4. (1/2)

Одно из самых неприятных в работе по мнению Пита — понимать, что ты облажался.

И сегодня он, кажется, сделал это в очередной раз.

Пит поглубже зарылся в одеяло, по телу пробежал легкий озноб, когда один его конец прикрыл лицо, но раскрыл ноги, и Пит согнул их в коленях, прижимая к груди.

Когда из-под головы исчезла мягкая подушка, он блаженно вытянулся и подложил под голову руку. Давно он не спал так сладко и в таком комфорте, и исчезновение опоры под головой совсем ему не помешало.

Бабушка слабо трясла его за плечо и что-то говорила, слова доносились до него подобно приглушенному радио. Разлеплять глаза хотелось меньше всего, поэтому он лишь слабо отмахивался.

Он не слышал звука будильника, а значит, мог поспать еще немного.

Однако продолжение сна Пит так и не увидел, поскольку тряска продолжалась, и он вынужденно распахнул глаза. Взгляд был неясным, стоящая рядом фигура троилась, и Питу даже показалось, что он все еще спит. Но несколько слабых шлепков по лицу вернули его в реальность, картинка перед ним словно имела ужасное качество и не могла стать единым изображением.

По спине пробежал табун мурашек и Пит снова постарался натянуть на себя одеяло, но, когда кто-то потянул его на себя, возмущенно запричитал:

— Ну, бабушка…

— Бабушка? Боже, да у него глюки.

У бабушки, насколько помнил Пит, голос был не мужской, а тихий и ласковый, поэтому Пит постарался сфокусировать на ней взгляд, и через мгновение она превратилась в Порша, а одеяло, казавшееся ему уютным и мягким, в жесткую кожаную куртку. Вторая фигура, стоявшая рядом с Поршем, оказывается Армом, а третья кажется Питу совсем далекой. Когда он приходит в себя, в комнате остаются лишь его коллеги, а неопределенный человек рядом исчезает.

Но Пит не обращает на это свое внимание.

Пит выглядывает на них из-под куртки, словно из своего укрытия, Порш с Армом о чем-то переговариваются. Когда Арм выходит из комнаты, Пит тихо зовет Порша:

— Порш?

— Не бабушка, как видишь. — Порш хмыкает и пытается отобрать у Пита куртку, за которую тот отчаянно цепляется. Пит недовольно мычит.

— Холодно.

— Накинь тогда, если холодно. — говорит Порш, пока Пит пытается разобраться, где у куртки рукав, а где — воротник. Нацепив ее на плечи, он принимает сидячее положение и пытается понять, что происходит.

— Принес?

— Да, вот.

Подошедший Арм протягивает Поршу рюкзак, в котором Пит узнает свой. Они о чем-то переговариваются, а Пит, натянув воротник по самый нос, вдыхает его аромат. Он чувствует терпкий запах сигарет и опьяняющего парфюма, и это знакомое сочетание заставляет его глубоко вдохнуть и наполнить им свои легкие. Запах мгновенно успокаивает, но из состояния блаженства его снова выводит Порш, слабо тыкнувший в плечо.

— Пит? Давай, подъем. — Порш тянет его за рукав, а Арм натягивает рюкзак на его плечи.

— Куда вы меня? — Пит поднимается на ноги и, когда они слегка подгибаются, находит опору в виде Порша.

— Домой.

Пит хмурит брови. Рюкзак с его вещами на плечах и тот факт, что сейчас его выпроваживают раньше окончания смены. Его что, уволили?

— Меня уволили? — Повторяет он вслух, а губы Арма трогает глупая улыбка. Порш не улыбается, лишь закатывает глаза и позволяет Питу поудобнее опереться о себя.

— Пока не уволили, но обязательно уволят, если ты продолжишь относиться к своему здоровью так небрежно, и еще раз припрешься больным.

Последнее слово мозг Пита обрабатывает слишком долго, и по мере наступления осознания он начинает ощущать жар от самого себя. Горячими ладонями проводит по своему еще более горячему лбу. Прикосновение обжигает, по всему телу разливается истома, но слабая пульсация в конечностях мешает ему стоять самостоятельно, а веки ощущаются слишком тяжелыми, и тогда он все понимает. Он заболел.

Порш подхватывает его под руку и удобно устраивает на своем плече, они выходят в коридор и прощаются с Армом, по пути в сторону выхода Пит скользит взглядом по табличке, обозначающей номер комнаты.

Цифра «2», указанная там, подкидывает в сознание Пита еще одну деталь, и он упирается пятками в пол, останавливаясь. Опустив голову, пытается вспомнить совсем недавние события, а Порш обеспокоенно его оглядывает:

— Что такое? Совсем плохо?

В голове Пита складываются пазлы, и его интересует лишь один вопрос:

— Где Кхун-Вегас?

Порш, словно ожидая худшего, расслабленно выдыхает.

— Он ушел. Знаешь, я так испугался, когда он вызвал меня с помощью кнопки. Сказал, что тебя знобит и у тебя жар.

— А потом?

— А потом я думал, как ты умудрился придти на работу больной, так еще и уснуть у него на коленях.

— Чего? — Пит раскрывает рот от удивления, а его колени грозят вот-вот подогнуться. Кажется, он влип. Если Йок уже обо всем доложили, то ему действительно осталось недолго до увольнения. Порш замечает его беспокойство и спешит успокоить:

— Ты не волнуйся. — Порш открывает перед Питом дверь и пропускает его вперед, когда убеждается в том, что он может идти самостоятельно. — Йок отпустила, Вегас сам ее предупредил. И такси тебе вызвал.

Они выходят на свежий воздух и Пит сразу хмурится, когда запах, исходящий от куртки на его плечах, становится едва различимым. Порш провожает его до автомобиля и, усадив Пита в салон, кладет на его колени пакет, который до этого Пит не замечал.