Пролог (1/2)

Осознание того, что в этом мире все построено на везении, пришло к девушке в возрасте тринадцати лет. А осознание того, что она самый невезучий человек в мире — гораздо раньше.

— Слушай, Амели, тебе не кажется, что уже достаточно? — спрашивала девочка у сестры, наблюдая, как та задвигает дверь разными предметами мебели.

— Никогда не будет достаточно, — язвительно ответила она, сразу об этом пожалев. — Прости.

— Не извиняйся, я понимаю. Я должна извиняться перед тобой, — сказала Ванесса, нервно теребя подол юбки.

— Тебя в очередной раз побили за меня... — взгляд метнулся к шее сестры, а щеки приобрели пунцовый оттенок.

— Забудь об этом. Сегодня мы сбежим, — с явным настроем на победу проговорила та, впопыхах вкидывая разные вещи в свой рюкзак.

— Но... Куда? — неловко спросила младшая сестра, осматривая руки старшей, на которых в столь юном возрасте красовались несколько шрамов.

— Туда, куда она не посмеет сунуться. В дом бабушки, — ответила ей Моррис, явно мысленно ликуя.

— Разве она не продала его? — продолжала расспрашивать девочка, так же складывая свои вещи, но в отличие от сестры, она делала это с большей аккуратностью.

— Она забыла о нём как о страшном кошмаре, и о Всевышний, это станет нашим спасением, — проговорила Амелия, закрывая свой рюкзак, предварительно закинув туда бутылку воды и сладкую булочку.

Младшая сестра ничего не ответила, потому что привыкла безоговорочно доверять старшей, полагаясь на её предложения и практически всегда соглашаясь во мнениях, если это казалось чего-то действительно важного. И сейчас настал тот самый важный момент в жизни их обеих, когда разногласия не приведут ни к чему путному.

Открыв окно, девушка повертела головой в разные стороны, и взяв два рюкзака, скинула их вниз, оглянувшись на сестру:

— Справишься? — этот же вопрос она могла задать и себе, но перед сестрой девушка всегда пыталась казаться той, за кем младшая могла бы спрятаться, не боясь, что кто-то изранит её и так больное сердце.