Сhapter 3. (1/2)

Несмотря на свое нетрезвое состояние, Хенджин уснул не сразу. На глаза несколько раз навернулись слезы, когда он прокручивал в голове то, как Феликс с напряженным видом встал с кровати и убежал, так ничего и не ответив. Его последние слова ”Я тоже тебя люблю” Хван не воспринял всерьез точно так же, как и Енбок не придал большого значения его признанию в любви. Посчитал пьяным бредом? Но ведь он перед этим добавил, что алкоголь делал его искренним и честным. Решил сделать вид, что ничего не произошло? Что же, это больше походило на правдоподобный исход.

На самом деле, Ли поступил мудро. Он не стал копаться в словах пьяного друга и решил сыграть дурачка. Даже если брюнет ошибся в чужих мотивах и Феликс просто не воспринял непривычную любвеобильность друга всерьез, это более, чем внятно говорило о том, что австралиец даже не рассматривал вариант влюбленности в него, что он в ней не нуждался. И единственное, что Хенджин мог сделать, это смириться с этим.

Но смириться пока никак не получалось.

От переживаний он протрезвел, а сон совсем не шел, потому что его голова была в первую очередь забита болью и мыслью, что его жизнь в какой-то степени была кончена. Благоразумная часть в конвульсиях билась об стенки его костяной черепушки и твердила, что он излишне драматизировал и это не было концом света. В один момент Хван прикрыл глаза и в отчаянии решил соорудить план по постепенному отдалению от друга. Нужно было создать личные границы, установить какие-то рамки, чтобы их отношения перестали напоминать отношения парочек на минималках, вызывая у Хенджина невольное желание выдать себя.

Он устал, и с этим нужно было что-то делать, даже если нужно было принять серьезные меры.

И повод к этому появился очень быстро.

Даже слишком быстро.

***</p>

Прошло всего три абсолютно обычных будних дня, в течение которых Хенджин сотню раз подверг сомнению свой радикализм. Феликс был так же рядом, часто писал и доставал на переменах в университете, что, как обычно, грело его влюбленную, настрадавшуюся душу, и из-за этого Хван слишком расслабился, легкомысленно забыв об очень болезненной для него привычке друга...

...что и вбило последний гвоздь в гроб его плана под кодовым названием ”Абсолютная сепарация”.

- Ребята, познакомьтесь...

В этот момент в университетской столовой он сидел спиной к подошедшему к ним Енбоку, а произнесенные тем слова заставили его немного сжаться на месте. Хенджин невольно схватился за руку Чонина и сжал ее, из-за чего тот недоуменно посмотрел на него, и повернулся лицом к Ли, обнимавшему за руку полузнакомого парня, которого он где-то видел.

- Это мой парень. Его зовут Чан Енсан! - радостно воскликнул австралиец, а его парень радужно всем улыбнулся.

- Йо! - атсалютировал Чанбин и немного подвинулся к Чану, чтобы этим двоим хватило место за общим столом, - присаживайтесь. Мы еще даже не начали хавать. Будем знакомиться с тобой, Енсан. Ой, а сколько тебе лет? Кто кого будет звать хеном? У тебя лицо знакомое.

Со был абсолютно привыкшим к подобному, в то время как Хван ненадолго впал в ступор и глубоко вздохнул, чувствуя, как очередная надежда разбилась вдребезги. Он постарался принять спокойный вид, потому что Феликс кинул на него внимательный взгляд, и сделал каменное лицо, внимательно изучая лицо Енсана, который не сводил со своего нового парня глаз.

- Мы с тобой примерно ровесники, Чанбин. Я учусь на направлении Феликса, просто курсом старше, - они присели и приобняли друг друга, что вызывало у вскипевшего брюнета вьетнамские флешбеки.

- А, вот откуда я тебя знаю. Я Со Чанбин.

- Хван Хенджин, - остальные парни тоже начали представляться, и, когда очередь дошла до Хенджина и он вяло пробормотал свое имя, Енсан внимательно посмотрел на него и едва заметно прищурился.

- Приятно с вами всеми познакомиться. Феликс очень многое о вас рассказывал! Я...

Хван просто перестал его слушать и принялся за свой порядком остывший кофе, чей вкус теперь отдавал не только физической горечью, но и душевной. Отчаянно хотелось вылить его на голову этому уроду, который был чуть ниже него, вот только Хенджин яростно сдерживал себя точно так же, как и делал многие разы до этого.

Давно было пора привыкнуть к тому, что последние два с лишним года Феликс редко был свободным от отношений, быстро меняя их, но у него до сих пор не очень получалось это делать. Брюнет мог лишь радоваться, что сам Енбок не особо посвящал его в свои мутки, скрывая многие детали, и ценил его скрытность, сгорая изнутри. В любой иной ситуации он улыбнулся бы другу и поздравил бы его, если бы это не было знакомством с человеком, с которым тот так внезапно начал встречаться.

Внезапно для Хенджина, если быть немного точнее, ведь он надеялся, что это произойдет чуть-чуть позже.

Другим неприятным пунктом после мгновенного осознания ситуации стало то, что новый парень Ли был вполне себе симпатичным чуваком, лишь совсем немного похожим на самого Хвана. Все остальное время, пока их компания знакомилась с Енсаном, он просто изучал его неотрывным взглядом, старательно не обращая внимания на Феликса, мягко гладившего своего бойфренда по плечу. Кровоточащая рана брюнета, которой его друг никогда не позволял затянуться, заболела с новой силой, подкидывая старые воспоминания еще со второго курса.

- Не хочешь погулять со мной?

- Почему бы и нет?

Еще тогда Хенджин искренне ненавидел это и, будучи хорошим умельцем прятать свои эмоции, никогда не показывал своего недовольства. Однако видеть, как Феликс подходил к каким-то симпатичным девушкам и предлагал им пойти на свидание, было достаточно больно. Сложившаяся привычка прятать чувства глубоко в душе уже не раз выводила из себя того же Чанбина, который был откровенным и прямым, как рельса, всегда ругая Хвана за то, что он постоянно отмалчивался. И Со был абсолютно прав в своих суждениях, когда это не касалось любвеобильного Феликса, целью жизни которого большую часть времени было найти себе любимого человека.

- А сколько вы уже знакомы и когда познакомились? - интересовался Джисон, пока Хенджин продолжал витать в облаках.

- Я был еще месяц, как первокурсником, - ответил Феликс, смеясь, - два с половиной года, получается. Енсан тогда был в председателем студсовета нашего факультета.

Теперь Хван понял, где именно он видел этого Чан Енсана. Рядом с Феликсом, который еще на первом году вступил в этот студсовет и пробыл там до конца второго семестра, потому что под конец курса ему надоела подобная деятельность.

Самый первый бойфренд Енбока, невольно вспомнившийся в этот момент Хенджину, никогда не нравился ему на протяжении трех месяцев, в течение которых те двое встречались, и даже сейчас старые воспоминания вызывали лишь нервную икоту. Если Хван смог тогда при знакомстве выдавить некое подобие улыбки, растерянно моргая и не зная, что сказать, то сейчас он напоминал самому себе каменный истукан.

Он всегда честно пытался быть искренним и вежливым, в итоге преуспевая лишь на втором пункте. Прямолинейность не хотела изображать радость от встречи с очередной пассией Ли, потому что внутри него вместе с ней обитала собственническая агрессия, не желающая делить австралийца с кем-либо.

В самый первый раз Хенджин не знал, что ему вскоре придется привыкнуть к этому чувству на следующие два года, и поэтому сейчас ощущал себя более, чем плохо.

Ведь привыкнуть до сих пор не получалось.

- А как сошлись? - продолжал допрос уже Минхо.

- Ну, к этому многое, на самом деле, шло, - начал говорить Енсан, давая волю рукам, и это искренне выводило Хвана из себя.

Текущий парень Феликса казался явным прилипалой и безотрывно жамкался с ним, пока разговаривал с его друзьями, и эта безысходность сводила с ума. Сам Енбок выглядел вполне довольным, нежась в чужих объятиях, и периодически поглядывал на Хенджина, который старался держать ровное лицо.

Видеть, как Ли с кем-то любовно ворковал, было больно всегда, и Хван не смог привыкнуть к этому спустя почти полтора года. Даже тот факт, что его «лучший друг» не задерживался в отношениях больше, чем на два-три месяца, не успокаивал и лишь наводил на мысль, что, начни брюнет встречаться с Феликсом, вся эта авантюра не протянулась бы и месяц.

Дружить с ним изначально было действительно сложно, особенно учитывая разные характеры, которые могли препятствовать идеальному пониманию друг друга. Енбок был слишком тактильным и дотошным, всегда лез со своей заботой и не всегда понимал, когда другому нужно было уединение, и хотя последний мог бы, если бы захотел, попросить оставить его одного.

Вот только Хенджин никогда не стремился к этому.

Ли был одним из единственных исключений, которым Хван позволил «сесть себе на шею». Его опека была приятна, и парень чувствовал едкую радость, когда австралиец ставил его выше своей очередной пассии в списке приоритетов, ведь отсутствие эгоизма никогда не было лучшей чертой характера Хенджина.

Хенджину периодически приходилось настраивать себя на то, что теперь внимание Феликса не принадлежало безраздельно лишь ему. Они в такие моменты виделись друг с другом немного реже, чем обычно, так что разница не сильно ощущалась, но знание того, что теперь он находился не на первом месте, вызывала у Хвана желание скрежетать зубами.

Как и сейчас, пока он наблюдал за этой обнимающейся парочкой и яростно сжимал руку Чонина, готового дать ему оплеуху.

Енбок, что удивительно, успевал при этом учиться, и это восхищало брюнета, который не был таким умным, как его любимый человек. Тот успевал везде, тогда как сам Хенджин тратил свое свободное время на какую-то чушь, предпочитая страдать и задротить дома. Смириться с любвеобильностью Ли было не просто, но с другой стороны он радовался происходящему. Парень бы не выдержал, если бы они начали встречаться, и в один момент австралиец решил все закончить, потому что ему надоело, что полностью разрушило бы их дружбу.

Хвану оставалась возможность радоваться бытию лучшим другом этого в некоторых моментах легкомысленного парня, и он довольствовался ею настолько сильно, насколько мог.

Брюнет всегда невольно сравнивал себя с каждым партнером Феликса, и это редко шло в его собственную пользу. С каждым разом он находил в себе все больше минусов, в конечном итоге прикапываясь даже к внешности. Он начал отращивать волосы совершенно спонтанно, просто ленясь идти в парикмахерскую, и, когда Енбок, с восхищением разглядывая друга, поделился, что ему очень шло, Хенджин решил оставить все, как есть, просто периодически подравнивания на уровень чуть выше плеч.

Он не был высокомерным парнем и редко думал о своих достоинствах, но, всякий раз рассматривая очередную пассию австралийца, Хван невольно задумывался о том, что никто из них в его глазах не был достоин Ли. Порой после очередного расставания друга с кем-то хотелось крикнуть ”Я здесь! Заметь меня!”, но это вышло бы слишком по-детски. Хенджину не нравился вариант с подобным поведением, ведь он предпочитал решать все взрослыми путями.

Да.

Например, отмалчиваться и ничего не портить в идеальных дружеских отношениях, даже если Хвану хотелось чего-то большего, чем обычные обнимашки от Феликса, который периодически мог прилипнуть к нему как минимум на час, тиская со спины и зарываясь носом в чужие волосы. Подобная ласка для него была подобием наркотика, ”личным сортом героина”, как поговаривал Эдвард Каллен, и он не был готов расстаться с этим в случае неудачного признания или плохого итога отношений. Предположение о том, что Енбок мог решиться вступить в эту связь, чтобы просто попробовать, отпугивала брюнета, который хотел лишь одного.

Чтобы его любили и любить в ответ.

Несмотря на то, что Феликс был наидеальнейшим из всех друзей, которых Хенджин когда-либо знал, у него был один самый главный минус, с которым парень не мог смириться уже на протяжении огромного количества времени. И это были не вредные привычки и даже не вечное влезание в личное пространство, дискомфорт от которого он пережил давно.

Енбок был одним из того типа любвеобильных чуваков, которые вечно искали свою половинку и быстро меняли ее по какой бы там ни было причине. Ли был таким не всегда, так как в течение первых двух лет их дружбы в последнем классе старшей школы и на первом курсе в университете австралиец едва ли пытался завязывать с кем-либо отношения, больше предпочитая тусить с друзьями и с Хенджином, который тогда еще и не думал, что объект его невзаимных чувств начнет обращать внимание на кого-то еще.

Когда Феликс впервые притащил к нему свою первую партнершу, девушку, он не сразу отреагировал на чужой вопрос.

- Хенджин?

- А? Твоя девушка?

Хван тогда тщетно пытался прокрутить в голове это слово ”девушка” и его взаимосвязь с Енбоком, который нежно держал ту за руку, что не укладывалось в голове бедного парня. Тогда он посмотрел на друга с непониманием, и на его лице был буквально написан вопрос ”Что ты хочешь от меня?”, но это было бы недостаточно вежливо.

- Я... рад за тебя. Вы смотритесь... очень мило, - Хенджин тогда, полтора года назад, выдавил это через силу, не совсем понимая, что именно он произнес, потому что перед его глазами все еще стояли две руки, крепко держащиеся друг за друга.

- Спасибо! - Енбок солнечно улыбнулся, переводя взгляд на свою девушку.

Именно в тот момент Хван понял, что по уши влип. О себе он прекрасно знал, что не станет вступать в какие-либо отношения, но розовые очки пришлось снять, потому что подобный тезис не касался Ли, который мог спокойно начать встречаться с кем-нибудь, что он и сделал.

Вернее, уже делал на протяжении полутора лет, сменив чуть больше десяти партнеров, которых Хенджин все еще помнил по именам.

Несмотря на то, что австралиец на протяжении этих полутора лет не задерживался в отношениях надолго, что должно было говорить о его легкомыслии, Хван абсолютно каждый раз испытывал вполне рациональный страх, что эта попытка окажется последней. Он не верил в беспечность друга и видел, что тот действительно пытался строить отношения, и в один момент Феликс мог действительно искренне и по-настоящему влюбиться, надолго и вопреки всему.

И брюнет этого очень боялся, - до сих пор, - даже если тот проводил с ним так же много времени, как и всегда, что не было гарантией, что Енбок однажды съедется со своей любовью и перестанет каждое воскресенье навещать его и кормить его завтраками.

Хенджин был эгоистом и принимал этого.

- Ой, мы вообще придурки те еще, - услышал он голос Чана, когда ненадолго оторвался от воспоминаний и переставил буравить взглядом свою чашку с уже ледяным кофе, - такую дичь творим, что просто кричи караул.

Хван не чувствовал себя невежливым, потому что был единственным, кто вел себя особо не радужно, и просто забил на это болт. Он невольно посмотрел на Феликса, обнимавшегося со своим разговаривающим с новой компанией парнем, и тут же встретился с ним взглядом, не желая прерывать этот долгожданный зрительный контакт. Парень продолжил смотреть, ожидая, когда его другу надоест, но тот не прекращал игру в гляделки. Лишь подхватил ее и мягко улыбнулся, из-за чего Хенджин нахмурился, что было внезапно было замечено Енсаном, повернувшимся к Енбоку лицом.

Брюнет поспешил опустить голову, чтобы не видеть, как один из них, - он не видел, кто, - чмокнул другого в нос, и подавил рвотный рефлекс.

Продолжая разбор воспоминаний, он вспомнил, что вторым партнером Ли неожиданно стал парень, и именно тогда Хван внезапно узнал, что тот не являлся гетеросексуалом, что вычеркнуло один единственный пункт в списке того, почему он считал свои чувства абсолютно безответными. Каждое знакомство с очередной пассией друга не сильно отличалось от предыдущего, потому что Хенджин кивал, называл свое имя, принимая самое беспристрастное выражение лица, и закапывал в себе томную печаль. Ему приходилось изо всей силы долбить ее по голове, чтобы не напрячь и так сжатую челюсть, что явно выдало бы негативные эмоции, ведь Хван не хотел дать знать другу о том, что ему не нравилось происходящее.

Не нравилось, что Феликс тратил свое внимание, - целовал, обнимал, любил, - на кого-то еще, хоть он и успел несколько сотен раз смириться с этим.

На его памяти Енбок сменил чуть больше десяти партнеров, которых прекрасно помнил сам Хенджин, в то время как другой был способен припомнить имя бывшего бойфренда лишь со второго раза, при этом назвав его не всегда правильно. Подобное явление со стороны их солнцеликого ангела, очень чутко относившегося к чужим чувствам, сначала заставляло Хвана искренне поражаться этому, но чуть позже он смирился и привык.

Привык настолько, насколько было возможно, потому что, глядя на то, как Ли сюсюкался со своими бывшими, позволяя себя лапать, брюнету хотелось показательно скривиться и изобразить рвотный порыв. Сдерживаться с каждым разом было сложнее, ведь австралиец почти всегда притаскивал свою девушку или, - что происходило чаще всего, - парня. Он один раз попытался спросить у Феликса, почему все было именно так, и тот спокойно и без всяких утаек ответил, ограничившись лишь одним предложением:

”Просто с парнями мне гораздо проще вести себя, чем с девушками”.

Понимая, что своим извечным молчанием он показывал себя не с самой лучшей стороны, Хенджин продолжал строить из себя предмет мебели, когда к их компании периодически присоединялись партнеры Енбока. Было достаточно сложно вести себя, как ни в чем не бывало, но у него вполне получалось. Он практически игнорировал парочку, обращая все свое внимание на других друзей, и это немного спасало, хоть Ли иногда и кидал на него напряженные взгляды, которые Хван оправдывал одним единственным:

”Да нет, все в порядке, Феликс. Я просто не отвлекаю вас и стараюсь не навязываться”.

Это выглядело всегда не особо правдоподобно, ведь брюнет, несмотря на свою натуру интроверта, был очень хорошим умельцем прятать истинные эмоции. Один раз, когда Енбок стал встречаться с парнем, который был очень милым и жутко в него влюбленным, Хенджин впервые почувствовал опасность. Не сколько по тому, что тот очень выигрывал на фоне предыдущих, столько по тому, что сам Ли выглядел рядом с ним очень счастливым до той степени, что Хван не мог находиться в компании этих двоих слишком много.

Но он никак не знал, замечал ли это австралиец.

Феликс очень быстро расставался со своими парнями и девушками. Как правильно говорил Джисон, он даже не успевал запоминать их имен, потому что те быстро сменялись и даже не успевали полностью влиться в компанию, учитывая также тот факт, что сам Енбок первое время держал своих партнеров немного в стороне, шутливо говоря, что те пока находятся на испытательном сроке.

Он не всегда объяснял Хенджину причины их расставаний, недолго задумываясь над ними.

”Не сошлись характерами просто, понимаешь?”

”Он оказался дебилом, если честно. Ну, его нафиг”.

”Она хорошая, но мы не подходим друг другу”.

”Мы просто не пара и решили расстаться”.

Подобные объяснения Хван слышал всегда и не придавал им значения, не желая во все это углубляться. Он мог лишь радоваться этим разрывам, прекрасно зная, что не пройдет и месяца, как Ли снова начнет с кем-нибудь встречаться.

На этот же неожиданный раз прошло всего две недели, что было рекордом, который Хенджин совершенно не имел желания отмечать.

- У меня скоро пара начинается, - бесцеремонно прервал он диалог, завязавшийся между Сынмином и Енсаном, и встал из-за стола, задвигая за собой стул, - мне нужно идти.

- Но ведь до начала занятий еще двадцать минут, - удивился Феликс, ерзая в объятиях своего парня и мягко вырываясь из них, - ты даже не поел ничего. Кофе свой хоть выпил? Я не видел, чтобы ты при мне вообще к нему прикасался.

- А? - Хван устало нахмурился, думая над ответом, - эм... нет, он вообще забыл о нем, и он остыл.

- Давай я тебе новый куплю? - Енбок встал на ноги, и другой раздраженно закатил глаза, скрещивая руки на груди.

- Успокойся и сядь, все хорошо. А мне нужно на пару. Потом... свидимся, - последнее слова Хенджин выдавил через силу, прекрасно зная их будущий предполагаемый график встреч, - или спишемся.

Он рассеянно провел по распущенным чистым волосам и, закинув рюкзак на одно плечо, быстрым шагом пошел к выходу из кафетерия.

Ему нужно было обо всем подумать. Опять.

***</p>

На протяжении следующих трех дней Чан Енсан неизменно торчал рядом с Феликсом, когда они все вместе собирались на переменах. Тот, несмотря на образовавшиеся свежие отношения с новым парнем, не переставал писать Хенджину и даже говорил о своих планах завалиться к нему с ночевкой, но на него в последнее время навалилось слишком много дел, - и целый бойфренд, - из-за чего Енбок был слишком занят. Хван ничего не отвечал ему, находясь в подавленном состоянии и успешно скрывая это, так что просто в большинстве своем просто реагировал на все сообщения скупыми ”Ага”, ”Конечно”, ”Понял” и ”ОК”.

Ли, вероятно, это заметил и обеспокоенно смотрел на него при встречах и задавал обеспокоенные вопросы, что начинало немного... совсем чуточку...

Злить.

Хенджин не справлялся со своими эмоциями и теперь все чаще думал о реализации плана ”Абсолютная сепарация”, до сих пор не решаясь на него, потому что самая упертая часть сознания твердила о чрезвычайной радикальности. Он был согласен с этим и думал о более спокойных методах заглушения собственных чувств, и только произошедший на четвертый день отношений Феликса с Енсаном случай усугубил и обострил его намерения, поставив на воображаемом документе подпись и жирную точку.

Внезапно полученный опыт оказался неприятным, но полезным, ведь Хвану наконец-то пришлось еще шире раскрыть свои глаза на всю эту дурацкую ситуацию и посмотреть на нее с совсем другой стороны.

В общественном туалете он всегда вел себя очень тихо, но имел привычку засиживаться, залипая в телефон. Брюнет пытался бороться с ней, считая ее не самой полезной, но, внезапно оказавшись в нужном месте в нужное время, он поблагодарил университетский туалет за наличие закрытых кабинок и себя за излишнее времяпровождение в одной из них. Видимо, Хенджин просидел там действительно много времени, или же это просто Чан Енсан был настолько взвинчен, что забыл о всякой предосторожности.

- …и он соврал, что не имеет к нему никаких чувств. Это все уже очень меня нервирует. Не думает же он, что я слепой?

Хван не сразу распознал говоривший голос, прорезавшийся в его ушах через преграду, что заняло у него около пяти секунд, в течение которых этот парень уже договорил. Хенджин невольно замер и поджал ноги, понимая, что разговор был предназначен не для его ушей. Наличие высоких дверей у кабинок радовало, но Енсан, как оказалось, включил кран, продолжая разговаривать по телефону.

- Хенджин то, Хенджин се. Даже на свидании нашем с ним переписывался, заколебал.

Услышав свое имя, упомянутый встрепенулся и передумал выходить, будучи уже готовым это сделать. Он снова присел на стульчак и затих в ожидании.

- Да нет, нет ничего такого. Даже предъявить нечего, если подумать. Можно просто спихнуть на заботу о лучшем друге и этим все оправдать.

Около десяти секунд Енсан слушал своего друга, чью речь брюнет не мог разобрать из-за плохой слышимости.

- Подожди секунду, - тот снова замолчал и через полминуты ответил, - извини, просто внезапно подумал о том, что кто-то есть в туалете. Слишком легкомысленно получилось. Да я просто руки зашел помыть, в маркере перепачкал!

Хенджин не знал, что и думать, и просто продолжил сидеть в замершем положении.

- А кто бы на моем месте был доволен? У меня такое чувство, будто он своего друга любит больше, чем меня. Тот как будто какой-то третий лишний, реально, и вечно недовольный. Думаю, Феликс мне действительно соврал.

Теперь ситуация становилась для Хвана понятней.

Или не очень.

- Что я еще могу подумать?! Я же не ревную его к… Чанбину. Там видно, прямо все видно. А с Хенджином носится, как курица с яйцом. Вот ты, мой лучший друг, со мной носишься так же?... Эй, эй! Эй!!! То, что ты забираешь меня, пьяного, с попоек, когда я тебя об этом прошу, это немного другое... Почему ты считаешь, что это одно и то же? Мне Феликс уже давно нравился, такое у этих двоих всегда было, я же наблюдал, просто особого внимания не уделял… Вот только сейчас, когда я познакомился с его приятелями, я не уверен, что там все так просто… Он отрицает. Черт, я устал, правда. Аж ссать расхотелось. Зачем ты вообще мне звонишь, когда мы в одном здании торчим?

Дверь неожиданно хлопнула, и Хенджин оказался в помещении в совершенном одиночестве. Он на всякий случай вышел оттуда через пять минут, чтобы сразу же пойти на пару и зайти в аудиторию за несколько секунд до преподавателя. Пока тот читал свою лекцию, голова Хвана работала в совершенно другом направлении.

Чан Енсан ревновал к нему Феликса. Чан Енсан. Ревновал. К нему. Феликса.

Эта мысль билась в сознании, как дикая птичка в клетке, и брюнет совершенно не знал, что чувствовать по этому поводу. Ни единое слово из информации, выданной преподавателем, не осталось в его голове, хоть Хенджин и успешно делал вид, что внимательно слушал лекцию. Он сначала пытался понять свое отношение к Енсану и его словам, а потом начал смотреть на образовавшуюся ситуацию со стороны.

Вышло… немного не очень.

Скрепя сердце, он смог признать, что со стороны они с Феликсом действительно могли сойти за парочку, и возмущение Енсана имело смысл. Хван внезапно подумал о прежних отношениях друга, и подозрения вкрались в его голову. Имела ли место быть возможность, что дружеская привязанность Енбока к Хенджину могла негативно влиять на них? Стоило ли самому Хенджину что-либо с этим делать?

”Ты же и так пытаешься разлюбить его. Зачем думать об этом лишний раз? Тем более, что Чан Енсан прав. Ты действительно мог быть костью в горле бывших наивного Феликса, и именно это делало все его отношения несчастными”.

- Хван Хенджин?

- Я здесь!

Брюнет чудом не пропустил перекличку.

”Ты эгоист, Хенджин, и ты это знаешь”.

Ему нужно было обдумать все еще несколько раз.

***</p>

Когда он окончательно свыкнулся с мыслью, что все снова пошло по кругу, Феликс нашел себе двенадцатого партнера, а сам Хенджин мог иметь причастность к несчастной личной жизни друга, парень, вернувшись домой, сел на пол в позе лотоса и сделал глубокий вздох. Блицкриг-план под кодовым названием ”Абсолютная сепарация” созревал в нем давно, чтобы распуститься именно сейчас, получив долгожданный толчок. Он понял, что так продолжаться больше не могло, и решил достать чистую тетрадь и расписать в ней абсолютно все по пунктам, со вкусом и красочными эпитетами.

А потом сжечь ее, чтобы ритуал сработал.

- Что за дичь происходит в моей голове? - обреченно пробормотал Хван, - хотя план с сожжением имеет смысл, ведь это может подарить положительный психологический эффект.

Он достал свою любимую ручку, которую подарил как раз таки Енбок, открыл тетрадь и хрустнул пальцами, приготовившись писать.

1. Мы не хотим перестать дружить с Феликсом. Мы хотим сделать так, чтобы он перестал быть эпицентром нашей вселенной.

Хенджин на секунду решил, что написал первый пункт слишком пафосно, но, перечитав, понял, что определение было слишком точным, и это впервые напугало его. Феликса в его жизни было слишком много, особенно в сравнении с остальными ребятами, что порой оправдывалось тем, что тот часто заваливался к Хвану в гости. Подобные моменты сокращались лишь во время сложных периодов в университете, который не щадил своих студентов, но умному Енбоку, казалось, это не причиняло никаких препятствий. Он мог, заявившись к своему другу, часами молчать, пока Хенджин грыз гранит науки и пытался учить материал, и готовил тому вкусную еду, что очень подкупало.

Австралиец действительно стал эпицентром его жизни.

2. Мы не пытаемся разлюбить Феликса и разорвать с ним связи. Мы пытаемся здраво посмотреть на свою жизнь и понять, что она не закончена, что Феликс всегда будет ее частью, будет нашим другом, и нам нужно научиться любить его, как друга.

У Хвана были замечательные одногруппники, но он не имел с ними слишком тесных отношений. Несмотря на общие шутки, локальный юмор и многие другие смешные моменты, Хенджин подсознательно держал этих ребят на расстоянии вытянутой руки, что те прекрасно понимали и принимали. Не то, чтобы он делал это специально, но сейчас, мысленно просмотрев все свои взаимодействия с группой, Хван понял, что именно им руководило.

Брюнету хватало периодического общения с друзьями, и многих из них, не считая Сынмина и Чонина, своих бывших одноклассников, он узнал лишь благодаря Феликсу, повелителю и покровителю социальной жизни. Именно австралиец привел Чанбина, Чана и Минхо с Джисоном в его жизнь. Почти все было связано с Енбоком, и сейчас подобное стало казаться Хенджину путем в никуда. И дело было не в том, что ему следовало переломать себя и стать общительным. Просто раньше Хван не видел в этом смысла и ничего не делал, предпочитая плыть по течению, учиться, тусить с ребятами и получать необходимую долю любви от Феликса.

И сейчас следовало окунуться в реальность и понять, что так дальше продолжаться не могло.

Какая-то полудохлая часть сознания Хенджина продолжала твердить ему, что он излишне драматизировал, что в имении не слишком активной социальной жизни не было ничего ущербного, но брюнет принимал все аргументы внутреннего голоса. Он никогда и не был ущербным. Просто чуть более тихим, спокойным и не сразу мог найти общий язык с окружающими, что чаще всего происходило спустя некоторое время разговора, но из-за того, что Феликс поглотил большую часть его пространства, занимая мысли Хвана, последний просто не пытался найти новые знакомства и раскрепоститься, что у него вполне могло бы получиться.

Он знал это.

Этот тетрадный лист внезапно показался таким бесполезным, ведь за все это время, пока Хенджин думал о том, что ему следует написать, ответ пришел к нему сам. Главным препятствием ко всему была безответная любовь, и этот факт просто нужно было принять, задушив всю глупую надежду, и продолжить любить Феликса, как своего друга.

Хван вырвал эту страницу и просто выкинул ее, забив на идею сжечь свои неприятные написанные мысли, но что ему сжигать при наличии всего двух пунктов, снова посвященных Енбоку?

Парень этого не понимал.

***</p>

Тем самым, что Хенджин решил сделать в первую очередь, было ослабить свою браваду, когда это касалось одногруппников.

На следующий день, когда ему пришлось, скрепя сердце, встать на первую пару, он зашел в аудиторию последним, чуть не опоздав. В их группе вместе с ним было шесть парней, и обычно он всегда сидел где-то позади один по собственному желанию, но сейчас, смотря на склонившегося над книгой Чхве Енджуна, тоже сидевшего в одиночестве уже за передней партой, Хван подошел к нему и тихо спросил:

- Можно, я к тебе подсяду?

Сначала на лице Енджуна возникло недоуменное выражение, словно он не понимал, чего от него хотели, но через секунду опомнился и убрал свой рюкзак с соседнего стула. Присевший на место Хенджин сам чувствовал себя несколько сконфуженно и в то же время осознавал, что поступал абсолютно правильно.

Эндорфины переполняли его, когда Хван медленно, но верно делал маленькие шажочки, двигаясь вперед по своему пути. Было не слишком сложно, и он всегда старался настроить себя, что это не была пытка, чтобы психологически упростить свое общение и раскрепощение. Парень не бросался в омут с головой и в первую очередь решил сблизиться именно с одногруппниками, что, как выяснилось меньше, чем через час, у многих из них вызвало натуральный восторг. В этот же самый день, когда Хенджин решил подсесть за одну парту с Енджуном и гораздо более активно разговаривал со всеми, - в частности, с парнями, - шутя и не сдерживая свои порывы, пацанская половина одногруппников не оставила его просто так.

Те всегда впятером, как дружная компания, вместе ходили во время перерывов на обед в столовую и усаживались за один стол, и Хван не стал отказываться присоединиться к ним и стать шестым. Ему пришлось похитить соседний стульчик и тесно прижаться к ребятам, чтобы уместиться за круглым столом, что вызывало у всех смех. Моментами в голове проскальзывала мысль ”А почему я раньше не тусовался со своей группой?”, но он старался отмахиваться от нее. Ведь Хенджин просто… не пытался, так как ему банально хватало рядом Феликса и других друзей.

Но сейчас он об этом практически не размышлял и просто слушал одногруппника, который беспечно делился последними сплетнями.

- А у тебя же все хорошо? - вдруг спросил Кан Тэхен Хенджина, который все это время с интересом смотрел на него, - ну, я спрашиваю, потому что мне интересно. Ты обычно такой замкнутый.

- Все замечательно, ребят, - проговорил он, мягко всем улыбаясь, - просто, знаете, сейчас в моей жизни настал тот самый момент, когда я чувствую себя… свободным?

Парень сам не совсем понял, что он имел ввиду, характеризуя свой план отпустить Феликса из сердца, как свободу, но Чхве Субин неожиданно выпалил.

- Татакаэ! Татакаэ!!!

- Опять титанов насмотрелся? - фыркнул Хюнин Кай и покачал головой.

- ТАТАКАЭ!!! - повторил тот погромче и кашлянул, - когда кто-то говорит про свободу, у меня в голове играет опенинг Сасагео из атаки титанов. Признавайся, Хенджин, какого титана ты завалил? Ты же смотрел это аниме?

- Наверняка он смотрел, - ворчливо вставил Енджун, - он с нами на японском учится как бы.

- Судя по твоим словам, в японисты идут только любители аниме.

- Разве нет? Кто попало, кому не нравится язык, сюда не поступит.

- Что касается меня, я пытаюсь справиться с атакующим титаном, который несет в себе координату, - поспешил ответить Хван, немного подумав, - иначе его я и назвать не могу.

- Отлично-о-о-о-о! - Субин немного нагнулся через стол и мягко ударил его по плечу, - наш человек! Что еще смотрел? Мы, по сути, о тебе вообще не знаем.

Несмотря на то, что последнее предложение могло бы прозвучать обвинительно, все вышло достаточно мягко, и брюнет виновато улыбнулся.

- Я люблю аниме, и многое посмотрел еще в школе.

Телефон внезапно завибрировал, указывая на пришедшее сообщение, но он решил не обращать на это внимания.

- Так как сейчас практически не выходит нормальных тайтлов, я довольно давно ничего не открывал.

- Согласен, - ворчливо фыркнул Кай, - там сейчас сплошные исекаи и гаремники. Чувствую себя олдскульным фанатом, который при любом удобном случае будет говорить, что раньше было лучше.

- Но ведь раньше и правда было лучше, - рассмеялся Субин.

Телефон Хенджина снова завибрировал два раза подряд. Он не особо хотел проверять его, не желая отрывать себя от живого общения, но, так как это могло быть что-то срочное, парень включил телефон и открыл чат с… Феликсом.

Время: 11:22

От: Феликс

Я наконец-то освободился с пары. Эта женщина успела провести у нас всего лишь одну лекцию, но уже обещала круги ада во время практических занятий и на экзамене. Мы решили с группой закупить побольше смазки, потому что драть нас будут, похоже, очень жестко.

Время: 11:23

От: Феликс

Я пришел к вашей аудитории за тобой, но она оказалась пустой.

Время: 11:23

От: Феликс

Где ты сейчас? Тебя отпустили с пары? Почему мне не сказал?

”Почему мне не сказал?”.

При повторном прочтении этих слов брови Хенджина невольно нахмурились. Раньше он не заметил бы в этом никакого негативного подтекста, но сейчас, впервые решив серьезно заняться работой над собой и своим характером, Хван впервые взглянул на подобное под совсем другим углом.

Несмотря на то, что для многих это могло прозвучать немного абьюзивно, Феликс, привыкший к вседозволенности, таким не был. Тот обычно даже не спрашивал друга о том, где он, заранее из расписания зная, где проходила пара Хенджина, чтобы в случае чего туда пойти. Последний никогда не возражал и не ставил под знаком вопроса чужое поведение.

Но не сейчас.

Время: 11:25

Кому: Феликс

У меня пара уже закончилась. Отпустили пораньше.

- Хенджин, а ты читаешь мангу? - продолжил допрос Тэхен.

- Читаю, - кивнул он, - порой люблю их даже больше. Я, кстати, не доволен тем, как адаптировали некоторые аниме, абсолютно отойдя от канона.

Когда через секунду снова завибрировал телефон, Хван уже не стал контролировать мышцы лица и скривился.

- Что случилось?

- Феликс, - просто и лаконично ответил он.

- Ты из-за того, что с ним поругался, решил с нами время провести? - без всякой агрессии поинтересовался Кай.

- Что? Не-е-ет, - он ошеломленно покачал головой, - так совпало.

Время: 11:26

От: Феликс

А где ты сейчас? У тебя же еще есть пары. Я просто подумал, что пока большая перемена мы с тобой можем сходить пообедать. Вдвоем. У меня появилось наконец-то свободное время. Я угоща-а-аю.

Время: 11:26

Кому: Феликс

Ты мог спросить меня об этом. Я уже обедаю сейчас в столовой.

Время: 11:26

От: Феликс

О, тогда бегу.

Время: 11:27

Кому: Феликс

Не беги, у меня уже есть компания. Сижу и болтаю со пацанами из своей группы. Потом, может, когда-нибудь свидимся.

Время: 11:27

Кому: Феликс

Попроси своего парня составить тебе компанию. Или кого-нибудь еще.

Хенджин убрал телефон в рюкзак и облегченно вздохнул.