1. (1/2)

</p> Не привязывайся, не привыкай и не доверяй. Вегас может приравнять эти слова к своему девизу по жизни. Простая истина, шрамы непослушания которой давным-давно исполосовали его раненую душу. Люди корыстны, люди обманывают, и мерзотность их поступков сильно зависит от толщины твоего кошелька.

Его кошелек, к счастью, или же к сожалению, с трудом закрывается из-за торчащих купюр. Вегас смотрит на них со скукой, стоящий напротив официант — с вожделением. Всё, как и всегда, он ни капли не удивлен. Небрежно отсчитывает несколько мятых бумажек, разглаживает одним движением большого пальца, протягивает руку с зажатыми в ней банкнотами. Купюры с мелодичным шелестом сыплются куда-то на глянцевый пол, а уже через пару секунд в этом зеркальном отражении Вегас видит жадные ладони. Парень быстро сгребает деньги в кучу, торопливо поднимается, распихивая свою добычу по карманам штанов. Брюки помяты в коленях, пара прядок выбилась из укладки, улыбка выглядит максимально неискренне. Он улыбается не ему, а его деньгам.

— Убирайся

— Да, конечно, господин Вегас. Приятного вечера!

Вегасу не нужно видеть чужого лица, чтобы прочувствовать гримасу пренебрежения, сменившую натянутую улыбку парня, быстро юркнувшего за темную штору. Сейчас он пойдет трепаться о вырученных деньгах с другими официантами. Скорее всего будет беситься из-за необходимости улыбаться подобным Вегасу клиентам.

Но Вегас не злится.

Вегас понимает? В реверсивной этой ситуации он точно так же рисуется перед бизнес-партнерами отца, постоянно улыбается им, так, что потом болят щеки. После хмурится своему отражению в зеркале, пытаясь вспомнить, как выглядит его настоящая улыбка. Долгое время напряжённо вглядываясь в свое измученное, затравленное лицо, готовит себя к очередному дню сурка.

Он устал притворяться. Устал играть роль хорошего сынка, устал быть удобным и стараться для отца, ни во что его не ставящего. Возможно, Вегас и прекратил бы этот театр одного актера, если бы не само окружение. Можно ли быть собой в компании подхалимов и людей, спешащих обшарить твои карманы?

Не легче ли просто плыть по течению и вести себя так, как заведено? Отвечать им той же монетой, изнурять себя ради собственной выгоды и широко улыбаться, заставляя их поверить. Улыбаться еще шире, неотрывно следя за пером, которым они подписывают нужный отцу контракт.

Виски приятно обжигает горло, маленькая льдинка оседает на языке. Осознание того, что пора заканчивать очередной вечер наедине с самим собой приходит, когда там, на дне стакана, мерещится лицо отца. Он смотрит с осуждением и Вегас не понимает, что в этот раз он сделал не так.

Отставляет стакан в сторону и опирается о столешницу, стараясь подняться. Засиделся. Пошатывается из стороны в сторону и падает обратно на диванчик, шарит рукой где-то под столом, касается небольшой кнопки. Сейчас придет парочка официантов, дотащат его до выхода, вызовут такси, перед этим обязательно вытащив пару купюр из его кармана, и отправят домой. Всё, как обычно; доставили бы прямиком до кровати, было бы еще лучше.

После нажатия на кнопку проходит около минуты, однако из-за шторки никто не появляется и Вегас недовольно хмурит брови. Ну же, он просто хочет домой, хочет провалиться в долгий сон и хоть на этот промежуток времени забыть обо всех своих проблемах. Спустя еще несколько тыканий ничего не происходит, кнопка сломалась, что ли?

Вегас приподнимает рукав и смотрит на часы. Почти полночь. «Отец будет волноваться. Хотя нет, не будет. Не в их ситуации, даже не зайдет в его комнату проверить, вернулся он или загулялся. Ему важно лишь присутствие Вегаса на завтрашнем совете, времяпровождение сына до этого его мало волнует.

Хаотичные нажатия на кнопку не приводят ни к какому результату. Вегас решает действовать сам, напоминая себе в следующий раз не быть таким щедрым с людьми, не способными прийти на зов VIP-клиента.

Вегас аккуратно встает из-за стола и бредёт в сторону выхода. Проходит сквозь штору, отворяя дверь и шагая вперёд. Споткнувшись о порог, резко вываливается наружу. Ноги цепляются одна за другую и, уже не в силах удержаться, мужчина летит вниз.

— Эй, аккуратнее!

Непроизвольно вытягивая руки перед собой, хватается за что-то мягкое и окончательно падает, проехавшись лицом по возникшей из ниоткуда опоре. Вцепляется в нее обеими руками, надеясь все-таки удержаться на ногах. Эта опора отшатывается и, из-за крепкой хватки Вегаса, тянущего на себя, тоже падает.

Поднос из чужих рук с грохотом летит куда-то в сторону, пара бокалов с треском бьются об пол, различные закуски летят в разные стороны. Вегас морщится от оглушительного звона и неприятного запаха чего-то пряного. Ожидает болезненное столкновение с полом, однако вместо этого лицом утыкается во что-то мягкое, проводя носом по складке. Вдыхает запах дешевого порошка и отшатывается.

То, за что он до этого так отчаянно хватался, оказывается штаниной, носитель которых сейчас потирает затылок после падения и слегка трясет ногой, пытаясь скинуть с неё крепкую хватку. Вегас отпускает не сразу, разум после выпитого алкоголя затуманивается, перед глазами медленно собирается картина происходящего.

Только сейчас Вегас обращает внимание на приглушенную музыку, а голова раскалывается слишком сильно, чтобы с первого раза услышать, что к нему обращаются.

— …нажраться в такую хламину? Совсем ноги не держат?! Эй, оглох, что ли? — где-то рядом вопит недовольный голос. Кричать на него позволено разве что его отцу, и Вегасу хочется возмутиться, однако он лишь морщится от очередной волны головной боли. -…Эй, ты в норме вообще? Не поранился?

— Ты мне?.. — все еще валяясь на полу, Вегас поднимает взгляд на сидящего рядом парня.

Его силуэт все еще расплывчат, но мужчина замечает, как незнакомец возмущенно всплескивает руками.

Точеное лицо, с аккуратными, даже немного детскими чертами, неуложенные, слегка растрепанные смоляные волосы, и два сердитых глаза, смотрящие прямо на него. Ни намека на услужливое отношение к его персоне, типичное для работников этого заведения.

Удивительно.

— А кому, по-твоему? Видишь тут кого-то, кроме нас? — Вегас хочет ответить, однако парень резко вскрикивает: — Ох, черт! — вскакивает и тянется к опрокинутому заказу, вернее, к тому, что от него осталось. — Первая комната… Первая комната… Меня убьют. Видимо, это мой последний рабочий день. И все из-за тебя!

Вот тут возмущается уже сам Вегас и даже привстает на локтях, смотря на копошащегося рядом с ним парня:

— Новенький, да? Я, вообще-то. — взглядом указывает в сторону позолоченной таблички на двери комнаты, из которой он вышел, и, дождавшись, когда собеседник посмотрит туда же, поясняет: — Vip-клиент.

Однако горделиво произнесенные слова не производят ожидаемого эффекта, напротив, официант совсем не слушает его, торопливо собирает крохотные ошметки стекла, перекладывая их в поднос, слегка шипит, неаккуратно взяв осколок. Пару раз бросает взгляд на Вегаса, и в этом взгляде мужчина не видит ни капли чего-то того, что он привык видеть обычно. Темные, цвета виски, что он недавно пил, с легким прищуром. Они смотрят скорее…с презрением?..

— Да мне, вообще-то, все равно, будь ты хоть всемирной звездой или, не знаю, президентом. Ясно тебе? — и продолжает невозмутимо собирать стекло и остатки закусок, пока Вегас смотрит на него, приоткрыв рот. Да как он…

— Где вас набирают таких? На улице? Я на кнопку раз десять жал и никто не пришел, вот так, значит, вы работаете?

Парень хмыкает:

— Кнопку? Это та, которая противно пиликает, да? Знаешь, напитки тут хороши, — неожиданно наклоняется ближе, прислоняясь почти вплотную. — Но администрация так себе. Меня не предупреждали о необходимости нянчиться с богатыми мальчиками вроде тебя, не способными даже на ногах устоять без посторонней помощи.

Последние слова он шепчет мужчине в самое ухо, взглядом Вегас утыкается в ямочки на чужих щеках и на секунду забывает, как дышать. Собственное расплывчатое отражение, которое он видит в маленькой сережке, кажется совсем глупым. Опаляющее дыхание исчезает, и парень отстраняется, невозмутимо продолжая свое занятие.

Собрав всё, поднимается. Даже не посмотрев на лежащего на полу мужчину, бросается обратно в сторону кухни. Вегас, ожидавший увидеть хотя бы протянутую руку помощи, в очередной раз возмущается:

— Эй, встать не поможешь?

— Давай уж как-нибудь сам, окей? Я просто официант. — подмигивает, через пару мгновений скрываясь за служебной дверью.

У Вегаса непроизвольно сжимаются кулаки и играют желваки на лице, кажется, от возмущения весь алкоголь выветривается из крови и он принимает сидячее положение, брезгливо отряхивает себя от остатков еды, попавших на дорогую одежду.

Сейчас он балансирует где-то на грани. Хочется незамедлительно броситься следом, догнать и поставить новичка на место. Чтобы знал заранее, с кем можно обращаться неуважительно, а с кем нет. Этот сердитый взгляд, а после и вовсе безразличный, да как он смеет вообще? Здесь все знали: и о его персоне, и о том, что каждый вечер он занимает вторую комнату, и о том, как с ним обращаться. А это что?

Вегас медленно поднялся, одергивая края рубашки. На груди виднеются размазанные разводы, в нос ударяет запах противных острых соусов, и Вегас злится еще сильнее. Любимая рубашка. Стискивает зубы, едва сдерживая порыв воплотить желаемое в действительность и догнать наглеца.

Однако, кроме желания отчитать есть и какое-то несвойственное ему желание узнать ближе. Посмотреть еще раз в эти честные глаза, в глаза, в которых четко читается неподчинение. Интересно узнать, останется ли в них прежняя честность, когда Вегас поставит его на место, или он все-таки пожалеет о сделанном и впредь будет думать, а потом делать?

Вегас давно не натыкался на людей, осмелившихся пререкаться с ним и как-либо ему перечить. Взгляд падает на предмет, лежащий чуть поодаль. Вегас поднимает его с пола. Маленький бейджик со сломанной застежкой, выведенное синими буквами имя переливается, отражая свет лампы. «Пит».

— Пит, значит.

Немного потоптавшись на месте и пару раз произнеся в уме увиденное на бейджике имя, Вегас медленно бредет в сторону выхода.

****

Длинная стрелка на часах, подаренных отцом, шустро движется вперед, маленькая покоится между двойкой и единицей. Вегас устало зевает. Неоновая вывеска рябит перед глазами.

Вегас — сам не знает почему, — торчит тут уже час. Или же знает? Не то чтобы в его планы входила такая бесполезная трата времени, однако любопытство и легкая скука от постоянного однообразия в жизни становятся причиной. Дома, в любом случае, о нем никто не волнуется, значит ничего страшного не случится.

Вегас достает из кармана бейджик; символы на нем переливаются розово-голубыми проблесками. Мужчина усмехается. По имени владельца слишком очевидно, что он из обычной семьи. Скорее всего, родители его обычные рабочие или фермеры. Этот факт заставляет Вегаса недоумевать еще сильнее.

Какой смысл хамить и грубить кому-то выше тебя статусом, если можно, например, засунуть свои мысли поглубже, и просто подмазаться? Так, как делают все. Так, как чаще всего делает сам Вегас. Не совсем по своей воле, по воле отца. Даже этому самому отцу не может ничего высказать, прекрасно предугадывая последствия. Обращаться с людьми с более привилегированным, чем у него, положением, так, как с ним обращался тот парень… Неужели это не страшно?

Вегас достает из кармана зажигалку, несколько раз щелкает ей, совсем не замечая тихого хлопка двери.

— Чего это ты тут сидишь, дорогой Vip-клиент?

Слова раздаются у самого уха и Вегас вскакивает так быстро, что чуть не заезжает кулаком по лицу возникшего рядом человека. Обладатель голоса лишь посмеивается; Вегас в этот момент думает о своем пистолете, оставшемся дома. Будь он у него сейчас, в теле подкравшегося к нему человека прибавилось бы отверстие.

— Меня караулишь?

— Еще чего. — Вегас хмыкает, отряхивает рубашку, всеми силами стараясь выразить незаинтересованность.

— Чего не зависаешь в своей мега-супер-вип комнате? там условия получше, чем здесь.

— Захотелось сменить обстановку.

Пит ничего не говорит в ответ, устало плюхается на лавку, на которой до этого сидел Вегас. Вегас тоже садится рядом.

— Здесь, кстати, нет камер. — произносит Пит, на что Вегас лишь хмыкает. Так вот, какое он создал впечатление? Крысы, поджидающей за углом, чтобы нанести удар в спину?

— И что? — ожидает, что Пит озвучит его догадку, но тот спокойно отвечает:

— Здесь можно курить. А в клубе нельзя, даже таким мажорам, как ты. Правила одинаковы для всех. — улыбается. Так, словно этот факт его действительно радует. — Если поймают с сигаретой, шесть тысяч бат придется отвалить!

Вегас сдерживается, чтобы не засмеяться. Что за копейки? Вслух не спрашивает, лишь наблюдает за Питом, который хлопает себя по карманам в поисках сигарет. Вегас бы сказал, что он выглядит мило, когда не вопит и не возмущается. Пит достает из заднего кармана мятую пачку, что-то бубнит себе под нос, протягивает Вегасу.

— Будешь?

— У меня свои. — демонстрирует парню только сегодня вскрытую темно-бордовую упаковку и достает сигарету. — Хочешь попробовать?

Пит качает головой.

— Неа. Вдруг мне понравятся? Такие мне не по карману, буду курить свои.

Вегас молча смотрит на зажигалку в чужих руках, Пит щелкает ей почти синхронно с открытием двери клуба, из которой сначала вываливается официант, а после — его груз. Пит тут же вскакивает на ноги, пихая зажигалку и пачку Вегасу в руки.

Мужчину в темно-бордовом костюме тащат из последних сил. Он висит на официанте, который ведет его к выходу. Пит юркает с другой стороны, перекидывая руку мужчины через плечо. Клиент пьяно сопротивляется и что-то бормочет.

Вегас посмеивается. Неужели он выглядит так же глупо, когда напивается до такой степени?..

— Порш, давай, ты с этой, а я с этой.

— Черт, тяжеленный.