Часть 17. «Икар» (1/2)

Было немного стрёмно возвращаться в потихоньку темневшую квартиру после посещения Ада. На душе все ещё висел неприятный осадок. Взявшийся непонятно откуда. Всё же было хорошо? Странные фокусы мозга развеялись, когда в уши врезались бесконечные звуки оповещений. Девушка прошла в свою комнату. Конечно же, разрывался от сообщений её телефон, оставленный на столе. Первое июля. Это Дана. Ада подобрала гаджет здоровой рукой и убедилась в своих догадках. Кто ж ещё?

Слово за слово они договорились встретиться утром.

После долгого похода по неровной каменной кладке ноги немного ныли. Нужно было уже лечь на кровать и забыться до утра. Но пустой желудок то и дело продолжал напоминать о себе — держался всю дорогу, спасибо и на том. А ещё одеяло на себя тянула рана, требовавшая грамотной обработки и свежих бинтов. Платок, наверное, уже о пощаде молил. Нужно было его спасать, пока кровь ещё возможно было отстирать.

Девушка сделала глубокий вдох. Так. Живот снова отчётливо вибрирующе заурчал. Сначала надо на кухню. К холодильнику и на кухню. Довольно бодро добравшись до нужного места, Ада взглянула на содержимое ледяной камеры. Приятно обдало прохладным воздухом. Да, это был определённо хороший контраст после того адского жара. В углу ютилась пара вчерашних котлет, очевидно, что они и их будущий хозяин были рады друг другу. Когда плита включилась, а сковорода была на неё поставлена — вышло немного больно, потому что девушка благополучно успела забыть про ранение и щедро обхватила рукоять больной ладонью, — Ада переключилась на аптечку.

Она достала бинт — благо он всегда был в достатке — и ушла в ванную. Да уж, отлепившийся от раны платок выглядел паршиво. Пришлось искать ёмкость для замачивания. Порез немного пощипало под струёй прохладной воды, но, в целом, ничего страшного в нём не обнаружилось. Да и не должно было. Но вдруг? Слишком уж у кинжала интересный цвет был. Мог ли он быть таким из-за магии? Ада уже не знала, что в этом мире поддавалось логике. М-да. А ещё, кажется, надо было поспать. Чтобы мозги на место встали и она не начала думать, что обрастёт плесенью от стеклянного ножика. Лечебная смесь из трав ущипнула побольнее воды, но всё так же терпимо. Это всё же был порез на руке, а не глубокая рана на полтуловища. Девушка долго думала, можно ли смывать остатки обычной водой. Каково будет взаимодействие земной и адской фауны? Кисть задержалась над раковиной, но очень скоро Ада наплевала на всё и повернула кран. Она хотела поесть и полежать. И не ебёт, если что-то нехорошее случится. Переживёт. Котлеты важнее. Нужно было оперативно забинтоваться и снять ту парочку с плиты, пока они в Ад не отправились.

Как же было невообразимо приятно, поев, умывшись и переодевшись, упасть на кровать. Моментально раствориться между одеялом и матрасом. Отвернуться к стене, закрыть глаза. И вырубиться.

Засыпать теперь было не так страшно. Пусть Ад и не был лучшим местом, зловещим и противным до одури, как в тех кошмарах, от которых до сих пор ломит кости, а к горлу подступает тошнота, он больше не казался. Теперь это было просто магическое и неоднозначное королевство. Хотя и это слово сюда вряд ли может подойти. Надо будет ещё потом подумать, мозг опять свернул с верного пути ко сну.

***</p>

Первым, что попалось на едва-едва продранные глаза утром, было размытое изображение чего-то зелёного на руке. И подушке. Взгляд скользнул дальше. И одеяле, чёрт возьми. Ч-что это за… Ада, тяжело вздохнув, приподнялась, снова оставив след на простыни. Ах, вот оно что. Девушка, сонно рассматривая свою растрёпанную повязку на руке, поджала губы. Почему-то та развязалась. А ещё почему-то кашица из травы увеличилась в объёме. Поспешила сбежать куда подальше, всё вокруг перепачкав.

В коридоре послышались шаги, а сердце тут же подскочило. Если мать увидит всё это безобразие на белоснежном белье, дата на надгробии Ады будет отличаться только годом. Такой исход мало устраивал, поэтому девушка поспешила вскочить с кровати и накинуть на неё одеяло. Чистой стороной вверх, главное их не спутать. Вроде… вроде, нормально. Времени на рассматривание накрытой постели уже не было, дверь в комнату отворилась, и в неё заглянула мать. А Ада поспешила спрятать перебинтованную — или не совсем руку — за спину. В ноздри ударил — не то чтобы ударил, но появился он довольно внезапно — запах пирога. Очередной кулинарный эксперимент, который видоизменялся каждый год. Приятно видоизменялся. Да, еда была определённо одним из лучших подарков.

Она уже и не помнила, когда в последний раз оказывалась в материнских объятиях. Когда вот так сидела на кухне, пила чай и разговаривала обо всём. Предварительно, конечно, требовалось отдраить постель хоть чем-нибудь, потому что Ада просто не могла придумать способа пронести всё это через коридор и незаметно постирать. Одеяло с пододеяльником, подушка вместе с наволочкой, всех по паре, как завещал Ной. Только простыня не попадала на ковчег, но это не отменяло того, что и её нужно было очистить от трав. Спасибо, что те особо в ткань не впитывались, иначе это была бы катастрофа. А, и забинтованная — заново и намертво — рука всё же попалась на глаза матери. Пришлось выдумать историю о том, как Ада неудачно упала со своего ненаглядного велосипеда. Вышло довольно правдоподобно и без запинок. Мать, кажется, поверила.

Все проблемы были решены. Бельё упокоилось в чистоте, рука обязалась молчать о своей настоящей участи.

Ада с матерью сидели за столом друг напротив друга, вели какую-то текучую беседу. Спокойную, забытую за такой длительный период сначала из-за домашних заданий, потом завалов на работе, а потом и летних похождений. Глупо, конечно, звучит, как самая обыкновенная отмазка, но так получилось.

Зато теперь можно было вернуться в старые добрые времена, когда ещё не было висящей над душой магии, которая невесть откуда взялась. Вспомнили всё, как полагалось делать в такой день — и первые годы, о которых было стыдно, если честно, говорить, и младшие классы школы, и старых друзей, из которых осталась только Дана (и хорошо). Конечно, в этой картине всегда чего-то не хватало. Ада даже знала, чего именно, но это её не особо волновало. Точнее, не волновало совсем. А потому она лишь позволила речи утекать дальше, забыв про все нюансы прошлого.

Страх о том, что она когда-нибудь забудет лицо матери, начал понемногу испаряться. Да, у неё был такой страх. Довольно дурацкий и нереалистичный. Они же виделись каждый день. Да, разговаривали мало из-за несостыковок режимов, но какая разница? Они жили вместе. Были вместе.

Может, она начала бояться из-за нарастания адских дел, а может, из-за расшатанных нервов. Хотела восстановить их, пока учёба вновь не началась. Но, видимо, не судьба. Ада решила отставить нытьё и держаться. Ещё не хватало здесь сопли распускать.

Диалог — мать дико хотела спать, но держалась как могла — приятно взбодрил, а сообщение от только проснувшейся Даны — отоспалась бедная после занятий — только поддало газку.

Какой же вкусный пирог. С ванилью и бананами. «Ты так старалась, готовила после ночной смены, даже не присела. А твоя дочь стала слугой С…», — Аде не очень хотелось произносить это имя. Раньше она относилась к нему скептически. Но теперь она увидела Преисподнюю собственными глазами. Не гнилую и пустынную окраину, как во сне, а величественную и живую… живое королевство, можно так сказать. Будет ли что-то ещё меняться? Будут ли они всегда так сидеть на кухне, не замечая, как за окном проносится день? Гулять, купаться в солнечных лучах на свежем воздухе? Радоваться первому снегу? В начале июля, однако, было дико думать о холодах, девушка неприятно сглотнула. Да, зима тоже была прекрасным временем года, но в такую жару было странно представлять, что когда-то и солнце за облаками скроется, и снег выпадет. Рано ещё. Ада попыталась снова переключиться на нежную начинку пирога. И на разговор. Ведь скоро она пойдёт на улицу, а мать отключится у себя в комнате, и всё начнётся заново.

Как-то даже уходить не хотелось. Но ведь всему хорошему когда-нибудь приходит конец. Почти всему, наверное.

Как и год назад, Дана уже поджидала подругу на скамейке у подъезда. Видимо, дома ей было делать совсем уж нечего, вот и решила прийти пораньше. Опять. Ничего не меняется.

Повисла неловкая пауза. Никуда от неё не денешься. Ада, будучи по-глупому не в силах сдержать улыбки, сошла с крыльца и подошла чуть ближе.

— Куда пойдём? — неуверенно спросила она.

— На смотровую? — так же неуверенно предложила Дана, поправив лямки рюкзака.

Обеим было откровенно без разницы, поэтому Ада согласно кивнула, после чего они медленно поплелись от дома.

Свежесть снова ударила в нос, и невольно вспомнился адский спёртый воздух. Девушка набрала в лёгкие побольше. Начинаешь ценить, когда потеряешь. И теперь это не сопливая фраза, а напоминание о большом содержании кислорода на поверхности, мать вашу. «Поверхность». Мозг снова поехал куда-то не туда. Если в Ад можно открыть портал, использовав при этом лифт, то, получается, он является отдельным измерением. Наверное. И можно ли его называть подземным миром в таком случае? Не хотелось думать об этом сейчас, но эта «поверхность», мелькнувшая в бесконечном потоке, выбила из колеи. Ада постаралась отвлечься на что-нибудь. Она только выбралась, хватит на сегодня. Удалось залипнуть на детей, гоняющихся за птицами вместе с сенбернаром. Вполне успешно. Вид крупной пушистой собаки успокаивал. Наверное, здорово иметь дома такую. Девушка чуть поджала губы в раздумьях. Может, и она хотела бы завести себе кого-то похожего. Верного, доброго. Защитника и компаньона. Понятно, что вместе с огромным мешком меха приходит и огромная ответственность за него, но — Ада мысленно пожала плечами — мечтать не вредно. Конечно, до любых животных в доме ей пока далеко. Самой себя хватает.

— Я это, — Дана вдруг потянула внимание подруги на себя. Видимо, размышления о несуществующей будущей собаки слишком расползлись и растянулись. — Смотри, как могу, — когда Ада развернулась к подруге, та уже открыла внешний карман своего рюкзака и запустила туда руку. Сосредоточенный взгляд зелёных глаз вскоре прояснился, и взору явились порванные наушники. Да. Странно звучит, но провод был действительно разорван на две части.

— Капец, ты как вообще умудрилась? — Ада впервые видела такое явление. Из какого… из чего должны были быть эти наушники, чтобы с ними произошло такое?

— Сама в шоке. Это так быстро случилось, я не знаю, — Дана пожала плечами и выкинула наушники в ближайшую мусорку. — Прощай, Арагог, царь арахнидов, — Ада встретилась с девушкой взглядом. В глазах той теплилась какая-то надежда, которая, видимо, не оказалась оправдана. — Ты ещё не дошла?

— До чего? — да, это явно была отсылка.

— Ладно, — взмах рукой, — не буду тебе спойлерить, потом поймёшь.

Ох уж эти фэндомники. Дана, согласно всем правилам этого лютого сообщества, никогда не говорила о том, что будет дальше по сюжету, вне зависимости от того, что они обсуждали и было ли вообще Аде интересно продолжение. Спойлеры делали её грустной. Наверняка, как и поломка ненаглядных наушников. Страшно было представить, что делало с музыкантом отсутствие возможности послушать что-нибудь. Аде-то и без корочки по скрипке — кхм, аттестата музыкальной школы — было неприятно находиться в тишине, слишком уж она привыкла к плееру. А тут вообще у человека целая жизнь. И свои записанные мелодии проверить, и теорию анализировать… или как у них это называется?

Конечно, этим же вечером Дана купит себе новые наушники. Куда она денется.

— Кстати, я нашивку купила, — рюкзак развернулся к Аде лицом. На месте привычного «Dana&#039;E» красовалась плотная жёсткая ткань с изображением грустной акулы. Приоткрытая пасть и блестящие глаза выглядели максимально безысходно и забавно. — Похожа на меня, когда в доме чипсы заканчиваются.

Ада прыснула. Нашивка была действительно классной.

— Какой дебил вообще придумал пришивать своё имя на рюкзак. Еле нашла её, весь город обошла-э-э-м, — слова поглотила внезапная недолгая пауза. Дана, кажется, смотрела куда-то на руку подруги. — Вижу, меня тут не одну «угораздило». Что за бинт? — ах, да.

«И что же нам с тобой делать?» — Ада, посмотрев на повязку, будто на уличного щенка, с ангельскими глазами просящегося домой уже хоть к кому-нибудь, — порой мозг рождает совершенно стрёмные ассоциации — решила сказать самое очевидное:

— Обожглась, — может, в этом и была доля правды — лёгкие адский воздух действительно мог обжечь.

Что ж, Дана поверила. Больше они про это не разговаривали.

Вкус крема на языке и ощущение падения где-то в груди представляли из себя крышесносное сочетание. Ада откусила ещё немного от купленного Даной пирожного, продолжая бродить взглядом по кажущемуся бескрайним городу. Старые дома смешивались со скверами, домами поновее, спутанными нитками путей и дорог, периодически чередовались с небоскрёбами. Конечно, это не был вид с высоты птичьего полёта, но дух он тоже захватывал. Площадка заканчивалась резким обрывом с типичным аккуратным парком внизу. Где-то далеко внизу. А парк сам перерастал в широкую дорогу с сотнями домов по её бокам. Высоко.

Ветер приятно обдувал лицо, поддевал волосы, слегка сбивая их, приносил вместе с собой немного холодка и нёсся куда-то дальше по своим делам. Солнце нещадно опаляло все участки, до которых могло достать.

— Моя очередь, мадемуазель, вынуждена забрать у Вас очки, — и перед глазами стало светлее. Дужки едва ощутимо чиркнули по ушам. Ада развернулась к Дане. Та, повозившись с хулиганками-прядями висков и наконец-то надев очки, довольно обнажила белоснежный верхний ряд зубов. Да, у неё всё же была интересная улыбка, на которую можно было залипнуть — будто бы слегка разрезанные уголки губ, которые в какой-то момент ещё и приподнимались.

Где-то за спиной тихо напевали колонки, смешиваясь с ветром.

«Икар летает слишком близко к солнцу.

Жизнь Икара… она только началась».

Безусловно, она помнила древнюю легенду.

Мог ли Велиус летать, как Икар? Если да, то, выходит, он видел город ещё мельче. Страшно ли это вообще?

Интересно, а было ли страшно летать Моргану? Что ж, она снова пришла к этим мыслям. Нет, она не станет разговаривать об этом, пока он сам не скажет. Пока что стоило интересоваться актуальными вещами.

Вы:

Как ты? — безмятежно полетело куда-то на другой конец города, где сейчас наверняка находился Морган. Ну, наверное. Вдруг ему стало лучше, и он тоже решил куда-нибудь съездить? Не станет же он целыми днями дома сидеть. У него ведь и друзья есть.

Морган:

Снова слабость. Ад оживил раны.