Глава 11. Свободен окончательно. (2/2)

Весь свой жизненный цикл я только и делал, что был инструментом для чьих-то целей и удобств. Я ведь миникон, а мы созданы, чтобы служить... Так нам внушали с момента появления на свет из Колодца. Так было заведено с незапамятных времён. Так уж случилось, что миниконы считались ошибкой Создателя среди обычных кибертронцев. Хоть нас и было много, но мало кто соглашался мириться с тем, что мы ничем, кроме размера, не отличаемся от других. В нас бьётся та же Искра, в магистралях течёт тот же энергон, а в корпусе заложена та же сама Т-шестерня! Но никто не делал воспринимать нас, как равных себе.

Слава Праймусу, что один из кибертронцев был так добр ко мне, что решил обучить боевому искусству сёркет-су<span class="footnote" id="fn_32986407_1"></span> и вложил в мои манипуляторы мечи, дабы я мог стать чем-то большим, нежели просто подручным, которого выбросят после за ненадобностью. Хоть он и был строг, но всё же я чувствовал, что меня ценят и уважают... Пусть то время и было трудным, но я скучаю по дням обучения.

Я решил ненадолго посетить храм Праймуса в не столь отдалённом от Кибертрона регионе, и уже пробыл там месяц, когда началась Великая война. Срочно покинув планету, на которой пребывал, я поспешил вернуться домой. Не могу передать словами горе, какое испытал при виде опустошённой и разрушенной родины, многочисленных смертях как среди военных, так и мирного населения. И самым страшным ударом для меня стала гибель моего наставника! Я искал его повсюду, надеясь на чудо, пока не нашёл его бездыханный корпус в руинах какого-то здания. Даже не помню, что за здание это было раньше...

Там же я и попал в плен к десептиконам в первый раз. Они, не долго думая, отправили меня в энергоновые шахты на планету, на которую сами бежали в срочном порядке — на Землю. Вместе с вехиконами я орн за орном, джоор за джоором, наноклик за нанокликом добывал из породы скопления энергона, проходя на волосок от смерти — мои надзиратели, особенно командир авиации Старскрим часто бывали не в духе. Благо, что моя сила позволяла мне работать за двоих, и они не особо стремились терять такого ”ценного раба”, как выразился Старскрим.

Но особенно я возненавидел Нокаута — их медика. Именно он, заметив моё постоянное молчание и тщательнейшее сокрытие эмоций, в первый же день вырвал мне синтез речи — сказал, что ”хороший слуга должен оставаться нем в любой ситуации”. Я тогда думал, что хуже, чем это быть не может.

Как оказалось, может.

Когда до меня дошёл слух, что на Земле есть и автоботы, да ещё среди них сам Оптимус Прайм, то попытался сбежать, но меня поймал тот, чьего появления я не ждал — Лорд Мегатрон.

— Я полагаю, что ты очень смелый, раз вздумал устроить побег у меня под носом, — ухмыляясь, сказал он, схватив меня за шею так, что я едва мог вентилировать системы. — Но хватит ли тебе смелости выжить на ”Немезиде” и не сломаться?

Я тогда не представлял, что именно подразумевает Мегатрон, но потом, когда меня доставили на борт и заключили в камеру, то понял, что если до этого момента мой актив был сложным, то теперь он предратится в истинный Ад. С начала орна и до его конца, Старскрим и Нокаут по очереди приходили ко мне, и тогда я молил Праймуса, чтобы он помог мне выдержать это. Только медитация в благословенные короткие джооры одиночества не давала мне пасть духом окончательно. В то же время я изо всех сил пытался вычислить частоту связи Оптимуса Прайма и других автоботов. Но, по правде сказать, я не ждал, что меня кто-нибудь спасёт. Я знал о благородстве Прайма и его отношении к таким как я, но насчёт других... Вполне вероятно, что рисковать жизнью ради спасения одного кибертронца, ещё и миникона, никто не станет.

Но я всё же отправил запрос, когда, наконец, наткнулся на частоту автоботов. Пробиться сквозь глушитель ”Немезиды” было нелегко. Но, к счастью, благодаря тренировкам, я научился обходиться без помощи сторонних средств коммуникации, потому что добраться до терминала связи возможности не представлялось. И я уж никак не ожидал, что за мной придут. Только это были отнюдь не автоботы. А местный житель.

В тот орн снова пришёл Нокаут. Я даже не мог подумать, какую пытку он приготовит на сей раз, но когда он снял с моей лицевой пластины маску, я понял. Следующие несколько минут я отчаянно желал отправиться в Колодец Искр, только бы он ушёл и боль прекратилась. Кроме того, омыватель из моей оптики лился не столько от физической боли, сколько от душевной — теперь я был вынужден скрывать лицо уже не из маскировки, а для того, чтобы никто не видел, как он меня изуродовал. Я чувствовал сквозь ожог, как с левой стороны обнажилась часть дентопластин. Теперь я больше никогда не смогу показаться кому-то на глаза в таком виде...

Нокаут внезапно выскочил из камеры, и вид у него был растерянный. Я с неожиданным равнодушием подумал, что что-то, должно быть, случилось. Но какая разница?.. Вместо одного палача придёт другой. А пока этого не произошло, я смогу забыться коротким оффлайном.

Даже трудно представить моё изумление, когда я увидел, что человек — таково было название этой расы — проник каким-то образом на флагман десептиконской армии и сейчас ищет способ спасти меня. Меня?! Человек?! Но как она (а я понял, что это именно она) узнала о существовании кибертронцев? Хотя, думаю, что люди уже давно о нас осведомлены. По крайней мере, местные спецслужбы и правительство — Земля была поделена на регионы, именуемые странами, которые существовали независимо друг от друга, и в каждой был свой народ и свои вожди. И так могло быть, что эта молодая фем знакома с Праймом и его командой, но вопрос о том, как она сюда попала, всё-таки был открытым. Неужели здесь и другие? Но тогда где они?

— Андертон, как мне открыть оковы? — проанализировав незнакомую речь, я подключился к земной базе языков и выделил среди них русский. В процессор немедленно хлынул поток информации. — Андертон? — я вскинул голову и взглянул на неё. Она знает, как меня зовут?.. Но откуда?

— Давай я буду показывать, а ты кивнёшь? — она говорит так, будто чувствует, что я не могу говорить. И этот сострадающий взор...

— Готово!

Я почувствовал как браслеты вокруг моих запястий разжались, и я резко полетел вниз. Еле успел как-то сгруппироваться, чтобы минимизировать повреждения, но всё равно приземлился на манипулятор. Я бы закричал, если б не отсутствие синтеза речи. Все раны, ожоги и царапины внезапно дали о себе знать, наполнив процессор и все нервные рецепторы волной тупой боли. Я с трудом приподнял голову и увидел склонившуюся надо мной спасительницу.

— Идти можешь? — коротко кивнул, и она перекинула мой манипулятор через своё плечо, поддерживая меня сбоку. Я из последних сил передвигал сервоприводы, лишь волей мысли удерживая себя в онлайне. Мне страшно хотелось упасть на пол и отправиться в перезагрузку, но нужно добраться до... Да подальше от ”Немезиды” и неважно, куда она меня вела. Я чувствовал Искрой, что ей можно верить. Когда она случайно положила ладонь на свежую рану, я вздрогнул, и девушка — я нашёл в базе обозначение молодого человека женского пола — поспешно убрала свой манипулятор — ”руку” — сказав:

— Извини, солнышко.

Я не знал, что означает последнее слово, но по её интонации понял, что это какое-то ласковое прозвище. Я почувствовал, как на оптику снова наворачивается омыватель. Почему ты так добра ко мне?..

Боль в лице стала сильнее. Я сжал дентопластины, упрямо игнорируя её. Осталось совсем ничего... Ещё шаг — и свобода.

Выйдя из вентиляционной шахты, мы очутились в коридоре.

— Рэтчет, открывай мост, — сказала она, и я непроизвольно изогнул надоптический щиток. Какой мост?.. Минуту, неужели... И в тот же наноклик, будто в подтверждение моим мыслям, перед моим лицом вспыхнула зелёная яркая воронка, и от неожиданности я отступил на шаг назад. Сервопривод отозвался ноющей болью, перед глазами выскочило уведомление системы о низком уровне энергона — о пленных десептиконы заботились ровно настолько, чтобы они оставались в сознании, если что-то нужно было узнать.

— Андертон, ты чего? Пойдём, малыш, — ласково позвала меня Саша — так её называл некий Рэтчет, с которым она связывалась ранее. — Идём домой.

Домой. Искра заныла и сжалась в груди. Как я мечтал услышать эти слова... Я подошёл ближе и снова опёрся на неё, чтобы не упасть. Мы сделали шаг вперёд, и в следующий наноклик тёмный мрачный коридор ”Немезиды” сменился на высокие стены тоннеля, в конце которого нас встречал... Сам Оптимус Прайм!

У меня перехватило дыхание. И по мере того, как его огромная фигура становилась всё ближе к нам, моя Искра билась чаще и чаще от волнения. Я видел его своей оптикой лишь один раз за актив, но смотреть издали и стоять рядом — совершенно противоположные вещи! От него прямо исходило величие, благородство и невероятная мощь. Вот она какая, сила Праймов...

— Саша... — суровым тоном начал он, испытующе глядя с высоты своего колоссального роста — я и так был маленьким, а рядом с ним почувствовал себя будто скраплет. Под его взором я ощутил непреодолимое желание сжаться в комок и одновременно с тем вытянуться по стойке ”смирно”. Я скосил оптику на девушку рядом и чуть не упал от удивления. Она... улыбалась!

— Да ладно, ну давай отложим лекцию? — что, Праймус великий, это за человек?! Она совсем не боится его! И... и она говорит ему ”ты”... — Помоги донести до лазарета, всё расскажу там.

”Помоги донести”? Нет, чего она ждёт? Что он... — не успел подумать я, как большой манипулятор поднял меня словно пушинку, и я оказался возле широкой груди Оптимуса Прайма. С другой стороны на плече лидера автоботов сидела Саша. Она заметила мой испуганный взгляд и помахала мне, улыбаясь.

— Рэтчет, готовь инструменты! — крикнула она бело-алому боту, с повреждённым манипулятором. Я смотрел на него сверху вниз — рост Прайма превышал чей бы то ни было в этом зале. Врач (как я понял) сдвинул надоптические щитки и рассерженно прорычал:

— Клянусь всеми Искрами, я тебя уничтожу, несносная ты девчонка!

Я вжался в броню Оптимуса, зажмурив окуляры. У Рэтчета на лицевой пластине было такое страшное выражение, что я боялся даже глядеть.

— Кто кого ещё уничтожит! Сам-то погляди, на мне ни царапинки, а ты чуть без лапы не остался, я смотрю! — ругалась Саша. Я почувствовал, как уголок рта дёрнулся от улыбки — хорошо грозиться оттуда, где тебя не достать.

— Да что я-то?! Я воин! Мне жизни не жалкой своей... А твоей... — он замолчал и отвёл взгляд. — Жалко? — еле сдерживая смех, закончила за него девушка. — Эх ты... — она не договорила, но я ощутил, каким глубоким доверием и взаимопониманием пропитаны их отношения. Нет, стойте... Здесь что-то другое.

Не может быть... Неужели его Искра пытается вступить в резонанс с человеком?

— Ну что, малыш, пойдём в лазарет? Дядя Рэтч тебя подправит, а я наведу красоту, — она подмигнула, и я почувствовал как к лицевой пластине приливает энергон. Такая добрая...

Когда в медотсеке Рэтчет наклонился надо мной, держа в руке паяльник, я почувствовал как моя Искра заметалась в груди. Я понимал, что это не Нокаут, что это свои, друзья, но всё внутри кричало: ”Беги! Немедленно!” И когда я уже хотел спрыгнуть с платформы и хоть где-нибудь спрятаться, на мои грудные пластины легла мягкая тёплая ладонь. А потом эти же заботливые, нежные руки обвили мою шею и к ней прижалась Сашина голова.

— Тише, тише, хороший мой, Рэтчет хочет помочь. Всё будет нормально, — её едва слышный шёпот приятно входил в слуховой датчик и наполнял всё моё существо горячим ощущением свободы. Я повернулся и посмотрел на неё. Девушка улыбнулась, и я не выдержал. Уткнулся лицом в её плечо и по щекам хлынул омыватель. Обнимая мой содрогающийся корпус, она гладила спинные сегменты и шлем, пока я прижимался к ней как только мог, желая раствориться полностью в этой нежности и ласке...

А потом, я взял себя в манипуляторы и позволил доктору продолжить лечение. После, Рэтчет и Оптимус ушли. Мой аудиосенсор уловил отрывок их разговора. ”Тёмный энергон”... Я никогда об этом не слышал.

— Так, — Саша подошла ко мне, держа в руках какую-то странную вещь, — давай, я внесу последние штрихи. — Я вздрогнул и сделал попытку отодвинуться, но девушка, заметив моё выражение лицевой, поспешно положила руку мне на щёку. От этого мягкого прикосновения я замер. — Это просто полировка, только-то! Это не больно, а, наоборот, приятно!

Я уже понял, что Саше можно верить. Не то что можно, мне хотелось ей верить. И я верил. Она улыбнулась и присела сзади, начав приводить мою броню в порядок. Рубцы и швы от сварки немного пощипывало, но в целом процесс был приятным. Я даже пожалел, что это быстро кончилось.

— Так, а теперь ложись обратно, — скомандовала девушка, и я, устав поддерживать корпус в сидячем положении, с облегчением откинулся на платформу. Я думал, что полировка спинных сегментов — приятное занятие, но когда она коснулась инструментом моих грудных пластин, я почувствовал, будто меня принял в свои объятия сам Праймус. Великая Солус Прайм, какое же наслаждение... Я закрыл от удовольствия оптику и наконец ощутил, как напряжение и страх уходят прочь. Вместе с тем, мои системы начали одна за другой переключаться в режим гибернации. Я подумал, что сейчас опасность миновала и можно наконец-то перейти в оффлайн. Что я и сделал, ослабленный многочисленными пытками, опьянённый долгожданной свободой и неожиданной лаской со стороны.

***</p>

«Завершение перезагрузки. Активация всех систем.»

Я впустил воздух в вентиляционные системы и включил оптику. Моему взору предстал серый бетонный потолок, с тускло горящей в вышине лампой. Сначала я испугался, вообразив, что снова нахожусь на ”Немезиде”, но потом, приглядевшись, понял, что это не десептиконский корабль, а база автоботов. Повернув голову влево, я увидел лежащую на грудных пластинах голову Саши. Девушка свернулась калачиком под боком и обняла меня одной рукой. Она, кажется, тоже находилась в гибернационном цикле. Ах да, у людей это называется ”спать”.

— М-м-м... — тихо произнесла она во сне, когда я пошевелился. — Андертон, малыш... Я здесь...

Она замолчала, снова устроившись в ту же позу, а я ощупал своё лицо, внезапно обнаружив отсутствие маски. Это она её убрала? Но зачем? Поспешно закрыв лицевую пластину снова, я повернулся полубоком, чтобы девушке было удобнее лежать, да и мне тоже. Я бросил взгляд на сервоприводы, замечая блеск и чистоту стали. Она ухаживала за мной, пока я был в перезагрузке...

— Почему ты так со мной? — прошептал я одними губами, наклонившись к ней и нежно прижимая к груди манипуляторами — люди чрезвычайно хрупкие. — Чем я тебе приглянулся?

Девушка продолжала спать, и я осторожно, чтобы не разбудить, лёг обратно. В оффлайн я уходить не стал, а просто лежал с открытой оптикой, глядя на неё и поглаживая ладонью по ”волосам”. Клянусь Искрой, если бы сейчас сюда кто-нибудь зашёл и попытался забрать у меня Сашу, я бы ни за что не отдал её.

Она — моя спасительница. Мой благодетель.

Она подарила мне свободу.

[Андертон]</p>