32 (1/2)
Через стекло пузатой банки с сероватой жидкостью отражался холодный луч зимнего солнца. Наталья, разглядывавшая содержимое, удовлетворенно прикрыла глаза.
Подходящий цвет для зелья с таким назначением.
Девушка вдруг застыла; только сейчас она задумалась о реакции Алукарда на ее творение.
До этого она не сомневалась в его благодарном отзыве, а точнее даже не задумывалась о другом исходе - как можно отрицательно отнестить к ”освободителю” - так Наталья оклеймила итог своего труда.
Но теперь она размышляла: если бы мужчина хотел избавиться от последствий своей ”влюбленности”, то почему не сделал это ранее? Достать более качественные зелья для верного слуги короны не составит труда... Вполне возможно, он даже предпринимал попытки, но они по какой-то причине не увенчались успехом? Наталья посетовала, что все еще мало, так мало знает о зельях, влияющих на эмоциональный спектр.
Но у нее еще есть время попробовать вновь. По крайней мере, Алукард точно не выставит ее за дверь, ведь в нем должно присутствовать хотя бы минимальное чувство благодарности. Тем более, если варево сработает.
***
Ее ли рука пульсировала или брата? Фанни не могла понять. Она ухватилась за его большую ладонь, в первые секунды казавшаяся просто ледяной, но сейчас их руки стали теплыми и влажными. Разведчица аккуратно прижала слабые пальцы Тигрила к своей руке, предполагая, что мужчина не в состоянии обхватить ее руку самостоятельно.
После пробуждения он не обронил ни слова, что было естественным - даже если Харит, по его словам, отмотал время брата, долгое пребывание в одном положении и отсутствие движения практически атрофировали его конечности.
Фанни мелко тряслась - она действительно отказалась от мысли, что Тигрил когда-нибудь придет в себя, а сейчас испытывала всепоглощающую вину за то, что заранее похоронила брата.
Пространство вокруг сузилось, а в конце импровизированного туннеля осталось бледное лицо военачальника. Он смотрел прямо перед собой и, если бы не спокойное дыхание, девушка бы подумала, что перед ней маска мертвеца.
Харит медленно разогнулся, но простонал и вот-вот завалился бы на пол, если бы Алукард не подхватил мальчика и аккуратно не посадил того на софу рядом с кроватью.
- Хочу жрать,- неожиданно грубо пробормотал мальчишка и облокотился на мягкую простыню.
Алукард встретился глазами с Фанни и, получив кивок, быстрым шагом покинул спальню. Девушка все держала брата за руку, боясь, что, отпустив ее, вернется в реальность, где Тигрил спит беспробудным сном, а она вечерами рыдает, умоляя того проснуться.
Неожиданно губы Тигрила зашевелились - разведчица подскочила ко рту брата, пытаясь разобрать шепот, но ничего не услышала, будто брат потерял возможность говорить.
- Все хорошо,- произнесла девушка, а по ее лицу беспрерывным потоком лились слезы,- я рядом, братец. Теперь все будет хорошо.
***
Алукард несся по коридору, перепрыгивая через три ступени, и таким же образом поднимался обратно, расплескав морс по дорогим коврам. Перед дверью в спальню Тигрила он торопливо отдышался и распахнул дверь, но так же быстро закрыл ее обратно.
Фанни плакала, как маленькая девочка, хватаясь ладошкой за руку брата, и что-то сбивчиво тому рассказывала. Она не заметила прихода Алукарда, смотря лишь на лицо военачальника. Через несколько секунд, пошатываясь, к охотнику вышел Харит. Он сполз по стене и сел на пол. Алукард последовал за ним и протянул тому поднос с едой. Пока мальчик хрустел чесночными гренками, жадно запивая их морсом, оба молчали. Крошки разлетались в стороны, а мальчик то и дело морщился и томно выдыхал, чертыхаясь.
- За такое мне обязаны возвести памятник,- леонин наконец закончил есть, чудом не сожрав поднос, и отставил пустую посуду в сторону. Он интеллигентно вытер руки о штаны и запрокинул голову, всем своим видом показывая, что смертельно устал, и явно не осознавал, что только что спас целую страну от гибели.