Глава 16. История жизни Рафаэля (1/2)

Первой молчание нарушила Райли. Посмотрев сначала на Кристиана, а затем на Рафаэля, она промолвила:

— Кто из вас первым начнёт рассказывать о себе?

В ответ на её вопрос — молчание. Оба переглянулись, не проронив ни слова. Райли опечалено вздохнула и сказала:

— Ребят, так не годится. Я хочу, чтобы вы не держали в тайне от меня то, что было с вами. Я понимаю, может вам трудно открыться и вы не доверяете мне, так как мы знакомы не так давно, но я не осмею вас и не стану упрекать в чём — либо. Я лишь хочу понять, что вас тревожит.

И снова молчание.

— Если вы не хотите разговаривать со мной, так бы сразу и сказали…

— Что ты, Райли?! Общение с тобой — моя награда!

— И моя! — прибавил Рафаэль.

Райли скрестила руки на груди, надула щёки, отвернулась в другую сторону, расположившись спиной к Крису и Рафаэлю, и ничего не сказала. По всей видимости, она обиделась на ребят.

Посидев немного в таком положении, она поняла, что нужно произвести на них ещё больший эффект, поэтому недолго думая, встала с пенька, на котором сидела, и пошла по тропинке, медленно отдаляясь от Криса с Рафаэлем.

Не успела она сделать и десяти шагов, как её окликнул Раф:

— Ты куда? Постой, пожалуйста, не уходи!

Ответа не последовало. Райли проигнорировала просьбу остановиться и продолжила движение в заданном для себя направлении. Крис понял, что Райли — девочка упёртая, поэтому будет делать всё по-своему. Он встал с пенька и побежал к ней. Она услышала бег за своей спиной и ускорила шаг. Как чемпион по бегу, Крис быстро добежал до своей цели. А ведь раньше он занимался спортом! Но об этом он расскажет Райли чуть позже.

Добежав до Райли, он, даже не спрашивая, обвил её шею руками и нежно прижал к себе. Со стороны это смотрелось как объятия парня и его девушки. Рафаэль наблюдал за ними, продолжая сидеть на пеньке. Он прикрыл рот рукой, чтобы эти двое не заметили его широко растянутой улыбки, которая свидетельствовала тому, что он начнёт их шипперить.

Но эти двое и без того не обратили бы на него внимания. Они слишком были заняты друг другом в тот миг.

— Райли, послушай меня, пожалуйста! — воскликнул Крис.

— Я не могу постоянно «высасывать» из вас информацию. Вы специально оттягиваете время, чтобы не успеть рассказать историю жизни. Я хотела как лучше, а вы…

— Ты не понимаешь меня в том, что мне сложно раскрыться. Сложно рассказать всё «от» и «до». Я никому ещё не рассказывал. Пусть начнёт говорить Рафаэль.

— Это решайте между собой. Но я хочу, чтобы начал рассказывать ты! Понимаешь? Ты мне ближе и интереснее Рафа, буду честна.

— Чем же я тебе интереснее?

— Не знаю… Но с тобой я знакома больше, да и ты спас меня. А ещё, у тебя очень впечатляющая внешность. Необычная, особенная… Так, ладно. Что это я…

— Нет, продолжай, мне нравится.

— А мне не очень. Если что, ты не слышал всего этого.

Кристиан рассмеялся. Он понимал, к чему она клонит и ему было приятно, что хоть кто-то полюбил его. Теперь сердце Райли делится на трое: в одной его частичке находится Лукас, в другой — Майя, и в третьей — он, таксист Кристиан. Это казалось абсурдным. Как можно полюбить человека, который изначально испортил все планы, затащил в лес и хотел её смерти? Кажется, Райли удалось и это. Она хотела произнести Крису фразу «Я люблю тебя!», но не осмелилась. Возможно, это не совсем та любовь, о которой пишут в книгах. Ведь любовь бывает разной.

Крис потрепал Райли по голове; они оба смеялись в течении трёх минут, но вскоре вспомнив о Рафаэле, решили подойти обратно к пням у дома Кристиана.

— Ну что, о чём говорили там, без меня, влюблённые голубки?

— Не называй нас так. — твёрдо и недовольно произнесла Райли.

— Иначе и тебя рядом с твоим дружком закопаю! — пригрозил в шутку Кристиан.

— Эй, ребят, вы не кипишуйте на меня. А то набросились уже, готовы враждовать. Я ж не от злости так сказал. Просто вы очень подходите друг другу. А я чувствую себя третьим лишним в вашей компании. Думаю, мне пора идти. Спасибо за то, что разрешили посидеть с вами. Рад был познакомиться!

— Чего? — Райли не понимала, почему он считает себя третьим лишним.

Крис об этом догадывался, но не стал высказывать свои мысли вслух. Он посчитал это лишним.

— Нет, не уходи! — воскрикнула Райли. — Ты очень важен для нас! Правда, Крис?

— Да. — нехотя выдавил из себя Кристиан. Он не горел желанием оставаться в компании из трёх человек. Ему было бы лучше вдвоём с Райли. Но теперь он не был негативно настроен против Рафаэля.

— Раф, расскажи нам историю своей жизни. Неважно как ты это сделаешь: повествуешь нам коротко или же наоборот длинно, быстро или медленно, с интервалами или без них… Мы просто очень хотим поддержать тебя!

— Так…- начал было Рафаэль. — Хорошо, минутку.

Он поднял кверху указательный палец, внимательно смотря в одну точку, словно в пустоту, а затем, удобно усевшись на пне, начал рассказ:

— Начну с детства. Его у меня не было. Я родился и будто тут же повзрослел. По щёлчку пальцев, одним движением…

От ожидания продолжения у Райли встал ком в горле. Предчувствия же Криса в этот раз тоже не обманывали его. На душе появлялась тревога.

— Родился здоровым доношенным ребёнком в 2001 году. Родители сразу невзлюбили меня. У них был старший сын, который, естественно, приходился для меня старшим братом. Он терпеть меня не мог. Постоянно подставлял, стучал на меня родителям, бил меня, унижал, называл приёмным, хоть я и родной. В общем, не в ладах мы с ним были. До 5 лет меня даже и не кормили почти что. Я… Я ходил в рваной одежде, ел что попало и где попало, изредка мне доводилось есть не из помойки.

Крис скривил физиономию, а Райли вопросительно посмотрела на Рафаэля.

— То есть, чтобы вам было понятнее, я питался отходами, которые люди выбрасывали в мусорный бак: это были крошки, остатки просроченных продуктов, недоеденный бутерброд, на который сел таракан и желание доедать его у хозяева бутерброда, конечно, пропадало — словом, всё, что не нужно нормально обеспеченному человеку. То, чем не накормит своего ребёнка ни один любящий его родитель… Жаль, что я не ощутил на себе родительской любви… Очень жаль.

На его глазах выступили слёзы, но он не плакал.

«Скорее всего, ему вбили в голову информацию о том, что плачут только слабаки. Поэтому он боится выразить свои эмоции.» — подумала с психологической точки зрения Меттьюз, но не стала выдвигать эту идею, отложив на полку предположений у себя в голове.

Вместо этого она озвучила:

— Что же было дальше?

— Дальше… Их не было в моей жизни.

— Это как? — опередил своим вопросом Крис. — Они все умерли?

— Нет. Не умерли. Думаю, они живы до сих пор, но видеться с ними нет никакого желания. Хотя и они ни за что в жизни не хотели бы увидеть меня. Я ничтожество.

— Так, отбрось пока эту фразу в сторону! — повелительным тоном сказала Райли. — Мальчики, я в шоке с вас. Что один, что второй… Как можно говорить о себе такое?! Ужасно.

— Что слышал в свой адрес, то и говорит. — высказался Крис.

— А вы поменьше их слушайте. Меня бы кто послушал.

— Тебя мы тоже послушаем обязательно. Давай пока узнаем, что же всё-таки случилось у Рафаэля.

— Да, это правильно. — подметила Райли. — Продолжай, Раф.

— Ну… Меня отдали в детдом в 5 лет. Там я познакомился с понятием «ад» и «ужасы», перенося всё на себе. Меня невзлюбили и там. Ни взрослые, ни дети. Вот знаете, магнит притягивает, а во мне будто что-то отталкивающее есть. Я всё не могу понять, что именно. Но от меня часто держатся подальше. И нет, меня не бояться, скорее противятся. Но почему? За то, что я слишком худой, хожу в драной одежде?! Но что я им сделал плохого, что? — он задавал эти вопросы риторически, но так, словно ожидал от ребят ответов на них. Его состояние переходило из спокойного в буйное. Начиналась истерика, и Райли сразу заметила это. Она встала с пня, подбежала к своему рюкзаку, лежащему неподалёку, и достала из него бутылку воды. Затем принесла одноразовый стаканчик, открыла крышку бутылки и налила стакан воды Рафаэлю. Он отпил несколько глотков, держа стакан дрожащими руками, поблагодарил Райли и отложил стакан с водой в сторону.

— Ты в порядке? — поинтересовалась Райли. — Готов продолжать свой рассказ?

— Я в порядке, да… Спасибо большое!

Продолжать рассказ отчасти готов. Постараюсь в этот раз без истерики. Давно нужно было научиться держать свои эмоции под контролем.

— Нет! Ни в коем случае не надо их ни под каким контролем держать! Это вредно для самого человека и опасно. Ты можешь навсегда замкнуться от всех. Это меня расстраивает. Давайте доверять друг другу по максимуму.

— Давайте… Я стараюсь. А почему молчит Крис?

— Кстати да, вопрос хороший. — подтвердила Райли.

— А? Я? Да я в себя ушёл немного, задумался. Извините. Уж очень меня задело начало истории Рафа. Как-то всё печально, самому стало не очень.

— Тебе тоже нужен стакан воды? — озабоченно спросила Райли.

— Нет, стакан воды тут не поможет. К сожалению, он не избавит от негативных мыслей. Но спасибо за предложение. Это очень мило с твоей стороны, Райли. Ты такая заботливая…

— О да! Согласен с Крисом. Забота Райли и правда очень располагает к ней. И вообще, складывается ощущение, что я пришёл на приём к психологу. Как терпеливо ты выслушиваешь меня, внимательно смотришь и цепляешься за каждое произнесённое мною слово, я чувствую это. Мне тепло от тебя. Ты как солнце: своими лучами согреваешь меня. — монолог Рафаэля мог ещё долго продолжаться, но его перебил холодно отреагировавший на его речь Крис:

— Не только тебя согревает.

— Мальчики, успокойтесь. Не начинайте. Согрею обоих. Каждому достанется моё внимание. Что дальше, Раф?

— В детском доме я чувствовал себя одиноко. На меня обращали внимание только тогда, когда нужно оскорбить, унизить, избить кого-то. В обществе я всегда находился в роли жертвы. Я человек, с которым можно делать что угодно. И плевать всем было, больно мне или холодно, хорошо ли я себя чувствую и нужно ли мне поговорить о чём — нибудь.

— Боже мой, это очень грустно! Я бы не выдержала такого. Учёные выяснили, что младенец с самого рождения боится быть отвергнутым, боится одиночества. Он даже может не иметь представления смерти, не знать о ней, но уже бояться остаться одному, никому не нужным. Тяжело держать всё в себе. Когда некому высказаться — это ужасно!

Райли начала трястись от волнения.

— Один раз меня избили почти до смерти. Никто не вызвал мне скорую, потому что всем было всё равно, буду я дальше жить или умру на месте. Я был побит так, что мне проломили голову. Я истекал кровью и думал, что тут же умру от большого количества потери крови. Я сам позвонил в скорую, еле держа в руках телефон. Мой звонок врачи объявили ложным. Как же я их ненавижу! Даже они не выполнили свои обязанности. Я пообещал себе прийти в себя, оправиться и написать на этих врачей жалобу. У меня практически не было шансов для того, чтобы продолжать жить. Видимо мой ангел слишком силён. Я чудом продолжил жить, хоть и не вижу в моей жизни никакого смысла. Наверное, лучше было бы без меня. За это время я испортил жизнь многих. Я понял, что люди жестоки, и мне хотелось поставить их в такое же положение. Я знал, как тяжело быть одиноким, но намеренно делал их такими же, как я. В нескольких семьях я убил родителей. Их дети в последующем избивали меня так же безжалостно, как и делали это по отношению ко мне ребята из детского дома. Моя жизнь похожа на выживание.

— А что насчёт тех врачей? Ты написал на них жалобу?