Глава 20. Урок математики (2/2)
— Сегодня темой нашего урока является «Сокращение дробей».
— Опять? — взвыл отличник, сидящий недалеко от Райли.
— Не опять, а снова. У нас идут темы на повторение. Больше половины класса не справляется с заданиями из самостоятельных и контрольных работ должным образом, поэтому мы не можем двигаться дальше. Статистика вашего класса с каждым разом стремительно снижается. Боюсь, в конечном итоге многих из вас придётся исключить из школы. Я вас не пугаю, но… призываю стараться понять тему и слушать мои объяснения. Это одна из самых простых тем, которую должен понять каждый из вас. Что ж, начнём.
— Ну сколько можно слушать одно и то же… — промычал всё тот же отличник, но не стал разводить из этого конфликтную ситуацию, верно и смиренно ожидая либо новой темы, либо, что вероятнее всего произойдёт быстрее, конца урока.
«Сократить дробь — значит разделить ее числитель и знаменатель на общий делитель, положительный и отличный от единицы. Записали к себе в тетради?»
— Ещё несколько классов назад, — не унимался отличник.
В классе было много учеников, и, несмотря на холодное время года, с каждой минутой в кабинете становилось душно и невыносимо находиться. Один из учеников быстрым шагом подошёл к окну и открыл его. Учительница сделала замечание за то, что он встал с места без спроса, но тут же похвалила за то, что он открыл окно, на которое она смотрела всё то время, пока диктовала ребятам определение.
— Раз эта тема у нас в качестве повторения, это означает, что многое из теории мы с вами уже записывали. Поэтому не вижу смысла записывать всё заново, дублируя конспект слово в слово. Я считаю, вам не хватает практики, а значит, мы будем решать примеры. Только благодаря практичному применению знаний теории можно достичь успеха при выполнении заданий. К доске у нас пойдёт…
В кабинете повисла гробовая тишина. Все понимали, что это полезно для них самих, но в то же время никто не хотел идти к доске. Эта фраза учителей всегда пугала и настораживала. Ребята переглянулись друг на друга, словно пытаясь силой мысли почувствовать первую жертву на сегодняшнем уроке математики. Их по-детски весёлые глаза сменились на печальные взгляды повидавшего жизнь взрослого человека. Царица наук никогда не устраивала учеников; им больше нравились другие предметы. Особенно история с Кори вызывала больше уважения и доверия.
Учительнице нередко приходилось слышать в свой адрес фразы о том, что математика — никому не нужный бессмысленный предмет. Что она засоряет мозг обучающихся лишней информацией, и не будь этого предмета в школах, уровень образования значительно бы поднялся. Это задевало её, но она не подавала виду, ведь всеми силами старалась заинтересовать учеников в этом сложном, но развивающем логику и мышление, предмете.
— К доске пойдёт Райли Меттьюз.
Остальные присутствующие в кабинете облегчённо выдохнули. Райли, словно прося пощады, жалобно посмотрела на учительницу, но та лишь улыбнулась ей в ответ, не проронив ни слова.
— Почему опять я? Я что, похожа на человека, который любит торчать у доски весь урок математики? Или вам нравится смотреть на то, как я раз за разом проваливаю задания, выполняя их неправильно? Вам нравится, как я страдаю и мучаюсь? Вы ведь даже не знаете, что творится на моей душе сейчас. Вам плевать на меня и мои чувства. Вы бесчеловечная, думаете только о математике и не видите ничего дальше своего носа! Я знала, что вы вызовете именно меня. В таком случае, я ничего не знаю, ничего не умею. Я никто без неё! Ставьте мне двойку…
Учительница приподняла брови и удивлённо посмотрела на Райли. Ей хотелось подойти и приобнять ученицу, но другие ребята восприняли бы это телячьей нежностью. Меттьюз знала, что ей предстоит пойти в кабинет директора и выслушивать речь о том, что нужно вести себя подобающе. Она понимала, что теперь учительница напишет на неё жалобы и докладные, расскажет о поведении и выкриках на уроке отцу, а после будет выслушивать лекции отца у себя дома. Ей было стыдно за то, что она так сказала учительнице, но с другой стороны, она была переполнена тоской по Майе настолько, что никакие жалобы, двойки по математике и разговоры с директором не пугали её.
Здоровье Райли за это время значительно ухудшилось. Вот уже последние недели она чувствует себя отвратительно. Только посещение психолога хоть ненадолго пробудило в ней ощущения прекрасия жизни. Но даже общение с психологом Майю не заменит. Она нуждается в ней, как человек, нуждающийся в витаминах при авитаминозе. Меттьюз всего 17 лет, но проблемы с давлением, частые головные боли, аритмия, ломка в теле и опустошённое состояние не дают ей покоя. Она мучается каждый день, просыпаясь по утрам. Её подушка видела немало слёз и чувствовала каждый её вдох и выдох. Только сама Райли полностью чувствовала то, что творится у неё на душе. Только она понимала, с каким мощным ураганом борется для того, чтобы просто продолжать жить.
— Вы только посмотрите, да она же вылитая истеричка! — воскликнула новенькая, показывая указательным пальцем в сторону Райли.
— Закрой рот, Эмили. Тебя никто не спрашивал, — выдала Меттьюз, еле сдерживая себя от того, чтобы встать и врезать новенькой.
— А то что? Ты такая жалкая, я тебя не боюсь. Говорю то, что думаю.
— Знаешь ли, раз уж на то пошло, думать тебе нечем, — заявила Райли.
— Свои знания ты сейчас применишь у доски, Райли. Посмотрим, есть ли у тебя мозг, умеешь ли ты думать, — язвительно ответила Эмили, по-прежнему занимающая место Майи.
Учительница, увидев накал эмоций и раздражительность девочек, решила прекратить эту словесную перепалку, пока она не переросла в перепалку с применением физической силы. Она не могла быть только за одну сторону конфликта, ведь обе они — её ученицы. Учительница по математике понимала только одно: Райли сейчас очень непросто без лучшей подруги, а Эмили тяжело адаптироваться в новом коллективе.
«Майя Харт, где ты, свет моих очей…» — подумала Райли.
После неловкой молчаливой паузы все ребята засмеялись. Райли не понимала, что смешного произошло в эти минуты. Учительница молчала, и даже ни один из одноклассников не сказал ни слова.
— Ты лесбиянка и тебе нравится какая-то Майя? — влезла новенькая.
Одноклассники засмеялись ещё громче, чем поставили Райли в неудобное положение. И тут до Меттьюз дошло, что она сказала мысли вслух. Ей было очень стыдно и обидно. Лицо засияло всеми красками палитры и запылало, как лесной пожар. Ещё мгновение, и никакие пожарные не помогут ей спастись от этого зловещего, быстро распространяющегося огня.
Ответа на вопрос новенькой не последовало. Учительница сидела за учительским столом и ждала, когда прекратится гул в классе. Она понимала, что пытаться перекричать учащихся — дело бессмысленное.
За десять минут до конца урока все притихли. Тогда учительница прочитала им десятиминутную лекцию о том, что не стоит так вести себя, особенно в школе. Особенно на уроке математике. После этого урок приближался к концу, и чтобы не задерживать учеников, она озвучила номера в качестве домашнего задания и попрощалась со всеми ребятами. Со всеми, кроме одной.
— Всем спасибо за урок, обязательно выполняйте домашнее задание. На сегодня всё, вы свободны. А тебя, Меттьюз, я попрошу остаться.