Часть 4 (1/2)

Чекист удивлённо поднял бровь. Саша? Откуда он знает? Сам причастен или слышал от кого-то? А может Синцов врёт? Как опытный НКВД-шник, Сергей знал, что до тщательной проверки ни одну версию отметать нельзя.

Версия о том, что Борис лжёт, была очень шаткой. Под такими чудовищными пытками кто-то вряд ли будет врать. Не осмелится. Как минимум, из страха перед новой волной боли, которую могут причинить допрашивающие чекисты.

— А ты в этом уверен? — наклоняясь к преступнику, спросил полковник.

Тот лишь с трудом кивнул. Значит, остаётся только две версии. Саша или причастен, или что-то слышал. Во всяком случае, нужно это проверить. И проверить прямо сейчас. Но сначала нужно всё это обдумать.

Безруков вышел из сырой, холодной допросной и, дав знак подчинённым, чтобы уносили тело, поехал домой.

***</p>

Дом на Берсеневской набережной, в котором жил Сергей, уже имел довольно печальную славу. Постепенно многие из жителей сначала переезжали в менее элитные квартиры, а потом и вовсе ссылались в лагеря. А кто-то, кому повезло меньше, был расстрелян. Именно поэтому в народе ходило множество слухов об этом доме. Простые люди придумывали множество названий для Дома правительства. «Каземат на Берсеневской», «Ловушка для большевиков», «Дом предварительного заключения», «Улыбка Сталина», «Братская могила», «Кремлёвский крематорий» — как только ни называли.

Путь до дома был долгим, а, значит, было время подумать. Если Саша что-то знает, то откуда?

Слышал? Быть может, кто-то при нём обсуждал похищение. В виде слуха или плана? Может, второе. Но и первое тоже нельзя отрицать. Хотя, если Синцов сказал, что Петров знает, где именно находится Олег, то на слух это похоже мало.

Причастен? Тогда с кем он продумывал подобный план? И главное, что это за план?

Вопросов было слишком много, а ответы по-прежнему не находились. Не было ни малейшей ниточки, за которую можно было бы ухватиться, чтобы развить клубок дальнейших мыслей.

Когда Сергей остановился возле подъезда и вышел из машины, подул очень сильный ветер. Вдруг в голове всплыло воспоминание, тоже связанное с ветром. Это было, казалось, лет сто назад. А на самом деле прошло всего четыре с половиной года. Полковник НКВД тогда был ещё майором. Тогда ещё Олег был рядом.

Это был один из солнечных августовских дней. Олег и Сергей отдыхали за городом. Меньшиков предложил собрать вишню, аргументируя это тем, что «она скоро сгниёт вся и посыпется, если мы её не соберём». После долгих уговоров Безруков всё же согласился помочь в сборе урожая. Его задачей было стоять внизу, под деревом, и держать корзину с уже собранными ягодами. И вдруг подул сильный ветер. Олег не удержался — рука соскользнула с ветки, и он упал вниз. К счастью, Сергей успел поймать его. Меньшиков посмотрел на него огромными испуганными глазами и… осторожно поцеловал в губы. Безруков ответил, крепче прижимая к себе юношу. Так, как будто если он не будет этого делать, Олег растворится в воздухе.

Это был их первый поцелуй, со вкусом летней жары и сладкой вишни.

Чекист вынырнул из пучины воспоминаний, вновь возвращаясь в грязную и противную реальность. Быстрым шагом он вошёл в подъезд и быстро поднялся по лестнице на четвёртый этаж. Вахтёра он будить не хотел. Два часа ночи, всё же. Зачем будить человека?

Скрипя сапогами, мужчина прошёл в квартиру. Дверь запирать пока не стал. Надолго он здесь задерживаться не собирается.

Саша нашёлся в спальне. Он лежал на кровати и читал книгу. Какую именно, Сергей не стал интересоваться. Ему не эта информация нужна.

— Серёж, что-то случилось? Почему ты такой… мрачный? — взволнованно поинтересовался Петров, откладывая книгу в сторону.

— Мне нужно кое-что узнать у тебя.

— Что?

— Знаешь кто такой Олег Меньшиков?

— Нет, — правда не знает или врёт?

— Уверен?

— Уверен. Я правда не знаю, кто это.

Смерив супруга взглядом опытного чекиста, Сергей подумал, что, скорее всего, Петров знает об Олеге, но не говорит. Его попросили молчать. Только кто попросил?

— Ну хорошо.

— Серёж, а что случилось?

— Ничего, собирайся.

— Куда?

— Узнаешь. Собирайся.

***</p>