Глава 6 (2/2)

***

— Шаааст! — кричит довольный Илья и сгребает меня в свои медвежьи объятия. — Я так рад тебя видеть!

Это был последний раз, когда мы виделись. Я приехал в родной город на время, за месяц до того самого дня.

Мы дружили с Ильей Макаровым со средней школы, и нами много было пережито вместе, но после наши дороги немного разошлись, когда я уехал покорять столицу, а Илья поступил в универ в Воронеже. Но мы старались поддерживать общение как могли, созванивались, я ездил к родителям и сестре, сам Илья однажды приезжал к нам с Димой в Москву. Каждый раз, когда мы с Ильей виделись, я чувствовал взаимопонимание и тепло, которое дарили наши встречи, ни с кем другим подобного не случалось. Только вот расставания всегда казались какими-то уж слишком долгими и болезненными, для обычных друзей — эта мысль привела к долгой рефлексии и открытию новых граней в себе самом.

И в тот, последний раз, я вдруг понял, что не хочу прощать и разъезжаться так, как обычно, что у меня есть смелость сказать правду, и не только себе самому. Я стоял на пороге его квартиры, мы обменивались стандартными фразами напоследок, и я, собрав всю силу воли, выпалил совершенно не в тему беседы: «Илья, прости, но я заебался носить это в себе. Ты мне нравишься. Как парень».

Я тогда крепко зажмурился, потому что очень страшно признаваться в чувствах человеку, который чисто теоретически может вырубить тебя с одного удара кулаком. Я знал, что добряк Илья так ни за что не сделает, но все равно было страшно до чертиков. Но он вдруг меня поцеловал. В тот миг я даже не знал, что было страшнее — удар или поцелуй, ведь от второго исхода событий сердце грозилось остановиться, из-за переполняющих меня чувств.

Уехал я только на следующий день, забив на поезд и пропущенные пары.

***

В который раз я прокручиваю эту сцену в голове? Не первый и не десятый. Со временем это превратилось в привычку, в особый вид мазохизма. И все по одной схеме: страшные сны, воспоминания, боль. Но не вспоминать я просто не мог, мне казалось, что этим я предам Илью, в первую очередь. Я отпустил его, принял мысль о том, что мы никогда не увидимся, но позволить себе просто выкинуть из головы прошлое пока что не мог.

С трудом я заставляю себя вернуться в комнату и пытаюсь уснуть, но сейчас было страшно закрывать глаза, я не хотел снова видеть ужасы из снов. Арсений же спал, теперь повернувшись ко мне лицом, и видел, скорее всего, уже десятый сон. На его расслабленном лице не было и намека на страдания, и видеть это было приятно.

Что ж, возможно с завтрашнего дня я смогу немного отсрочить кошмары и отвлечься. Во-первых, мы отправимся в путь. Во-вторых, мне очень хочется помочь новому знакомому, который сейчас лежит напротив, и вытащить его из бездны самобичевания.

А пока, я снова выдыхаю, и закрываю глаза.

«Пожалуйста, Илья, прекрати мне сниться».

***

Меня будит Дима, аккуратно тряся за плечо.

— Тоха, подъем.

Я впервые за долгое время не могу встать мгновенно, в сон клонит неумолимо, а голова трещит по швам. Видимо, даже сон не смог повлиять на пережитый стресс ночью.

— Я проснулся, — хриплю я, — сейчас встану.

— Еще пять минуточек? — хмыкает Позов, но тормошить меня прекращает, уходя из комнаты.

Позавтракав, мы продолжаем вчерашние сборы. Голова болит, но от движения становится легче. А с приходом утра, еще и к хмурым мыслям больше возвращаться не хочется. Тем более, спал я без сновидений.

Мы спускаем оставшиеся вещи вниз, и усаживаемся в машину.

— Будто на отдых собрались, — весело улыбается Серега, оглаживая руками руль весьма симпатичного черного джипа — водить он любил гораздо больше, чем я или Дима, и сейчас его восторг чувствовался за версту.

— Ага, курорт «Зомбиленд», предъявите билетики, — хмыкает сидящий с ним рядом Дима, разворачивая бумажную карту Москвы, которая всегда была у него с собой.

— Фи, какой ты скучный, — смеется в ответ Матвиенко и заводит машину. — Командуй, в какую сторону едем.

Мы выезжаем из двора, и я, повернув голову к Арсению, понимаю, куда он смотрит. В сторону того закоулка, где были убиты его друзья.

— Не смотри, — я накрываю его ладонь своей как раз вовремя.

Мужчина отвлекается, повернувшись ко мне, и за этот короткий промежуток времени мы успеваем уехать из злополучного места. Я ожидаю, что он посмотрит на меня раздраженно и отдернет руку, но Арсений благодарно сжимает мои пальцы и убирает ладонь, вновь возвращаясь к созерцанию происходящего за окном. Теперь там только дома и полуразрушенные улицы — привычный спокойный пейзаж.

Я смотрю на Арсения еще пару секунд, и снова думаю, что просто обязан ему помочь.