Глава 1. Первый снег (1/2)

Промозглый ветер дул в лицо, дождь колотил по крышам. Не способный потушить бушующий пожар, он очищал улицы от пепла. Стараниями врага горел их дом, Коноха, и только Хокаге мог всё остановить.

Наруто не боялся, он принял вызов и готов был всех спасти. Теперь ряды врагов предстали пред его глазами. Блеснуло лезвие куная, предвещая пролитую в битве кровь…

— Ну давай уже, сколько можно тянуть?! — закричал кто-то из толпы.

Наруто вздрогнул, и всё преобразилось. Не было больше горящих домов да грязных улиц. Исчез и дождь, так прибавлявший сцене крутости. В мгновение плащ Хокаге превратился в покрывало, кунай — в палку, ряды врагов — в толпу приютских пацанов.

— Весь кайф обломал… — проворчал Наруто.

В шиноби дети играли только во время прогулок, да и то редко. Скучные воспитатели запрещали им устраивать сражения на палках и кидаться камнями, а потому приходилось вылавливать моменты, когда старпёров рядом не было. Но даже несмотря на все трудности, игру в шиноби Наруто любил. Каждый раз он представлял себя крутым дядькой-ниндзя, разваливающим врагов.

В сегодняшней игре Коноха столкнулась с Кири. Наруто с нетерпением её ждал, ведь именно в ней ему в первый раз довелось быть Хокаге — крутым лидером.

Стоящие позади шиноби Конохи сгорали от нетерпения — жаждали броситься в бой и сломить врага. Наруто поднял руку вверх, всмотрелся в лица воинов Тумана. Те трепетали перед мощью Пятого Хокаге и лишь их вождь — сам Мизукаге! — спокойно пялился в ответ. Наруто ухмыльнулся, встретился с ним взглядом и, прочитав в его глазах готовность драться, махнул рукой.

Шиноби бросились в атаку и встретились в бою. Вдруг воцарился шум, а вместе с ним — пришёл и хаос. Не разбираясь, свой или чужой, Хокаге бил всех без разбору.

Один его заметил и кинул пару сюрикенов, но не попал и умер от тычка в голову. Второй вдруг зазевался и пропустил удар в живот, а третий, что стоял спиной, сражался с кем-то и даже не увидел своего убийцу.

Третий развернулся, взглянул на Наруто растерянно, а после злостно завопил:

— Придурок, свой я! — снова яростно сражающиеся ниндзя стали обычными ребятами с палками и лишь хаос боя никуда не исчез. В толпе постоянно что-то происходило, кто-то кого-то бил, кто-то от кого-то огребал, и потому свои перемешались с чужими. — Ты чё творишь, Хокаге чёртов?!

— Прости! — извинился Наруто, увернувшись от летящей в его сторону бумажной фигурки. То был сюрикен — такие делали ребята из противоположной группы.

— Да я из-за тебя помер! — продолжал возмущаться убитый им союзник. — Хокаге, блин…

Тот стал пробираться к выходу, а Наруто понял, что бить всех подряд — не лучшее решение. Прорвавшись сквозь ряды сражавшихся, он вылетел из боя. Встал в сторонке, отдышался и начал думать, как же победить.

— Чё зеваешь, Узумаки? — из толпы выбежал Мизукаге. — Какой из тебя шиноби, если ты даже в бою не участвуешь?

От злости скрипнули зубы. Такого наезда Наруто простить не мог. Застыв на месте, он ответил:

— Чё вякнул?! Да я самый крутой шиноби на свете, Узумаки Наруто звать, понял?!

Мизукаге легко ухмыльнулся. Он старше был, выше и больше. А ещё вместо плаща носил белую панамку. Типа как у Каге.

Наруто фыркнул. Фигня. Плащ из простыни выглядел гораздо круче.

— Так чего в сторонке стоишь, крутой? Лидер на поле боя быть должен, со своими. А то мои ребята твоих в клочья рвут, пока ты тут прохлаждаешься.

— Да мои ниндзя твой Туман на раз-два порешают!

Мизукаге не изменился в лице, и Наруто, уже не до конца уверенный в своих словах, оглянулся в сторону дерущихся пацанов. Из месива торчали чьи-то руки, ноги, головы. Во все стороны летели бумажки да палки. Разобрать что-либо в этом хаосе было невозможно.

Зато Мизукаге стоял перед ним целый и невредимый, не считая ссадины на щеке. И тогда Наруто понял, как разрешить их спор.

— Знаешь чё?

— Чего?

— Давай один на один, Хокаге против Мизукаге, — пояснил Наруто. — Кто победит — тот супер крутой ниндзя, а кто проиграет — супер отстойный ниндзя, пойдёт?

Мизукаге подумал маленько, а потом кивнул. Он резво достал из заднего кармана штанов свой кунай и встал в крутую позу. Наруто улыбнулся и повторил за ним.

Поединок один на один — это что-то новое!

Наруто хмуро оглядел врага: тот был суров, огромен. Он не боялся ни Хокаге, ни Конохи, и выждав несколько секунд, сорвался в бой.

И началась их схватка. Кунай встретился с кунаем, но Мизукаге был сильней — с раненой рукой Хокаге отбежал назад, чтоб через мгновение вновь атаковать не ожидавшего врага.

Но враг был быстр — успел уклониться, вдруг нанёс удар по голове.

Кунай вылетел из рук. Наруто упал и, сидя на земле, недовольно забурчал и почесал макушку. Больно же гад его огрел!..

— Всё, — чуть улыбнувшись, сказал Мизукаге. — Ты помер.

Руки саднило. Лучами ослепило солнце. Прищурившись, Наруто вгляделся в смазанный силуэт врага, одолевшего его за пару секунд. Теперь Мизукаге выглядел круто… прям как настоящий.

«Хокаге на фоне солнечного света… будто на крыше резиденции стоит, а снизу — люди, признавшие его мощь… пялят уважительно. Круть!».

Странно было осознавать, что в этот раз именно он, Наруто, — тот самый человек из толпы, и Хокаге в этой истории — не Хокаге вовсе, а вроде как Мизукаге. А на самом деле и не Мизукаге даже, а один из его соседей, такой же приютский пацан.

— Эта победа за тобой… — наконец признал Наруто. — Но что ты скажешь, когда я стану Пятым Хокаге не только в игре, а?

Мизукаге оглянулся на поле боя и снял свою шапку. Наконец видно стало его лицо, которое показалось смутно знакомым.

— Ага, станешь… Хокаге становятся клановые, а у нас не то что клана, даже родителей нет, — спокойным голосом сказал Мизукаге, протягивая руку.

Наруто присмотрелся получше. Он знал этого пацана, видел его несколько месяцев назад, когда всю их группу отвели на совместное занятие с группой постарше. Правда, имени его так и не запомнил…

Мизукаге этот в своей группе был самый крутой и одногодок разваливал направо и налево. Проиграть такому челу было совсем не стыдно, а потому Наруто принял помощь, схватился за руку и встал.

— А скажи мне тут это… — начал он. — Как… тебя звать-то?

— Юки я, — ответил пацан.

Наруто прищурился и вновь вгляделся в его суровое и больно уж хмурое лицо. Не подходило ему имечко.

— Не верю…

— Чего не веришь? Это я не верю, что ты Хокаге станешь, — буркнул этот гад. Уже покинувшее Наруто негодование вновь вернулось. Он захотел возразить и сказать в ответ что-нибудь гаденькое, но не успел. — И я не стану.

«Чего?» — возник вдруг вопрос. И злость из головы вылетела, и возмущаться как-то расхотелось.

— Почему-у? — спросил Наруто.

— Посмотри на всех предыдущих: все они из кланов, один только Четвёртый отличился, чтоб его… — пояснил Мизукаге.

И действительно ведь: Первый и Второй Сенджу были, Третий — Сарутоби. Но Четвёртый-то клановую фамилию не носил…

А значит, не в клане и родителях дело было.

— Вот и я буду… как Четвёртый! — гордо заявил Наруто.

Мизукаге взглянул на него как на идиота.

***</p>

— Тоже мне, клановый нашёлся, — пробубнил Наруто, входя в комнату.

Его встретили четыре выкрашенные в зелёный стенки, здоровенькое окно, пара тумбочек и пустующих кроватей.

— Йоши ещё не пришёл… — подметил отсутствие сожителя Наруто. Разулся. Пошатался по комнате туда-сюда, и как только надоело, ловко запрыгнул на свою кровать и улёгся на бок.

— Родители, блин, клановые… при чём тут вообще это?..

Взрослые часто упоминали их, этих загадочных родителей. Не реже о них говорили и дети. Вот несколько лет назад Наруто и решил расспросить воспитателей об этом словечке.

— А чё это за родители вообще?

Тётенька-воспитательница грустно взглянула на него.

— Да люди это, которые детей… воспитывают, — ответила она.

Наруто так и не понял, чего тут было грустного.

— А… то есть вы — родители?

— Нет, мы — воспитатели. Мы… всех воспитываем, а родители — только своих, — всё продолжала тётенька.

— Э-э… а как это, своих?

Тогда послышался ещё один голос, и воспитательница попросила у Наруто прощения и убежала куда подальше. Тот простоял чуток, пожал плечами и пошёл спрашивать у других людей: более прошаренных.

А самым прошаренным среди всех дяденек и тётенек считался местный библиотекарь. Атсуши его звали, и то был самый крутой столетний гад во всём приюте.

— Эй, дедуль! А чё такое родители?

— Не чё, а кто, — не отрываясь от черчения, ответил дедуля. — Люди, которые решили детей завести.

Наруто покивал в знак того, что понял. На самом деле он не понял. Недолго помолчал и хотел было уже забить, но всё же решил задать ещё один вопрос:

— А… завести, это типа как кошака?

Дедуля заржал и чуть не обронил на свой листочек чернильницу.

— Не забивай голову, потом объясню. Ты рассказывай лучше, как успехи?

Так и закончился их разговор про родителей: Наруто принялся в деталях вещать о своих достижениях и позабыл про вопрос. Лишь через несколько месяцев он узнал, кто же такие родители, и обнаружил, что у него их не было.

И всё же Наруто не унывал. Жизнь в приюте не казалась ему грустной, и пусть большинство уроков были скучными, некоторые вызывали трепет. На одном из таких, к примеру, учили бить морды другим ученикам. Назывался этот урок «тайдзюцу», и Наруто он очень и очень нравился.

Нравились ему и прогулки, на которые всех детей регулярно выводили. Но больше всего нравился рамен, который в качестве награды за успехи дарил дедуля Атсуши: тот был великолепен.

Один из переведённых ребят рассказывал, каково в других приютах. Там все друг друга недолюбливали, а иногда и били. Не на уроке и не ради знаний, а просто так.

— Нафига они это делают? Совсем, что ль, ублюдки?.. — спросил Наруто.

— Да чтобы выше быть, вот… — ответил тот паренёк. — Или ради забавы.

— Да какая тут забава?! Это ведь плохо, ну?! Ни за что других бить!

Наруто до сих пор не до конца понимал, о каком желании быть выше, а уж тем более забаве тот парень говорил. Ведь в его приюте всё было совсем не так: детей учили доверять и помогать друг другу, а за драки вне уроков строго выносили мозги. Вот никто ни на кого и не наезжал, а если и наезжал, то разборки очень быстро проходили. Ребята не хотели палиться перед взрослыми.

Так Наруто и понял, что приют их — место хорошее. Но до идеала было далеко. Рамена порою не хватало, прогулок — тоже, да и слишком далеко детей никогда не отпускали. Скучные уроки языка он и вовсе игнорировал, стараясь разговаривать не как учат, а как разговаривал дедуля Атсуши. А ещё его бесила дибильная кличка: Лис.

— Эй, Наруто, — около года назад спросил кто-то из приютских мальчишек. — А почему взрослые называют тебя Лисом?

Наруто не помнил, кто именно его спрашивал, да и насчет Лиса до сих пор не совсем понимал. В который раз он почесал макушку, осмотрел свои руки, заглянул за спину. Ни ушей, ни шерсти, ни хвоста, только странные шрамы на лице, похожие на усики — так какой из него лис? Человек он, пусть и усатый!

— Э-э-э, дедуль! А чё меня Лисом называют?

Дедуля Атсуши замер на мгновение.

— Какой гад это сказал?

— А, да один чел из параллельной группы. Сказал, что от взрослых услышал…

— О, — дедуля резко встал, крепко схватил Наруто за руку и быстро куда-то поскакал. — Ну тогда погнали разбираться!

Атсуши в приюте был вроде как библиотекарем, что не мешало ему проводить мордобойные уроки на открытом воздухе и, как он говорил, «выгуливать» детей во время перерывов. Дедуля ассоциировался с улицей, и это стало первым, за что Наруто его полюбил.