Пролог (1/2)
Этот день она запомнит на всю жизнь. А точнее, его конец. Именно с этого тёплого летнего вечера всё началось.</p>
На дворе стояло первое июля.
Жара. Не чувствовалось даже слабого дуновения ветра. Но тем не менее несмотря на палящее солнце, которое словно хотело убить каждого, кто попал под его лучи, на улице было полным-полно молодёжи.
На скамейке возле подъезда сидела пятнадцатилетняя девочка. Её изумрудные глаза обращали свой взор то на цветы, между которыми, громко жужжа, летал шмель, то на мальчиков, играющих в футбол и кричащих всякий раз, когда от неудачи в игре сдавали их детские нервы, то на железную входную дверь, которая вот-вот должна была открыться. Рыжеволосая ждала свою подругу. Они договорились встретиться и погулять во дворе, так как сидеть дома в такую чудную погоду совсем не хотелось. На следующей неделе обещали дожди, а значит, что следовало наслаждаться, может быть, последними солнечными деньками. Углубившись в печальные мысли о том, как быстро промчится лето и начнётся ненавистная школа, рыжеволосая не заметила, как дверь подъезда со скрипом открылась, и на улицу выбежала та самая подружка. Первое, что бросалось в глаза — длинные чёрные косы, перевязанные голубыми лентами. Любопытный взгляд карих был направлен то на зеленоглазую, то на её яркий маленький, потрёпанный временем рюкзак, лежащий рядом, на котором уже вот много лет красовалась надпись «Dana'E».
— Ада! — в ту же секунду девочка вскочила со скамейки и подбежала к подруге. — Где тебя черти носят? — усмехнулась рыжеволосая.
— С чертями дело не имею, — подыграла кареглазая, тихо добавив, будучи полностью уверенной, что эти слова никто не услышит, кроме неё самой: — Пока.
Но ожидания не подтвердились.
— Опять своих книжек начиталась? — скептически настроенная Дана насмешливо приподняла тонкую бровь.
— Делать было нечего, вот и решила опять за эту сатанень взяться, — ответила черноволосая, словно говорила про какой-то мусор. Обычно она употребляла такие слова, чтобы показать, что она якобы «терпеть не может это, но делать больше нечего», но на самом деле ей жутко нравилось то, о чём она говорит.
Уж Дана-то точно знала. Она дружит с Адой с раннего детства и в курсе всех её скелетов в шкафу. Рыжая была единственной, кому кареглазая полностью доверяла, и так же рассказывала подруге все свои секреты. Таким образом, они остались одни посреди сформировавшегося общества. Отверженные навсегда. Но им нравится так жить. За нерушимой стеной, которая укрывает их мир фантазий и вечных мечтаний от жестокой реальности.
— Кстати… — рыжеволосая покопалась в рюкзаке и вскоре достала оттуда плетёный браслет из ниток. — С Днём рождения! — подруга заулыбалась в зубы.
Если б не эта новая фенечка, девочка бы и не вспомнила, что ей сегодня исполняется пятнадцать.
— Спасибо, — Ада, тоже улыбнувшись, обняла Дану.
Как говорится, «мелочь, а приятно». Ведь эту «мелочь» подарил тот единственный человек, который тебе дорог.
***</p>
— По мне, так оккультизм — скука смертная, — произнесла зеленоглазая, когда девочки уже пошли по направлению к парку.
— Проверим? — спросила Ада, сначала немного помедлив и подумав, стоит ли сейчас развязать спор. В её голосе было ни капли юмора. Но и агрессию подруга тоже не проявляла.
Конечно же, даже в столь юном возрасте можно пытаться совершать какие-то обряды, читать заговоры, но ничего серьёзного из этого не получится. Слишком рано. К тому же, тот, кто был атеистом однажды, уже вряд ли поверит в чёрную магию и прочие чудеса. Вот и получилась игра. «Ибо смысл беспокоиться даже о словах на латыни, которые были произнесены неправильно, если всё равно ничего не произойдёт? — сказала самой себе черноволосая однажды. — Все эти обряды равны обычной ролевой. Ты веришь, веришь, а результат?»
Одной играть скучно, поэтому девочка решила втянуть во всё это подругу. Почему бы и нет? Ведь «ничего же не происходит»? Так чего бояться?
***</p>
Вечером, нагулявшись вдоволь, подруги пошли к Аде домой. Они ещё задолго до прогулки договорились, что Дана останется на ночь в квартире черноволосой. Лето же.
Поднявшись на шестой этаж, девочки оказались в довольно просторной квартире. Зеленоглазая была здесь уже не в первый раз, а потому, помыв руки, сразу же направилась в комнату подруги. Там они и просидели вплоть до полуночи, смотря разные фильмы, играя в игры и поедая острую пиццу, которую купили по дороге из парка. Мать Ады, работавшая медсестрой в больнице, находившейся в соседнем районе города, работала в ночную смену. Ничто не могло нарушить вечернюю идиллию.