Глава 5. Разбитая страна (2/2)
Он отдалялся всё дальше и дальше, пока не скрылся за одним из поворотов. Минато прищурился и почувствовал, как тот повернул ещё раз, а затем замер на месте. Метка подпиталась чакрой, стало фонить. Теперь среди всех маленьких и больших людей этот ощущался гигантом, как и ещё пять уже помеченных.
Изначальный план был прост: создать путь отступления через гражданских. Чтобы в случае чего можно было покинуть Скрытый Дождь, не сталкиваясь с большим количеством врагов, но притом и не сигналить сенсорам своей чакрой.
Метка в сути своей состояла из двух частей: моста и маяка. Мост служил основой для перемещения. Внутри него имелся постоянный запас чакры, который оставался в замкнутой структуре фуин и никуда не вытекал. Как неплохой сенсор, Минато чувствовал мост в пределах десяти-пятнадцати метров. Но этого было мало.
Чтобы решить проблему, создавался маяк. Внутри него циркулировала чакра, и некоторый её процент постоянно выбрасывался в воздух. Ощущался он почувствовать на расстоянии нескольких километров, однако вместе с Минато ним выбросы чакры прекрасно замечали и все остальные сенсоры. Хирайшин плохо подходил для разведки. Пришлось придумывать обходные пути.
Разглядеть фуин было невозможно, как-то почувствовать тоже. Только сенсоры ощущали маяк, и то лишь из-за вытекающей из него чакры. Резкое появление чужого, доселе незнакомого источника, выбивало из равновесия всё их восприятие.
Минато сыграл на этом. На вражеских шиноби он ставил особую разновидность метки, основное отличие которой заключалось в маяке. Он был пустой и с немного изменённой структурой, из-за чего получил способность высасывать чакру из того объекта, на который устанавливался.
Шиноби да гражданские и не подозревали о том, что оказались помечены. Маяк медленно и постепенно заполнялся их чакрой так, что лишь опытные сенсоры могли заподозрить неладное. Далеко не все ведь придавали значение еле заметному плавному изменению фона своих друзей.
В Аме ведь было людно. Отличные условия, чтобы создать сеть.
Там, где Минато сейчас очутился, и вовсе толпы гуляли. Широкая улица выглядела не так мрачно как переулки, на которых ему удалось побывать ранее. Несмотря на то, что в Амегакуре случилось что-то страшное, люди всё ещё жили своей жизнью. Большинство из них, гражданские, ходили по разным заведениям, общались и не боялись выходить из домов.
Да, вели себя нервно, но всё же… изнутри Скрытый Дождь не был похож на город в давно уж разрушенной стране.
Минато подошёл к перилам и облокотился на них. Руки потихоньку пронимало холодом металла. Рукава рубашки намокшей тканью липли к коже и делали только хуже, но он стерпел и уставился вниз.
Из чистой воды текущей под ним реки пялилась собственная же нижняя часть лица. Видны были жёлтые волосы да легкая улыбка, но глаза скрывал капюшон. Отчего-то казалось, что там, во тьме, отбрасываемой тканью, они давно уже не такие синие, как раньше.
Несколько секунд Минато так и стоял. А потом к нему пришло вдруг понимание, что глаза сейчас, должно быть, оранжевые из-за использования природной энергии, а после и вовсе стало очевидно, что все эти размышления не имели никакого смысла.
Ведь Мадара всё не появлялся… то ли его попросту здесь не было, то ли он всё-таки был, но узнал о пришествии врага и улизнул куда. Минато до сих пор хранил уверенность, что вычислил бы его в общем фоне, даже несмотря на закипающие от фона мозги.
Барьер в действительности все планы испортил…
Скрытый Дождь всегда был окутан аурой секретности. Большие игроки не лезли в его дела, используя территорию страны, где он находился, лишь как поле битвы.
И пусть Аме не способна была воевать с гигантами вроде Листа или Камня, под руководством Ханзо она могла долго держать оборону. Во время мировых войн никто не решался на длительную осаду города-крепости, к фортификации которого приложили руки Узумаки. А иначе проломить оборону бы вряд ли вышло.
Барьер почти не чувствовался даже в режиме мудреца и притом не пропускал через себя никакого фона извне, создавая идеальную изоляцию. И все же изнутри Амегакуре ясно прослеживалось место, где располагалась основная фуин-структура. Оно располагалось где-то под землей, наверняка в канализационных комплексах или же помещениях, с ними связанных. Чакропотоки исходили оттуда и шли вверх, уже где-то в небе редея и рассасываясь, образовывая стены из чакры.
Минато взглянул в небо и попытался найти то место, где эти потоки чувствовались. В глаза бросалась одна из башен. Высокая и, казалось, целиком состоявшая из металлических труб.
Туда он держал путь.
***</p>
— Ну что, говорить будем?
— Кто ты, чёрт побери?! — попытался вырваться пленный шиноби.
Его руки увязли в стенках жабьего желудка, и потому все попытки были тщетны. Он лишь жалко брыкался да пытался строить грозное лицо.
Джирайя прищурился.
Парнишка ему попался не особо-то и опытный, по всей видимости. Ему было лет двадцать пять, вряд ли больше. И всё же…
— Ты не знаешь меня?! — завопил Джирайя.
Не верилось, что в Амегакуре, благодаря лидеру которой он и прославился, не слышали об одном из трёх Легендарных Саннинов! Кто этим недошиноби историю преподавал?!
— Откуда мне тебя знать?! — продолжал брыкаться пленный.
С каждым своим рывком он увязал лишь сильнее, и даже чакра ему не помогала: ни один попавший в желудок жабы не мог сам найти из него выхода.
Джирайя нелепо почесал затылок и хотел было встать в позу да представиться, но понял вдруг, что это будет лишним. Время поджимало.
— Ну и хорошо, раз не знаешь, — вместо этого ответил он. — Рассказывай давай, чего у вас тут происходит.
— Хер тебе, чёртов диверсант! — всё ещё держался шиноби.
Он, лишённый возможности даже двигаться, сильно боялся. Но держался ведь. Похвально.
— Значит так, да?.. — Джирайя отвернулся и сложил руки на груди.
Не любил он допросы, но в силу специфики своей деятельности часто к ним прибегал. Как же порою становилось обидно, что для работы с гендзюцу его чакра не подходила. Иллюзии могли решить огромное количество проблем.
Джирайя работал по-другому. Обычно, когда была возможность, он похищал сразу нескольких знакомых друг с другом людей. Это позволяло тонко прощупывать грань, не прибегая к насилию и излишней жестокости.
Всё же в большинстве своём люди ценили жизни друг друга. Они выдавали информацию в обмен на жизни товарищей, и почти всегда Джирайя их щадил.
Вот только сейчас шиноби был один. Да и времени как-то не имелось.
Похоже, жестокость осталась единственным выходом.
— Значит в камень у меня превратишься…
***</p>
Мокрыми порывами ветер одувал лицо. Минато схватился за горло плаща, удерживая трепещущий капюшон на месте. Он добрался до крыши.
Сквозь тучи резвые лучи солнца накидывались на верхние этажи высотных домов. Башни закованы были в отдающие синими отблесками металлические трубы. По воздуху меж них растянулась шатающаяся паутина проводов.
Сеть электроснабжения. Она в Конохе то не так давно появилась, а тут…
Минато закрыл глаза и глубоко вдохнул. Наполонило гадким ощущением сырости. Будто тело с непривычки каждой своей частичкой отвергло местный воздух. Он развернулся, подошёл поближе к пропасти. Нужная высотка оказалась полой. Кольцо из труб растягивалось вниз и сходилась где-то за гранью взора.
В небеса струилась чакра. Невидимая и неслышимая, она стройным потоком взмывала вверх, перемешанная с чем-то отдалённо знакомым.
Минато ступил на внутреннюю часть стены. Мягким потоком чакра подтекла к ногам и удержала его на месте. В голове отдало лёгкой тяжестью прилившей крови, волосы подались вперед и зависли перед глазами жёлтой паклей.
Виднелись выступающие с боков технические этажи из сетчатого металла. Минато, немного спустившись по стене, отпрыгнул. Тихим дребезжанием отпружинил. металл. Вверх унеслось эхо.
Минато оперся на перила, глянул вниз. Даже отсюда путь в глубины прикрывала плёнка пустоты.
«Может… спрыгнуть?» — появилась мысль.
Он улыбнулся. Всё-таки не стоит. Наверняка ведь будет ещё шанс свалиться в бездну.
***</p>
Ладонь шиноби распухала из-за природной энергии. Тот кричал, брыкался и пытался вырвать вторую руку из обволакивающих стенок.
— Хватит! — вопил он.
Джирайя знал эти ощущения. Сам ведь сполна их прочувствовал, когда учился режиму мудреца. В руках опытного пользователя природная энергия становилась гарантом силы. При соблюдении нужного баланса она открывала такие возможности, которые большинству шиноби и не снились.
Джирайя так и не смог научиться держать этот баланс, а потому не мог использовать режим мудреца без призыва жаб-старейшин. Ведь попробуй он сделать это без их помощи — и точно превратился бы в камень, в такой же, в который прямо сейчас превращался пленный шиноби.
— Тогда говори!
— Я… — пробормотал шиноби, а потом сморщился от накатившей боли.
Джирайя ослабил поток, но не стал перекрывать его полностью.
— Чего ты хочешь знать?! — завопил шиноби.
Глаза его бегали от лица Джирайи к собственной же распухшей конечности. Он был в шоке. Видимо раньше не получал никогда серьёзных травм.
— Что тут произошло? Почему все на взводе? Что случилось с Ханзо Саламадрой? — начал сыпать вопросами Джирайя.
— Да сдох Ханзо недавно! Пару недель назад его убили, представляешь?
Джирайя замер и прекратил поток. Из головы мигом вылетели все мысли, затмённые одной единственной.
— Кто убил его? — тихо спросил он. — Кто мог убить самого осторожного человека в мире?
— Да хрен его знает… — промямлил шиноби. — Он назвался Пейном, нашим новым Богом. Только вот… это со слов Ангела.
Джирайя перестал удерживать руку шиноби, и та вновь увязла в тканях желудка. Бог. Ангел. Что за чертовщина здесь творилась?..
— Кто они? — задал вопрос он. — Эти Бог и Ангел?
— Я-то откуда знаю?! — ответил шиноби. — Бога почти никто вживую не видел! Джонины только некоторые, а я простой чунин!
Это был тупик. Шиноби вряд ли врал: слишком уж растерянным он выглядел.
— Ханзо… его точно убили? — задал другой вопрос Джирайя.
— Точно! Вся Амегакуре видела труп, его вывесили на обозрение на центральной площади. У него в груди была огромная дырень и прямо на землю капала кровь… А! Ещё, по рассказаам, его вырванное сердце проткнули кунаем и подвесили к трупу…
— Вижу, обозлился ваш Бог на Ханзо… — прокомментировал Джирайя.
Не нравилось ему всё это.
Как так получилось, что разведка не узнала о смене правительства? Или же она узнала, но всем было всё равно? Нет… с Ханзо сдалось бы очистить свою небольшую и не особо-то интересную для больших государств территорию от шпионов целиком и полностью. Тем более с такими-то барьерами.
— Все были в шоке, несколько джонинов… они…
— Несколько джонинов… что?
Шиноби опустил взгляд и продолжил, уже не крича и даже не говоря спокойно, а скорее бубня себе под нос:
— Несколько джонинов решили разобраться во всём и отомстить. Собрались, обсудили план и… пропали все в итоге, — всё затихал он. — А потом пришла она…
Джирайя еле расслышал последние слова.
— Кто она? — спросил он, дёрнув шиноби за руку.
И тот ответил:
— Ангел, — твёрдо прозвучал его голос.
— Ангел… значит это женщина?
— Ангел это… Ангел.
— А почему она… Ангел? — спросил Джирайя.
— Самые сильные пропали, а остальные шиноби… они начали делить между собой власть. Настолько оборзели, что устраивали бои прямо на улицах, иногда даже гражданских не щадя. И… потом появилась она.
Джирайя напряженно пялился в лицо этого чёртова шиноби. Несмотря на боль и усталось, несмотря на страх, его голос выражал уважение к загадочной фигуре Ангела. Это казалось странным.
— Как она выглядела?
— Она была… — шиноби задумался. — С крыльями. Прилетела на ту самую площадь, где был труп Ханзо и… прервала разборки.
— С какими крыльями?
— Они… белые такие… бумажные. Из листков.
Джирайя отпрянул, не скрывая удивления. Страшная догадка пришла в его голову. А пленный лишь продолжал:
— Она предложила всем сдаться, а потом… своими листами притащила бумажные гробы… — он сглотнул. — Из них на землю попадали шиноби, те, самые сильные. Там были не все… а только несколько, но… их трупы, они все были проткнуты какими-то штырями.
— Она убила их? — спросил Джирайя.
Он знал лишь одного человека, использующего бумагу в качестве ниндзюцу. Конан. Маленькая Конан, девочка, погибшая чёрт знает сколько лет назад. Это не могла быть она…
— Нет… это Бог покарал всех тех, кто задумал что-то против него. А Ангел… она только донесла вести. Как посыльный, понимаешь?
Джирайя кивнул и нахмурившись, отбросил мысли об ученице.
— Так почему она Ангел?
— Потому что… — шиноби ухмыльнулся и поднял взгляд наконец. В глазах его мельнула искра праведного страха. — Все шиноби, которые были на площади, обозлились и напали на неё, а она… не спускаясь на землю убила всех и каждого. Бумажными копьями пробивала головы насквозь!
Он говорил эмоционально, экспрессивно, будто и про страх позабыл, и про руку, которую теперь без операции никак уж и не спасти. Зрелище плотно засело в его голову.
— Она — ангел смерти.