Часть 11. Другая сторона правды. (1/2)

20:00</p>

Вечером он отменил несколько встреч, чтобы провести вместе с Хазан. Для него было что-то новое, например, тщательно готовится к ее приходу, готовить на кухне и резать фрукты. Сервируя стол, он в один миг остановился, пребывая в реальность. В доме играла тихая, расслабляющая музыка, которая создавала интимную обстановку.

— Что я делаю? — закатил он глаза, оставляя бокалы на белоснежной скатерти. — Это всего лишь ужин..

Он утешал самого себя, заставлял верить в то, что не испытывает ничего к ней, а лишь проводит очередное время с девушкой, как это было раньше. Теперь он знал правду, которую должен был скрывать от Хазан. Та правда, которая разорвет их нить связи, закопает все чувства далеко под толстым слоем земли.

Внезапно раздался звонок в дверь, уведомляя хозяина дома, что гостья прибыла на назначенное место. Мужчина поспешил открыть дверь, как увидел перед собой Хазан. На ней было короткое платье малинового цвета с мелким рисунком. Завороженно, Ягыз не переставал смотреть на нее, будто изучал редкую картину, как она смущаясь, протянула небольшой, бумажный пакет.

— Я купила сладости, не знаю, любишь ли ты.

— Ты угадала, — перебил Ягыз, впуская ее внутрь. Он соврал вновь, ведь, терпеть не мог сладкое. — Проходи в дом.

Первое, что девушка заметила в гостиной - панорамные окна. По другую сторону был совершенно другой Стамбул, не такой, каким она привыкла видеть. Тысячи огней горели, а вместе с ними текла сама жизнь. Просторный дом не оставил ее равнодушной. Хазан заметила несколько картин на стене, полки с толстыми книгами, журналами и фотографиями маленького Ягыза вместе с неизвестной женщиной. Она была такой счастливой на фотографиях, Хазан улыбнулась. Будто, эта женщина видела ее настоящую, живую напротив себя.

— Это моя мама, — раздался голос со спины. — Мне шесть, мы на открытии нового аттракциона.

— Очень красивая женщина, — призналась Хазан, разглядывая фото. — Давно ты живешь один? Наверное, она скучает по тебе.

— Один. Она давно умерла, — он впервые захотел поделиться с кем-нибудь своими мыслями.

— Прими мои соболезнования… — коснулась она до его руки. — А отец?

Мужчина очередной раз закатил глаза, Хазым не совсем был к месту разговора. Он занимал большое место в его жизни, продолжал «выращивать» в нем свои принципы и предпочтения к жизни. Ягыз всего лишь хотел, чтобы он не упоминался хотя бы в этот вечер.

— Кажется, я задела слишком личную тему, извини.

Она вновь прошлась по квартире, останавливаясь у небольшого «бара». Дорогой алкоголь был расставлен по возрастанию бутылки, ликер, красное, полусладкое вино, виски. Ягыз выпивал, «заглатывая» очередную свою ночь, боль, тоску. Самые глубокие чувства, которые может хранить человек всегда исходят из сердца. И самое нелепое и необычное происшествие становится приятным дополнением. Весьма незначительное, которое печатается в памяти один раз и самое дорогое, что останется до конца дней.

Квартира содержала «пазлы», которые были разбросаны повсюду. Он знал каждую деталь, это его место пребывания. Ни один из тех, кто бывал здесь, не смотрел так же внимательно, как это делала Хазан. Неужели, ей и в самом деле интересно? И важно ли знать все его прошлое, чтобы принять настоящего?

— Ты не будешь против, если я поднимусь наверх?

— Нет, — с осторожностью ответил Ягыз. — Этим вечером дом в твоем распоряжении, но я думал, что мы посмотрим какой-нибудь фильм.

Ягыз последовал за ней, как не стал бы это делать в других случаях. Последовал за той, от которой теперь он не откажется. Тихие шаги прекратились в один миг, Ягыз не мог предположить, в какую комнату она могла войти. Мужчина долго стоял в ожидании малейших движений, чтобы не ошибиться дверью. Но, не услышав ничего в ответ, он прислушался только к себе и по интуиции открыл дверь, что была в конце небольшого коридора. Белая дверь притягивала к себе даже больше, чем раньше. Он не ошибся с выбором, она была здесь.

— Я больше, чем уверена, что ты необычный, — прошептала Хазан. — Как ты догадался, что я здесь, бесчувственный человек?

— Может, я не бесчувственный как тебе кажется? — за его спиной послышался щелчок двери. Он закрыл ее.

— Тогда, какой?

— Другой.

Еще один звук щелчка и комната полностью погрузилась во тьму. Хазан вздрогнула на месте, закрывая глаза, ведь, она могла предположить следующие действия. Внутри, она клялась, что никогда не испытывала подобных чувств. От переизбытка эмоций ее переполняло до слез. Хазан хотела доверять ему открыто, без тайн, такой, какой она была. С чувством страха, боязни быть одинокой, уязвимой. Ягыз был здесь. И рядом с ним, она была спокойна.

Он — колыбель, который убаюкает ее, погружая в самые прекрасные сны. Он — тепло, согревающее в холодное время суток. Он — громкий смех, в самых смешных историях.

Волнение возрастало с каждым разом, пальцы онемели от холода, от отсутствия рядом мужчины. В ту самую минуту Хазан открыла глаза и обнаружила, что больше не владеет собственным сердцем, эмоциями и мыслями. Будто, она больше не принадлежала самой себе. В темной комнате она заметила Ягыза. Смотрели в глаза, пытаясь заметить в них изменение, определенный свет и надежду на принятие чувств. Которых скрыть было уже невозможно. Хазан предпочла отдать свое непослушное сердце ему, безоговорочно. Ягыз смотрел на нее так, стараясь не опьянеть от своих безумных чувств. В словах они больше не нуждались, как и в признаниях.

— Ты пожалеешь об этом, — тихо промолвил Ягыз, закрывая свои глаза, сохраняя образ Хазан уже в голове.

— Никогда. Ты мой самый правильный выбор в этой жизни. Я еще, — сделала она паузу, — никогда не влюблялась как сейчас.

Вероятно, это и были те самые слова, которые Ягыз хотел услышать в своей жизни. В никчемной, противной до тошноты, ужасной жизни, которая проглотила его с головы до ног.

Вероятнее было еще то, что он никогда подобного больше не услышит.

Понадобилась еще целая минута до того, как Ягыз впился в долгожданные губы Хазан. Словно, опьяненная этой любовью, она схватилась за рубашку, сжимая ее в кулаки. На ощупь, Хазан начала расстегивать его пуговицы, чувствуя, как она нуждалась в большем. Они целовались жадно. Требовательно. Страстно. Бешено стучало сердце Хазан, пытаясь вырваться в наружу. Ледяные кончики ее пальцев дотрагивались до самых жарких участков его тела, оставляя свой след. Каждый вдох, он еще больше проникал в ее рот. Каждый выдох, она сильно обжигала себя. Хазан оставила все на самотек, доверяя Ягызу всем сердцем, не осознавая, что каждое прикосновение она будет вспоминать с тяжкой болью, презирая себя каждый день.

— Ягыз, — прошептала она его имя в темноте, глубоко вздыхая, тем самым встречаясь с синими глазами.

Теперь глаза мужчины горели огнем.

Он вновь коснулся до ее щеки пальцем, они так же горели от каждого прикосновения. Ягыз хотел ее, безусловно. Хазан пыталась до сосредоточится на своих чувствах. Она вновь взглянула на Ягыза.

— Закрой их, — прошептал он спокойным голосом. — Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на эмоциях.

Она закрыла глаза, держа крепко его руки, будто он мог исчезнуть в любой момент. Испарится. И больше не вернутся.

— Я хочу, чтобы ты полюбила то, что люблю я.

— Просто прикоснись ко мне. — тихо проговорила она, касаясь кончиками пальцев до левой груди. — Когда я смотрю в твои глаза, я вижу свое сердце.

Губы вновь слились в одно целое, окончательное теряя свое сознание. От переизбытка чувств, от головокружительных эмоции, от молчания того, что не в силе было произнести. Хазан тем временем избавилась от пуговиц и направила свою руку на оголенную грудь мужчины. Ягыз исподлобья наблюдал за ее действиями, прислоняя свой лоб к ее, дышать было с каждым разом тяжелее. Одной рукой, он притянул за талию, как другой, гладил ее мягкие волосы. От нее так же пахло ванилью, а локоны были распущены на оголенные плечи. Оставив легкую дорожку поцелуев на шее он чувствовал, как она дрожала в его крепких руках. Она была, словно, сахарной ватой, от прикосновения которой начинала таять. Открыв глаза, он взглянул на нее.

— Не смей говорить, что это все, — прошептала она закрытыми глазами.

Ягыз не видел ни одну девушку более открытой и чувствительной, какой была Хазан. Ни одну девушку он не хотел изучить. Ни одну не вспоминал после проведенной ночи.

Следующее, что она почувствовала - знакомые губы. Поцелуй с каждым разом был все страстнее и настолько открытым, насколько они были друг с другом.

Принимать тот факт, что первый мужчина в жизни Хазан будет Ягыз, было гораздо сложнее, но сложность заключалась в страхе, которая преследовала ее с момента знакомства в библиотеке. Она практически ничего не знала о нем, только то, как он красиво улыбается и читает ей стихи под дубом. Его манера общения и какими глазами он смотрит на нее. Благородные поступки, которые не оставляли ее равнодушной. Может, она влюбилась в иллюзию, которую создала сама?

Это ли есть любовь? Смотреть на человека и утонуть в его синих глазах, оставляя позади все свои вопросы? Находясь вместе с ним, забывать, что тебя держит земля, держит все живое. Забывать о том, что вокруг есть люди, искать его облик среди толпы, а находя, бросаться к нему навстречу, будто это долгожданная встреча после разлуки?

Ягыз спустил Хазан на кровать, теперь ей стало тревожно. Стало холодно от отсутствия мужчины, но вскоре она почувствовала как его пальцы умело избавлялись от ненужной одежды. Он касался губами по нежной коже, покрывая Хазан мурашками. Вдруг, ей стало смешно. Смех Хазан заполнил всю комнату и в этом было что-то невинное и в одно же время прекрасное. Сосредоточенное лицо Ягыза заставило прекратить ее смех, а глубокие глаза притягивали Хазан в его темноту.

— Совсем не важно, каким ты меня примешь, — прошептал он, смотря в ее глаза. — Тебе может быть больно.. хочешь бей, сдирай с меня кожу, опустоши меня, но не держи боль внутри себя. Я хочу видеть тебя настолько, насколько это возможно.

Ее глаза сверкали. Она была особенно красива этой ночью. Этой безумной ночью, в которой они стали одним целым. Держа тонкие запястья, он продолжал целовать и ласкать. Тело, которое он хотел получить, изучить, отдать всю свою любовь ни пропуская, ни один миллиметр ее кожи. Отныне все было по-другому.

Она принадлежала ему.