1. Проклятье (1/2)

В Хартлейк-Сити сегодня пасмурно, сияет гроза и гремит гром, хотя вчера погода радовала жителей теплыми солнечными лучами.

Принцесса Лин-Лин недовольно морщится. Ей совсем неохота выходить туда, где целое море жителей, ждущих ее, будущую принцессу этого небольшого Королевства. С самого утра ее подняли надоедливые служанки и не давали покоя с примерением платья. Девушка очень хотела спать, но мать и отец, которые неожиданно вошли в ее покои испортили окончательно ее и без того плохое настроение.

— Здравствуй, дочь, — мать качнула головой, натягивая на бледное лицо улыбку. Отец же просто молчал, да и Лин-Лин не особо хотела с ним здороваться. С родителями у нее отношения натянуты и это еще слишком мягко сказано. С самого рождения будущая принцесса не получала ни любви, ни простых игрушек. С пяти лет ей начали пихать в голову правила этикета, учили правильно плавно двигаться, словно на лету, не спеша разговаривать, не мямлить и быть ко всему равнодушной. А дальше, чем старше становилась девочка, тем возрастали требования родителей. Лин приходилось учиться верховой езде, пожалуй единственное, чему она была рада, держать сервизный набор с отыпыренным мизинцем и конечно же как обойтись без самообороны. В свои семь лет Лин-Лин начала учиться читать, писать и вычислять.

О, нет, она не ходила, как все остальные дети в небольшое захолустье, где бородатый дедушка преподавал письмо и чтение обычным дворянским детям. Порой маленькая принцесса просто выглядывала в большое окно и с толикой грусти, вздыхала, наблюдая, как дети ее возраста бегают и играют в догонялки. Лин-Лин тогда впервые осознала, что значит быть принцессой, она всегда думала, что смысл ее заточении в замке в том, что совсем скоро за ней явится принц на белом коне и заберет в свою красивую страну, где они родят красивых детей и буду жить долго и счастливо.

Сказке не суждено было сбыться. Родители сломали все ее мечты и мысли о будущем. Поэтому сейчас будущая принцесса Хартлейк-Сити была больше похоже на красивую куклу, нежели на живого человека. Нет, это было не равнодушие, скорее злость и ненависть ко всему. Короля и Королеву это пугало и они даже пытались подарить своей дочери маленького хомячка, чтобы добиться результата, но девочке было плевать на животное и спустя дней пять оно умерло от недостатка питания.

— Готова? — холодный голос отца и улыбка на его серьёзном лице.

Лин-Лин усмехнулась. Какое противоречие: равнодушие и показушная радость, аж тошнит. Чертов лицемер.

— Готова, — уверена ответила наследница и встала со своей кровати, ее синее, словно ночное небо, платье волнами спало на пол, расползаясь, словно колесница проехала по луже. Так как туфли принцесса еще не надела, она вдруг почувствовала под босыми ногами влагу.

«Наверное, крыша снова протекает. »

Голыми плечами синеволосая девушка почувствовала озноб и кивнула себе головой. Да, крыша снова протекает. Король и Королева не заметили изменений в комнате дочери, их волновало только церемония коронации, остальное пылилось на самой нижней полке с надписью «Неволнующее».

***</p>

Одним за другим подснежник ложился в маленькие ручки шестнадцатилетней девочки. Эмма с улыбкой на пухловатых губах ложила цветочки в корзинку для любимой мамы. Лилия очень любила цветы, подснежники в особенности. Она бы и сама пробежалась бы по белой поляне, срывая любимые цветочки, но болезнь сразившая ее, не позволяла это сделать, поэтому она отпустила в светлый лес свою единственную дочь, которая решила попытать счастье в диком лесу. Девочка собирала цветочки и припевала себе под нос веселую песенку. И почему ее матушка строго запрещала сюда приходить? Здесь же чудесные ландыши!

Хоть сегодня и выдалась ужасная погода, Эмме это не мешало, она верила, что ее хорошего настроения хватит на всех.

Холодный ветер обдул ее миловидное личико, развивая чёрные пряди, девочка тихо хихикнула и подставила свое личико ветру.

Внезапно табун мурашек пробежался по ее спине, будто кто-то пронизал ее внимательным взглядом. Эмма обернулась, но ничего подозрительного не заметила, но чувство тревоги, что кто-то наблюдает за ней не уходило. Девочка встала с белой поляны и поспешила удалиться, немного страшно после матушкиных рассказов находится в этом лесу.

Flashback

— Матушка, почему люди боятся ходить в дикий лес? — Эмма присела у ног больной женщины.

Лилия напряглась, ее худые пальцы сжали старые деревянные кадушки стула. Неужели дочь ее ослушалась?

— Почему ты спрашиваешь, милая?

— Когда я возвращалась домой, то слышала, как бабушки шепчутся о том, что дикий лес постоянно пугает их криками и воем диких животных, которых они никогда не видели. Они говорили, что многие родители строго запрещают своим детям даже близко подходить к этому лесу. — Эмма опустила глаза в пол, чтобы мать не заметила ее покрасневших щек. Еще бы, до этого момента Эмме Ней никогда не приходилось обманывать родную мать.

Женщина вздохнула. Рано или поздно ей бы пришлось рассказать это. Откладывать на потом не было смысла.

— Когда мне было только восемь лет, в тогдашние времена мы особо верили в тёмные силы, даже в Бога не было такой веры. Помню, в те времена ходили разные болезни и многие женщины переболевшие ими не могли иметь детей, — женщина замолчала всматриваясь в окно, испуганно откидываясь на кресло. Эмма тоже глянула в окно, но ничего пугающего не заметила. Грядет гроза. — Тогда в старой деревеньке жила одна бабка, славившаяся своими связями с темной магией. Многих это пугало, но этот страх был скорее воодушевляющим, чем пугающим. В тогдашние годы в нашем городке жили две подружки, они были старше меня на двенадцать лет. Диана Фишер и Лара Петерсон были не разлей вода. Они всегда были вместе и ничто казалось не могло разлучить их. Так уж случилось, что Диана заболела, а Лара находившаяся всегда рядом подхватила заразу и тоже захворала. Лекарств тогда не было и лечиться было нечем, но девушек это не пугало, они решили навестить бабку. — Лилия замолчала, задумавшись, будто решала не рано ли ее девочке знать об этой страшной истории, а потом так резко дернула головой, что послышался хруст. Эмма вздрогнула и хотела уже подскочить на ноги, но мать вдруг снова продолжила. — После визита к бабке, девушки и правду выздоровели, набрались сил, расцветали на глазах и люди радуясь, ежедневно толпами ходили к странной старой женщине. Бабке, кажется, это нравилось. Знахарка хоть и прогоняла хворь, но бесплодие было обеспечено всем женщинам переболевших эту заразу. Помню, как тогда. Те же Лара и Диана, будучи женщинами в зрелом возрасте, перевалившим за добрых тридцать лет, очень хотели детей, но не могли никак забеременеть. Мне тогда было только девятнадцать лет, я уже дружила с твоим папой. — упоминание об этце разрослось ранами на двух сердцах. — Две подружки решили еще раз попытать судьбу и сходить к знахарке. Старая бабка сильно разругалась на них и выгнала из избы. Беременность, говорила она, должна прийти в свою очередь или, если Богом не дано, не прийти вообще! Темную магию применять не нужно, это опасно! Женщины не сдавались и обещали, если знахарка не поможет им забеременеть, то они оклеветают ее во вреде здоровью народу и старуху сожгут на костре. Бабка и вправду испугалась быть сожжённой на костре и поэтому согласилась… — Лилия вновь замолчала осторожно переведя взгляд на окно, а потом как-то настороженно выдохнула и посмотрела на свою единственную дочь. Как же хорошо, что она в отчаянии не пошла к бабке.

— Что было дальше, матушка? — девочка положила черноволосую голову на колени матери и та осторожными движениями начала перебирать ее мягкие волосы.

— Лара и Диана и вправду забеременели, но с разницей два года. Радости не было предела и многие женщины побежали за помощью к старой знахарке, но старуху вдруг нашли мёртвой. Разорвало сердце. — женщина пожала плечами, будто до сих пор не знала правды о смерти бабки. — Лара скончалась при родах, так и не успев увидеть сына. Мальчика назвали Бенджамином. Он рос смышленым, любознательным, любил познавать новое. Отец, муж Лары — Рой души не чаял в сыне. Когда Бену исполнилось два года на свет родился Салли. Казалось, при рождении Бена никакой не было темной силы, обычный мальчишка, люди поверили в то, что бабка просто давала какие-то травы и никакой темной магии. Когда же родился Салли, люди испуганно метали глазами, пытаясь не смотреть на маленького мальчика с голубыми волосами. Отец малыша — Генри ушел от любимой жены. Он боялся гнева народа. И все бы ничего. Мальчики росли обычными детьми, разве что животные как-то не любили их и остерегались. Когда Салли исполнилось пять лет случилась страшная трагедия. Диана, бегавшая по кухне, отпустила мальчишку на улицу одного, наказав, чтобы он далеко от дома не отходил и к животными ни на шаг не приближался, будь там хоть мышь, — Лилия вдруг опустила пальцы на глаза и тихо всхлипнула. Эмма ничего не понимая, обняла родную мать за колени и поглаживая начала успокаивать.

— Матушка, если тебе плохо, то можешь не продолжать, — женщина отняла пальцы от глаза и стерев одинокую слезу, продолжила историю.

— Пятилетний Салли игрался в деревянные машинки и казалось ничего не предвещало беды. Диана так увлеклась готовкой, что не заметила появление большой собаки в своем дворе, а потом… Потом послышался душераздирающий крик мальчика. Некогда спокойная и дружелюбная собака соседей Фишеров вгрызлась в лицо мальчика, отрывая ошметки кожи.

Эмма прикрыла рот маленькими ладошками. Боже, какой ужас! Бедный мальчик, сколько ж боли ему пришлось испытать? Черноволосая сдерживала подступающие слезы.

— Диана подоспела до того, как собака вцепилась в горло маленького мальчика. Салли удалось спасти, но чтобы люди не боялись уродливого лица, сыну Дианы надели на лицо протез, с прорезом для левого глаза, правый же собака успела вырвать. Это горе переживали все люди Хартлейк-сити, никто не остался равнодушным к малышу. Верующие люди начали нашептывать, что старуха их предупреждала об опасности и что Диана сама виновата в этой трагедии. Салли рос необщительным, родители других детей запрещали им общаться с изуродованным мальчиком, когда Фишер пытался хоть немного поиграть со сверстниками, искренне улыбаясь за протезом, протягивая мяч. В свои шестнадцать лет голубоволосого мальчика обвинили в убийстве девочки. Предполагалось, что он вспорол ее очаровательное лицо кухонным ножом, потому что на нем не было шрамов. Мальчишку хотели казнить, но доказательств доказывающих его вину не было. Многие обозлились на Фишеров и издевались в любой подходящий и неподходящий момент. Диана не могла терпеть такое отношение к сыну и решила сбежать с ним, но народ оказался злее, хитрее и хладнокровнее. Они перехватили их, завалили шестнадцатилетнего Салли наземь и закололи вилами на глазах матери. Не пережившего такого горя Диана прокляла всех находящийся в этом городе людей и скончалась от остановки сердца. Мальчика захоронили в диком лесу, рядом с озером Петерс.

Эмма вытирала слезы катившиеся из ее глаз грязным рукавом платьица. Ей было до дрожжи жалко бедного мальчика, настрадавшегося с самого детства. Не было друзей, отец сбежал, все ненавидели и боялись, а потом и вовсе закололи вилами. Страх порождает жестокость. У девочки вдруг промелькнула мысль, если бы он был ее возраста, то она бы несмотря ни на что обязательно бы подружилась с ним и подарило ему все то, что у него не было. По спине снова прошлись мурашки, как тогда в лесу, но девочка побоялась повернуться в сторону окна, будто невидимая сила запрещала ей это делать.

— А что стало с Бенджамином, матушка?