкла не держать язык за зубами, была в невменяемом состоянии после смерти и перерождения, ещё и сама мозги себе затуманила, дурында. Ненавижу себя.- Раз механизм запущен, сюжет так или иначе произойдёт.

— Почему ты так уверена?

— Потому что иначе меня бы тут не было.

Это была вторая мысль, что не давала мне покоя все эти дни. Почему я жива, зачем оказалась именно здесь и именно сейчас? Почему именно я? Здесь не было ни единого ответа. Единственное, до чего смогла додуматься — всё это как-то связано с Дазаем. И всё это на уже известную историю если и повлияет, то минимально. Точнее не так. Если я буду вести мир к «плохой концовке», тот, скорее всего, меня просто пришибёт руками того же Дазая, нивелируя воздействие и возвращаясь к исходной точке. «Главный герой» не должен проиграть, это второе, скрытое условие, потому что даже в каноне события подстраивались под Дазая, именно в нужный момент ему приходила в голову нужная мысль, как с той же поимкой Достоевского. Но конкретно об этом я, пожалуй, всеми силами буду пытаться умолчать, потому что это парня просто доломает. Итак, уничтожить канон нельзя, в конце Дазай всё равно выиграет, что же от меня требуется? Чёрт его знает, мозг, спроси чё полегче, но у всего этого есть какая-то цель. Вопрос в том, слишком ли я тупая чтобы до неё дойти, или просто чего-то не знаю, без чего не складывается полная картина.

— Твои бредовые мысли раздражают. Может мне тебя просто убить?

Словно из ниоткуда появился пистолет, чёрный провал дула которого был направлен точно мне в лоб. Оружие мелко тряслось, вызывая какую-то иррациональную, душащую жалость. Секунду подумав, слезла с кровати и, пройдя полтора шага, встала на колено, прислоняясь лбом к дулу. Мой взгляд встретился с абсолютно холодным взглядом Дазая. Он похожую картину видел, наверное, не одну сотню раз, но для меня это было впервые. Не очень-то приятное ощущение.

— Давай. Стреляй. Вот только я-то умру, а ты останешься наедине с этим знанием, беспомощный перед властью высшего существа и даже не знающий, поступаешь ты иначе, или в точности так, как от тебя ожидают.

Раздался щелчок. Сердце замерло на секунду, но тут же забилось с удвоенной силой. Ещё один щелчок, какой-то более глухой, и Дазай, разочарованно вздыхая, убирает пистолет в сторону.

— Точно, он же часто осечки даёт, — пробормотал парень тихо, но тут его пальцы сжались словно в спазме, нажимая на спусковой крючок ещё раз, и раздался оглушительный выстрел.

— Блять! — вскрикнула я скорее от неожиданности, вздрагивая всем телом. Уши чуть не отвалились нахрен, в голове зазвенело. Пока я приходила в себя, дверь практически вышибли, запуская в узенькую комнатушку целых четыре человека, один остался возле выхода, другой подскочил к Дазаю, а ещё двое больно меня уронили лицом в пол, заламывая руки.

— Вы в порядке, господин Дазай?

— Конечно, я в порядке, — с еле уловимым сарказмом ответил парень, пока я сдавленно шипела проклятия на русском. Сука, нельзя ли было понежнее, что ли, сволочи. Ещё и итак гудящая башка заболела ещё сильнее, заставляя терять ориентацию в пространстве. Картинка перед глазами немного плыла, мешая видеть, словно зрение снова стало в минусе.- Поднимите её.

Охранниками оказались те же люди, что притаскивали ко мне еду и водили мыться, во всяком случае та девушка, что сейчас стояла возле бинтованного, точно была знакомой, у неё довольно узнаваемый оттенок волос. Остальные — хрен знает, разве что краем глаза было видно ещё одну женскую фигуру возле выхода. Остальные двое, похоже, были мужчинами, во всяком случае ладони большие, да и держали так, что точно синяки останутся. Больно, вообще-то.

— Твои родители вчера сдались в плен Портовой мафии с условием, что тебя отпустят и не будут преследовать, — внезапно перескочил на совершенно иную тему Дазай, видимо решив не говорить обо всех этих экзистенциальных вопросах при свидетелях, — через два дня ты с ними увидишься, готовься.

— О, они всё-таки сдались? — удивилась я, тщательно начав моргать в надежде вернуть картинке чёткость, но та восстанавливалась довольно медленно. Благо, что восстанавливалась в принципе. Отвечать, правда, никто не собирался. Дазай просто вышел, как и охранники, снова оставляя наедине с собой. Только теперь ещё побитой и окончательно переставшей понимать происходящее.