Было плохо (1/2)

Игоря по жизни всегда волновало многое. Что в стране происходит, какие реформы проводятся, какие новшества с запада завозятся. Или даже когда ремонт в Эрмитаже будет сделан и что нового в Мариинке поставили. Но ни один его интерес не мог сместить фокус внимания с того, что работу свою он должен выполнить хорошо. Поэтому вместо походов по музеям и театрам или чтения газет вечера свои майор милиции Гром коротал за патрулированием улиц родного Санкт-Петербурга. Конечно ему за это не доплачивали. Да и из какой казны: страна глубоко в жо... перестройке? Полупустые прилавки, вечные перестрелки во дворах, шныряющая туда-сюда шпана в потасканных шмотках. Ему хотя бы жалование платили, а кто-то так и перебивался продукцией предприятия, на котором работал. Так что Игорь делал то, что мог: хватал за руки карманников, пресекал разборки мелких шаек, влезал в конфликты людей посерьезнее. Чаще всего ему, конечно, приходилось отлавливать подростков, заполонивших темные закутки города с какими-то таблетками, клейкими пакетами, а то и вовсе шприцами. Таких он тут же сдавал на руки майору местного наркошника Хазину.

Тоже тот еще фрукт. Богатенький сынок именитого папаши. Вечно в иностранном тряпье да на сияющем сером ”Вольво” девятьсот сороковой модели. Наглый до жопы. Но все ж сотрудник неплохой. Перевелся из столицы сразу после распада Союза и принялся наводить свои порядки среди местных торчков. Те, конечно, этому не обрадовались, поэтому пару раз уже Гром отбивал сослуживца у суровых мужиков в пальто или пацанов в спортивках. Так и скорешились. То от банды вместе отбиться, то помочь кровь смыть с лиц друг друга, то в кабак завалиться, то на один диван завалиться, сплетаясь в объятиях посреди развалин мира. Майорский дуэт.

Иногда во время своих обходов Игорь натыкался на ребят без всей этой псевдоувеселительной атрибутики: дети пьющих пар, детдомовцы, просто отчаянные подростки, на которых вкалывающим по три смены родителям вечно не хватало времени. Тогда он лишь провожал отловленных до дома, развлекая историями со службы. Но таких было не много. Обычно, если ты уже оказался на улице, она впихнет в тебя все свои атрибуты: алкоголь, вещества, воровство.

В тот вечер, спугивая такую посиделку у приспособленной под печь бочки, Гром был уверен, что всех, кого он успел поймать, дружно спровадит в изолятор к Петру Юрьичу. Тот как раз был на дежурстве и примчал, стоило Грому передать адрес патрулям. Однако уже в участке выяснилось, что у пары мальчишек пустые карманы, вены, ноздри, да и зрачки нормальные. Степку Листьева Игорь лично передал в руки охающей матери, наказывая сторониться подобных друзей, но хваля за то, что не поддался еще их влиянию. А вот Лешку Макарова пришлось уже не в первый раз сопровождать в детский дом.

Майор Хазин вызвался подбросить их на своей машине. И теперь подросток угрюмо наблюдал за проносящимися за окном видами Петербурга, пока Игорь деловито крутил ручку радиоприемника, а Петя расслабленно следил за дорогой. Оба майора то и дело бросали взгляды на своего пассажира в зеркало заднего вида.

- Малой, тебе ж четырнадцать? - Хазин нарушил скрипящую радиопомехами тишину и обернулся к Лешке.

- Пятнадцать скоро, - буркнул пацан, даже не посмотрев в ответ, - за дорогой следите, пожалуйста.

- Ох ты, какой, правила соблюдает, - Петя цокнул, закатив глаза, - а когда из дома сбегал, чего о планах не думал?

Игорь нахмурился под козырьком кепки и мотнул головой, намекая коллеге закрывать тему с претензиями и подколами. А особенно с домом. Но мальчишка на заднем сиденье уже злобно зыркнул на профиль водителя и прошипел сквозь сжатые зубы:

- Это не дом, чтоб там жить можно было. Посмотрел бы я на вас там... Холеный...

- А ты смотри, не стесняйся, - Хазин перебивает гневную речь мальца, хмыкая и сжимая руль крепче.

- Да пошли вы...

Макаров опять отворачивается к окну, всем своим видом показывая, что продолжать разговаривать с майором он не собирается. Петя еще раз оборачивается к пацану, посмеиваясь, но тот упрямо не обращает внимания.

- Пиздят вас там, малец?

- Петь... - Игорь пытается вклиниться, чтобы избежать еще один конфликт, но Хазин отмахивается.

- Да знаю, что пиздят, представляю, как жить в казенном доме.

Петя одной рукой достал из кармана вытянутую пачку сигарет, выщелкивая пальцем одну себе в рот, и так же одной рукой ловко прикурил. Салон сразу же окутал дым с ментоловым ароматом, но даже в этом смоге было видно, как дрожат хазинские пальцы.

- Не встал вовремя - получи затрещину, не заправил кровать - поджопник, пролил суп - доедай с пола, а то и с собственных рук. Так?

- А вам лишь бы поглумиться, - Лешка с насупившейся мордочкой пытался испепелить взглядом Петю, но тот упрямо вел автомобиль.

- И слова такие знаешь, - затушив сигарету в пепельнице, Хазин смахнул челку со лба, - Я к чему это, пацан... Тебе вот чуть больше трех лет потерпеть это дерьмо. Да, неправильное. Да, жестокое. Да хоть протестуй там, если не боишься жестче наказание схлопотать! Но вот то, к чему тебя приведут твои уличные друзья, останется с тобой на всю жизнь. Сбежишь от стремной реальности разок - к хорошей потом никогда не вернешься.

- Да знаю я, - выплюнул Макаров, - я не курю даже.

Игорь удивленно приподнял брови, пользуясь тем, что сидел аккурат перед мальчишкой и лица его тот не видел, и тут же запихнул обратно в карман пачку ”Явы”, которую уже было достал. Неудобно как-то стало.

- Это ты молодец, - Петя прищурился, пытаясь расслеповать в темноте нужный съезд, - но вот придешь ты на такую сходку к пацанам в особо расстроенных чувствах - Ольга Петровна пизды дала или Анна Васильевна заставила десять раз кровать перестелить, - предложат они, кореша твои, таблеточку простую или пакетик волшебный, мол, никаких Юль Андреевн и близко не будет, попустит, полегчает - поверь, хуй кто откажется.

Лешка заинтересованно приподнял бровь?

- И вы?

- И я, - Хазин кивнул, соглашаясь, а его стеклянные глаза отметил только Гром, - Вот, малец, ты кем стать хочешь?

Игорь не думал, что Петя так хочет слезть с неприятной почему-то для него темы. Тот всегда был мастером по разглагольствованиям, значит и сейчас неспроста интересовался. Лешка же, неожиданно смутившись, выдал:

- Учителем...

Хазин оценивающе приподнял бровь:

- Хорооош. Вот готовился бы к этому лучше, чем по подворотням ныкаться непонятно с кем. Три года пролетят, поступать придется. Логарифмы, дроби всякие...

- Я литературу преподавать хочу, - пацан перебил Хазина, будто открещиваясь от всех этих страшных математических слов.

- Тем более, - майор вырулил во двор интерната и заглушил мотор, - книжек читать - не перечитать, а ты...

- Понял я, - Лешка снова насупился, но уже не озлобленно, скорее смущенно.

Выйдя из машины, Гром потрепал парня по волосам и подмигнул, доставая все-таки сигареты.

- А вы внутрь не пойдете? - Макаров удивленно застыл.

- Не, - Гром затянулся, а Хазин кивнул, подтверждая его слова, - скажешь, заплутал. Бывай, Лех. Знаешь, где нас найти.

Проводив взглядом мальчишку, Гром развернулся к Хазину:

- Ты откуда про жизнь в приюте знаешь, майор? При живом отце...

Петя сплюнул недокуренную More и оскалился:

- С таким отцом никакой приют не нужен.

Гром склонялся к тому, что по телеку надо было показывать сеансы убеждения майора Хазина, а не какие-то там пассы Чумака. Пользы больше было бы. Иначе как объяснить, что вот уже вторую неделю Лешка ему не попадался ни разу. Правда что ли книжки читал?

С Хазиным они тот вечер вообще не обсуждали, поэтому беспокоить его своим желанием проведать пацана Гром не стал. Выбрал в книжном ”Героя нашего времени” и потрясся в ярком трамвае в сторону лешкиного детдома.

Пацан встретил его удивленным взглядом и спрятанной за спину перевязанной рукой.