Глава 9. Ночной гость. Мегатрон начинает действовать. (2/2)

— Это... Это то, что ты видела ночью?.. — растерянно пробормотал он, выпрямившись и глядя мне в лицо испытующим взором. Я сунула скетчбук подмышку и скрестила руки на груди.

— Да, чувак, это то, что я видела ночью. У меня хорошая память на образы. Так что точно тебе говорю, это оно. — Я выдержала паузу и с подозрением спросила: — А что?

Рэтчет замер и воззрился на меня.

— Это А́ндертон. Он киберниндзя и, насколько я слышал, жрец Праймуса. То есть, — бело-алый бот запнулся, — это значит, что он через медитацию связывался с его энергетическим полем... В общем, это что-то вроде того, когда ваши...э-э-э... священнослужители слушают голос богов.

— Ты щас сборную солянку из всех земных религий озвучиваешь. Ну не важно, так он мне привиделся или нет? — я сразу же вспомнила, кто такой Андертон. Только вот... Не рановато ли ему появляться? И вообще, должен ли он в принципе появиться на сцене? Будущее, скорее всего, уже изменено, так что и касательно этого малыша я ничего не могла предположить.

— Его не было на Кибертроне, когда началась бойня. Он практически за орн до этого отбыл куда-то в отдалённые регионы. Не знаю, с какой целью, но помню, что с ним же улетал Уилджек.

— Значит, Уилджек... — я задумалась. А что разрушителю понадобилось вне Кибертрона? Хотя, держу пари, как только отвёз Андертона, рванул обратно и сразу ворвался в самую гущу событий. Слухи о боевых подвигах Уилджека доходили до моих ушей, в основном из уст Клиффджампера и Балкхеда. Но если первый был только наслышан, то второй мог часами болтать о былых похождениях с другом, не жалея ни красок, ни деталей. Даже Оптимус пару раз с уважением отозвался о мощи и бесстрашии разрушителя, хотя в его тоне мелькнуло осуждение за лишние безбашенность и своеволие.

— Андертон, насколько я вижу, миникон. Не могу понять, сколько ему лет?

— Он почти ровесник нашего Бамблби, — ответил бело-алый автобот. — В земном эквиваленте ему... Девятнадцать?

— Вот как, — я посмотрела на рисунок. Из-за небольших габаритов определить хотя бы примерный возраст было гораздо труднее, нежели у обычных ботов. — А каков срок жизни миниконов?

— Да как у обычных кибертронцев, — пожал плечами Рэтчет, — в архивах Иакона работал один, весьма в почтенном возрасте. Даже, думаю, постарше меня был.

— Был? — подняла я бровь, хотя и догадывалась, какой услышу ответ.

— Погиб в первые же орны войны, — мрачно бросил доктор. — Сражался, по рассказам солдат, словно зверь. Но... Умер у меня на столе. Повреждения оказались слишком опасны для полноценной работы систем. Брейнсторм...<span class="footnote" id="fn_32967021_3"></span> Мне его даже не хватает, — горько улыбнулся он и отошёл к компьютеру. Я отложила скетчбук на диван и скрестила руки на спинке, оперевшись на них подбородком. Это был не первый раз, когда автобот вспоминал о смертях на войне, которые произошли в его лазарете. По его недосмотру. Ну, во всяком случае, он пытался заглушить чувство вины глубоко в Искре. Ну, всех не спасёшь. Он не Бог, не всесильное существо. Обычный чело... кибертронец. Ошибки свойственны каждому.

— Ты не при чём, — скорее автоматически отозвалась я, и Рэтчет устало хмыкнул.

— Милая беседа, — фыркнула Мико, до этого молчавшая. Что удивительно само по себе. — Только вот не понятно ни черта!

Я вкратце пересказала ей о том, кто нарисован на листе бумаги, и японка закивала головой.

— А кто такой Уилджек, тебе расскажет Балк. У него это лучше получится, — я улыбнулась, представив, как здоровяк обрадуется новому слушателю. Я-то это всё слышала ещё до встречи с детьми, а Балкхед не устанет пересказывать все свои приключения снова и снова.

— А можно я твои рисунки посмотрю?

— Да, валяй, там особо ничего сверхъестественного нет. — Хе-хе, само собой, ведь я все ”тайные” картинки рисую и храню в телефоне, который блокируется паролем и отпечатком пальца, да ещё и фейс-контролем. Мико вытаращила глаза, когда увидела впервые мой смарт, повертела его в руках, я показала ей интерфейс, и японка попросила сфоткаться. Потом, глядя на результат, посетовала, во сколько крат качество и разрешение побеждает её розовую раскривушку.

Девочка взяла скетчбук, перелистывая страницы и подолгу разглядывая каждый из рисунков, а я подпёрла кулаком голову, потом потянулась за стоящей на столе банкой и открыла её. Услышав характерное ”пш-ш-ш”, Рэтчет тихо зарычал.

— Что?

— Куда в тебя лезет?!

— А чо?

— Ничо! — в тон мне рявкнул доктор, уперев руки в бока и буравя меня тяжёлым взглядом. — У тебя пульс сейчас под сто ударов, а ты ещё и газу поддаёшь?! Совсем процессор перегрелся?!

— Ме, кто не рискует — не пьёт шампанское, — я показушно хлебнула глоток. Кокосовый. Вкусно. В ушах начало стучать, меня прошиб холодный пот. О да. Точка кипения. Главное не отбросить тут же копыта, ха-ха.

— Саша! — взвизгнула Мико, когда я рухнула на диван и сжалась в комок, чувствуя бешеный пульс и тремор в конечностях.

— Юникроновы рога! — выругался медик, сгребая меня в объятия. — Дура!

— Я очень рада, а теперь мне надо бахнуть таблетку, — сказала я, — так что тащи меня в комнату, если не хочешь, чтобы я склеила ласты прям при детях.

— Иногда хочу тебя растоптать, — прошипел автобот, прижимая меня прямо к Искре. — Но не могу.

— Неужто любишь? — не удержалась я от подъёба, корчась от неприятных ощущений.

— Ага, заняться мне нечем больше, — буркнул врач, не особо-то и злясь на самом деле. — Давай, жри свои препараты и больше так не делай.

— А то что?

— А то дам поджопник и поставлю в угол, — усмехнулся Рэтчет. Словечкам типа ”поджопник” и ”поставлю в угол” он научился, конечно же, у меня. Как и русским матюкам. Которые я ему строго-настрого запретила произносить. Да он толком и не понимал, что куда вставлять и что они конкретно значат. Но слово ”долбаёб” он запомнил хорошо, по интонации, гад, догадался, что оно переводится на цензурный как ”не очень умный человек”.

Назовите меня эгоистом, но мне приносил ни с чем не сравнимое удовольствие вид обеспокоенного — мной — Рэтчета. Врач казался неприступным и чёрствым для детей, но на самом деле готов был сдувать с меня пылинки и вообще-то иногда вёл себя как настоящая наседка. Особенно, стоило только ему уловить хотя бы намёк на недомогание. Думаю, это от того, что я стала ему в некотором роде дорога.

— А теперь — спать! — скомандовал доктор, неся меня с собой в свой отсек.

— Куда?

— За тобой глаз да глаз, — пробормотал он, размещаясь на платформе и осторожно уложив меня на своей груди. — Что-то я тоже измотался. Пару джооров оффлайна мне только на пользу.

— Надо же, от кого я это слышу... — закатила я глаза, и положила голову на какой-то выступ, устраиваясь поудобнее. Вопреки ожиданиям, лежать на груди у автобота было совсем не так жёстко, как на его ”кровати”. Металл был чуть тёплым, под ухом размеренно гудела Искра. Даже уютно. Усыпляет.

Рэтчет подсунул руку под затылок, немного поёрзал, укладываясь, и второй рукой прикрыл меня, чтобы не соскользнула во сне. Падать будет больнее, чем вчерашним утром.

— Кто бы увидел — не поверил...

— Я заблокировал двери, — хмыкнул бело-алый бот, — мне тоже свидетели не нужны. Всё, — он откинул голову назад и закрыл глаза, — спи.

Я уткнулась лицом в металлические пластины. Всё-таки он меня, наверное, любит. С этой мыслью я и уснула.

Нас разбудил громкий вой сирен из главного зала. Мы почти одновременно подскочили и осовело<span class="footnote" id="fn_32967021_4"></span> уставились друг на друга.

— Десептиконы, — выдал автобот.

— Ага, — подтвердила я, он сгрёб меня одной рукой и, соскочив с платформы, в несколько секунд добрался до главного зала.

— Прости, Оптимус, я...

— Ничего, мой старый друг, — Прайм положил ладонь ему на плечо. — Ты, как никто, заслужил отдых. Не оправдывайся. Я присмотрел за датчиками в твоё отсутствие.

— Спасибо... — выдохнул Рэтчет, оставив меня с детьми на площадке и судорожно перебирая пальцами по клавиатуре. Мико поинтересовалась, как самочувствие, и я ответила ей, что всё в порядке.

— Что случилось? — это бот спросил уже у Оптимуса. Лидер нахмурился и скрестил руки на груди.

— Мегатрон.

Присутствующие в зале члены команды переглянулись. Кто-то в ужасе(Би и Балк), кто-то с гневом(Арси и Клифф).

— И что ему надо? — поднял бровь Джек.

— Тёмный энергон.

Теперь все взгляды устремились на меня. Оптимус подошёл ближе и наклонился ко мне.

— Полагаю, ты что-то знаешь, — я кивнула, и он продолжил: — Рассказывай.

[автор]</p>