Глава 10. В пьяном угаре (2/2)

Пират довольно промурлыкал в её кожу:

— Скажи это снова, — его голос звучал приглушённо, а пальцы до боли впились в бедра. — Произнеси моё имя еще раз, конфетка.

Это всё, чего он хотел? Чтобы она сказала его имя? Она бы сделала это, если бы он попросил. Не было необходимости во всех этих обжиманиях. Может быть, он был зол на неё за сказанные ранее слова?

— Кот, — она попыталась убрать напряжение в голосе. Маринетт сжала руки, не совсем понимая, что с ними делать.

Злобный смешок сорвался с его губ, и следующее, что почувствовала Маринетт — это жуткую боль от того, что Кот впился в её плоть зубами. Кровь застыла в жилах, осознавая происходящее. Нет. Нет. Нет, этого не должно было произойти. Да и было ли это возможно? Нет таких сказок, где люди едят русалок. Может он так ей мстил? Но в этом не было ни толики смысла, он же сказал, что она нужна ему. Или его уже не заботила продажа, и он просто хотел сделать ей больно? Маринетт скрипнула зубами. Мысль о такой смерти была ужасающей. Вот почему она презирает поедание людей, ведь на это есть свои причины.

— Пожалуйста, — всхлипнула она, но уже совершенно не заботилась, насколько жалко это прозвучало. — Капитан, пожалуйста.

Пальцы Кота скользнули к её волосам, слегка потянув. Он обхватил ее лицо немного грубее обычного.

— Да, конфетка. Что ты хочешь?

— Остановись, — Маринетт почувствовала, как глаза наполняются слезами, когда она пыталась оттолкнуть прочь его плечи. — Пожалуйста, пожалуйста, остановись.

Кот внезапно дернулся, освобождая свои руки, глядя на нее сверху вниз. Его взгляд был все еще туманным, но после нескольких мгновений, что-то промелькнуло в его глазах. Паника окрасила его лицо, и он отпрянул от нее, словно от огня. Несмотря на такое состояние алкогольного опьянения, ему каким-то образом удалось достичь другого конца каюты и прислониться к стене.

— Я не должен был этого делать, — его голос был тихим, но он достаточно громко прозвучал в тишине комнаты. — Черт возьми, я не должен был этого делать!

Понемногу приходя в себя, Маринетт встала и потерла рукой укус на своей шее. Его уже не будет в считанные секунды, ведь она может запросто исцелить себя после всего этого. Если капитан, конечно, не передумает и не решит «полакомиться» ею снова. Он, казалось, раскаивается, так что, может быть, он изменил свое решение.

— Я, я… черт побери, — Маринетт могла с уверенностью сказать, что она ещё никогда не видела его таким испуганным. Он сделал несколько шагов в её сторону. Она невольно вздрогнула. И он тут же остановился.

Следующее, что произошло, удивило ее. Капитан упал на колени.

— Прими мои извинения. Наверно, это самое глупое, что я могу сказать прямо сейчас, потому что уверен, что это ни за что не искупит того, что я только что сделал, но мне правда очень жаль. Чертовски жаль, ведь я бы никогда не дотронулся до тебя, — он все это время не переставая смотрел на нее, и помутнение за счёт рома в его глазах, сменилось чувством вины.

Маринетт даже не знала, что сказать. Его слова звучали искренне, но…

— Конечно, я не заслуживаю какого-либо прощения, и я не ожидаю, что ты простишь меня. Но, обещаю, я никогда больше не прикоснусь к тебе, я даже не буду смотреть в твою сторону, — он говорил это почти лихорадочно, как будто не знал, что делать. — Ты можешь наказать меня. Пожалуйста, накажи меня за то, что я сделал.

— Ты хочешь, чтобы я наказала тебя за попытку съесть меня? — выпалила Маринетт, прежде чем смогла остановить себя. По правде говоря, она не могла скрыть своё удивление.

Кажется, он тоже.

— Съесть тебя? — нахмурился он. — Я не пытался съесть тебя. Я просто хотел вставить в тебя мой член, — выпалил он последнее предложение, прежде чем смог остановить себя. И теперь выглядел смущенным за свои слова, сказанные несколько секунд назад.

Маринетт тоже нахмурилась. Кажется, она запуталась. Не пытался съесть ее? Она с любопытством склонила голову. Тогда что он хотел сделать, и…

— Что такое член?