Часть 7 (1/2)

Несмотря на то, что Макс пришла в бар впервые, место кажется ей... комфортным? Знакомым? Должно быть, дело в излюбленном клише американских фильмов: персонажи встречаются в баре и долго задушевно болтают, либо соревнуются в остроумии, либо обкручивают какие-то свои делишки, либо парень встречает в баре девушку. Наоборот тоже. По крайней мере, сейчас.

В баре Макс чувствует себя уверенно, увидев собственными глазами, что реальность от фильмов не так уж далеко ушла и, очевидно, большинство баров похожи друг на друга как две капли.

— Эй, красотка! — окликает её бармен, перекрикивая мерный гул посетителей. — Сколько тебе лет?

Макс заминается. Кричать свой возраст на весь зал ей не хочется, да и не то чтобы она в принципе хотела его озвучивать.

— Двадцать три, — всё-таки сдаётся она, едва пробирается ближе к стойке.

— Права покажи, — хмыкает бармен. — Мне проблемы с копами из-за малолеток не нужны.

— У меня нет водительских прав, — совсем тихо отвечает Макс.

— А другие документы?

Девушка неопределенно пожимает плечами и лихорадочно соображает, что же делать. У неё никаких документов нет: ни с собой, ни вообще. Недавно у неё «подрезали» сумочку, где лежал российский паспорт, загран и прочие документы — сдуру взяла их с собой и лишилась всего в одночасье, повезло, что ещё деньги и телефон в кармане лежали, — а теперь она и представить не может, как будет это всё восстанавливать, ведь ближайшее российское посольство находится в Пирре, до которого ещё доехать нужно. И в полицию обратиться боится — словно офицеры прямо на пороге прочитают по её лицу виновность в убийстве. В моменты совсем уж чёрного отчаяния она радуется, что хотя бы с документами отца всё в порядке, их в сумочке не было.

— Тогда, боюсь, тебе придётся поменять планы на вечер, — безапелляционно отрезает бармен и, махнув рукой в однозначном намёке, возвращается к клиентам за стойкой и протиранию стаканов после мойки.

— Приятель, она со мной, — вдруг слышит Макс прямо над ухом и, круто обернувшись, видит за спиной Дина. Тот выглядит точно так же, как сегодня в кафе — джинсы, клетчатая рубашка поверх футболки, массивная кожанка и сногсшибательная (стоп... она сейчас действительно подумала «сногсшибательная»?!) улыбка.

— Смотри, Дино, на твоей совести, — ворчит бармен, едва бросив на парня взгляд.

Ухмыльнувшись, Дин сцапывает Макс за локоть и тащит в дальний угол бара — к свободному столику. Девушка на автомате переставляет ноги и старается не проводить аналогий с прошлым разом, когда... когда её схватили и потащили. Инстинкт самосохранения вопит, требуя выдернуть руку и отступить хотя бы на шаг, хотя сейчас бояться нечего. По крайней мере, пока они у людей на виду.

— Похоже, тебе сегодня придётся довольствоваться моей компанией, — без особого воодушевления подытоживает Дин, едва они усаживаются.

— А ты против? — с вызовом отзывается Макс.

Дин пропускает вопрос мимо ушей и задаёт собственный:

— Тебе ведь точно двадцать три? — который звучит слишком серьёзно для той легкомысленности в голосе, с какой он поручился перед барменом.

— Точно, расслабься, — кривит губы в улыбке Макс. — А тебе? — ответный вопрос походит на нападение.

— Двадцать семь. Ещё чуть-чуть — и выйду из Клуба.

— Из Клуба?

— Ну, «Клуб 27»<span class="footnote" id="fn_28754518_0"></span>, слыхала о таком? Роберт Джонсон<span class="footnote" id="fn_28754518_1"></span>, Джими Хендрикс<span class="footnote" id="fn_28754518_2"></span>, Брайан Джонс<span class="footnote" id="fn_28754518_3"></span>, Джим Моррисон<span class="footnote" id="fn_28754518_4"></span>? Курт Кобейн<span class="footnote" id="fn_28754518_5"></span>? — Дин смотрит на неё таким взглядом, словно она не может не знать, но Макс лишь пожимает плечами в ответ. — Ладно, не бери в голову. Ты расслабиться или утопить печали?

Макс задумывается, такого вопроса она не ожидала. Да и вообще не думала, что будет делать, впервые оказавшись в баре, её больше занимала мысль встретиться с Дином.

Ну вот и встретилась.

А что дальше?

— Расслабиться, — решает она, наконец. Её печали ещё не настолько сильные, чтобы играть с ними в «Муму», тем более Герасим из неё в таком случае выйдет посредственный.

— Ты выбирай, а я закажу. Не будем нервировать беднягу Бадди лишний раз, — Винчестер придвигает к ней поближе ламинированную бумажку, которая здесь вместо меню. Со своим выбором он, кажется, уже определился, а вот Макс понимает, что ничего не понимает. Из всех алкогольных названий знакомыми словами оказываются слишком крепкие напитки, пиво и кола. Может, ещё пара коктейлей, однако она не сказать, что эксперт по этой части.

— Мохито, — тычет, наконец, она в одно из знакомых слов. На её вкус, хороший выбор — не крепкий и не банальное пиво, которое при желании она может купить где угодно без бара... при условии, что сумеет доказать свой возраст.

Дин прыскает и смеётся настолько бесстыдно, что Макс уже жалеет не только о выборе, но и о своей вылазке сюда. Насмешка неприятно царапает гордость.

— Ты бы ещё Радлер<span class="footnote" id="fn_28754518_6"></span> заказала, ей-богу!

— Ладно, и что входит в твой маст-хэв для расслабиться? — стараясь не звучать обиженно, идёт в атаку Макс.

— Много виски и цыпочка пофигуристей, — не задумываясь, отзывается парень.

— Боюсь себе представить, чем ты тогда заливаешь неприятности, — ворчит она и повторяет: — Мохито.

Пожав плечами, Дин уходит к бару. Пользуясь передышкой в разговоре, Макс сцепляет пальцы в замок, опирается о них лбом и силится придумать, о чём будет говорить с парнем, пока пьёт этот проклятый мохито. В том, что дольше одного бокала она здесь не задержится, она уверена. Зря она вообще потащилась за Винчестером — да, он обаятельный, но вряд ли она интересна ему. По крайней мере, больше, чем кандидатура «фигуристой цыпочки», в отборе на роль которой Макс участвовать не хочется.

Дин возвращается с напитками и двумя порциями картошки фри слишком быстро.

— Ты в порядке? — окликает он Макс.

— Угу, — мычит она. — Сейчас приду.

Подрывается со своего места, слишком громко заскрежетав стулом по полу, и уходит в уборную.

— Надеюсь, ты не сбегать пошла, — доносится едва различимое ей вслед.

Но нет, она всего лишь идёт, как говорят скромницы, «попудрить носик». Хотя если задуматься, эвфемизм двусмысленный, но Макс быстро отбрасывает эти скучные мысли в сторону.

Дополнительных пяти с чем-то минут хватает, чтобы тревога ушла, наметилось подобие плана на вечер и определились те границы, через которые переступать сегодня точно не стоит. Просто вечер бездумного веселья, скромного, но так необходимого ей. Тем более, на вопрос о самочувствии папа уже прислал в ответ лаконичное: «Отдохни немного». Легко сказать.

В зале за эти пять минут всё меняется: освещение становится более приглушённым, а народу — больше. Обратно к столику приходится осторожно пробираться мимо других гостей.

Бросив взгляд на Дина, Макс замечает, как в неверном отсвете тусклого света над её бокалом блестит что-то металлическое... а потом Винчестер убирает это что-то в карман. Фляжка?

В памяти тут же всплывают все навевающие тревогу новостные сюжеты о мошенниках и насильниках, подливающих наивным девушкам клофелин или что похуже.

И она ещё думала, что Дин Винчестер — хороший человек?! Повелась на рассказ Стейси о том, какой он милый? Может, напарница как раз и искала кого-то настолько «милого», раз осталась довольна?

Преодолев расстояние до столика в пару шагов, Макс рывком сдирает со спинки стула свою куртку, разворачивается и шагает прочь.

— Эй, подожди!