1 (2/2)
- Все сложнее приходится на войне,- заметив интерес девушки, мужчина криво улыбнулся, будто пытаясь пошутить.
У Натальи в голове был ворох вопросов, которые она из-за неловкости и необычности ситуации не могла выпустить наружу. Так они и сидели, молчаливо наблюдая друг за другом и передавая кружку с уже остывшей водой, пока на верхушки уродливых, будто мертвых деревьев не забрались бледные лучи рассвета.
***
Она бежала. Растеряв всю свою профессиональность, убийца оглядывалась и петляла между деревьями, пытаясь скрыться от несуществующего преследования. Она должна была убить того, что смог увидеть ее лицо. Могла ли она умереть сама? Нет. Ведь ее рождение и смерть не являются даже пылинками на огромной дороге жизни населявших эти Земли. У нее нет родных и друзей - по сути, даже после смерти никто не должен знать, что она когда-либо существовала.
Единственным выходом Наташи в ситуации, ставившим в опасность Кодекс Чести, было убийство Тигрила. Убийство величайшего Военачальника, ведущего весь Светлый мир к спокойной жизни без давления Бездны. Девушка, как подобает любому убийце, никогда не обладала повышенным чувством морали, поэтому Наталья просто осознала, что не справится с тем, кто в одиночку одолел целое полчище.
Она резко остановилась, пустым взглядом смотря вперед. В одиночку. Полчище чудовищ.
Наталья грязно выругалась. На плакатах генерал всегда был изображен с массивным боевым молотом в руке. Пробитый доспех. Странно сгорбившаяся фигура Тигрила, которую она приняла за усталость. Мелкая испарина на лбу мужчины, которую девушка заметила, когда еще лежала на промозглой земле, но не придала этому значения. И, наконец, отсутсвие молота. Военачальник был без оружия.
Мысли в голове стали метаться. Его слова о дефиците зелий и глупая шутка про войну. Не может быть. Но зачем?
Стоя посреди голых и искусанных постоянными пожарами деревьев, Наталья впервые в жизни почувствовала... горечь на сердце?
Она не знала, как описать это ноющее чувство в груди, которое с каждой секундой ее осознания сильнее въедалось, наполняя новыми мыслями всегда холодную голову убийцы. Почти всегда. Она ушла на одну, нет, полторы мили от произвольного ночного привала. Девушка помнит дорогу назад - излишки профессии -, но не ушел ли раненый военачальник?
А почему ее должно это волновать? Наталья как никто знала, что такое смерть, ведь на ее руках кровь многих десятков ”неугодных” для заказчиков. Она неожиданно для себя - всегда чопорной и рассчетливой, просчитывающей каждое движение на несколько секунд вперед - потопталась на месте и заломила руки. Черт возьми, этот человек, такой важный для всей Империи, необдуманно вытащил с того света нужную только ей самой Наталью, жертвуя собственной жизнью. И сейчас, раненный и совершенно безоружный, сидит в самой чаще Тихого Леса. Бежать обратно? Зачем? Поцеловать в макушку и пожелать удачного пути в мир иной? Упасть на колени и благодарить за спасение? Из оружия у нее только сломанные о броню солдатов бездны Когти и два стилета, годные только для перерезания тонкой кожи на шее.. людей, а не чудовищ Бездны. Нет, она не может сопровождать его до ближайшей деревни. Причин несколько: во-первых, она правда бесполезна. Ее никто не учил ни лекарскому искусству, ни сопровождению. Во-вторых, все упиралось в Кодекс. Вдруг подручные Тигрила выжили и сейчас в поисках своего лидера? А может они уже его обнаружили и сами оказали помощь? Лица Натальи они не знают, но слухи о Хищнике - так прозвали девушку из-за необычного оружия, которым она пользуется - металлическими когтями длинною в локоть - ходят по Землям Рассвета довольно давно. Нельзя. Нельзя раскрывать свою личность. Она в любом случае уже никогда не сможет жить обычной жизнью, да и не знает, что это такое, поэтому единственное, что ей остается - это продолжать брать заказы на убийство и идеально выполнять свою работу. Получать за это монеты, анонимно посылать их в Храм, в котором провела свое детство, и дальше убивать. Ведь человек не может расширить свой кругозор, ибо он просто не знает, за что схватиться. Не знает, существует ли на Дороге Жизни его тропинка, не усеянная бороздами и грязью.