Глава 57. Перемирие (2/2)

Шэнь Цинцю рассмеялся. Прижавшись к молодому человеку, он нежно коснулся его губ. А затем потянул в воды горячего источника.

Тщательно вымывшись и разомлев от тепла, Лю Цингэ сдержанно зевнул. Сражение с Цзинь Цзюэ не прошло даром, он ужасно устал. Вдали слышался шум, тянуло запахом костра и жаренного мяса.

– Кажется, они неплохо ладят, – прошептал Шэнь Цинцю, обвив шею бога войны и прильнул к его губам поцелуем.

Лю Цингэ сжал его талию. Шэнь Цинцю был так прекрасен... Зарумянившийся от горячей воды, покрытый капельками влаги, с мокрыми волосами, прядками прилипшими к шелковистой коже лица и покрывшими плечи шёлковым плащём... ученик Цинцзин был соблазнителен и очарователен. Возбуждённые, жаждущие друг друга, они жадно целовались, позабыв о других.

Отвердевшая плоть потиралась друг о друга, вызывая в груди щекочущее чувство, сродни зарождающемся смеху. Опустив руку, Шэнь Цинцю сжал нефритовый корень Лю Цингэ, поглаживая розовую головку. Тот вздрогнул, вцепившись в тонкую талию Шэнь Цинцю. Оторвавшсь от нежных губ, бог войны откинул голову, касаясь горячего камня и рвано, судорожно вздохнул.

Шэнь Цинцю внимательно наблюдал за страстным откликом возлюбленного. То, что он может касаться этого сильного тела, внезапно обессилевшего в его руках, было особым удовольствием. Он хотел ласкать Лю Цингэ так, чтобы тот обезумел, крича от наслаждения. Склонившись, он коснулся стройной, напряжённой шеи бога войны, пробуя её на вкус. Скользнул к изгибу плеча, мягко покусывая тугие мышцы. Опустился к груди, нежно целуя тёмный розовый сосок.

Лю Цингэ тихо ахнул. Не зная, куда деть руки, он оглаживал плечи Шэнь Цинцю.

Ученик Цинцзин, подразнив отвердевшую жемчужинку, опускался всё ниже, оставляя цепочку поцелуев на тугом, сильном, гибком теле бога войны. Его подбородок коснулся воды, когда он мягко поцеловал ямку пупка. Прервав ласку, когда Лю Цингэ содрогнулся, Шэнь Цинцю, погрузившись в горячие воды источника, коснулся губами распалённой головки, а затем втянул её в глубины нежного рта.

Лю Цингэ схватился за волосы ученика Цинцзин, что чёрной шёлковой сетью покрыли поверхность воды. Невольно толкнувшись к самому горлу, он изогнулся, издав мучительный сдержанный стон. Набухшая, дрогнувшая плоть взорвалась ослепительным залпом семени, заполнившим рот Шэнь Цинцю и млечной лужицей растворившимся в горячей воде.

Вынырнув, Шэнь Цинцю отдышался. Его лицо было странным, словно он испытывал гнев и... удовольствие. Радуясь, что Лю Цингэ не в том состоянии, чтобы насмехаться над его первым опытом, ученик Цинцзин обнял его, поддерживая. Очевидно, для бога войны подобное оказалось немалым потрясением.

Шэнь Цинцю рассмеялся, соприкоснувшись лбами. Лю Цингэ всё ещё был выше, но сейчас его ослабевшее тело то и дело норовило сползти в воду.

– Цингэ, – прошептал Шэнь Цинцю, впервые обратившись к соученику по имени. – А подобная практика и впрямь пошла тебе на пользу.

Тот кивнул, прикрыв глаза. Подобным он мог бы заниматься снова и снова... Но сейчас рана и яд дали о себе знать – Лю Цингэ засыпал на ходу.

Выбравшись из источника, Шэнь Цинцю обернул полотенце вокруг бёдер и принялся хлопотать вокруг бога войны. Тот натянул штаны и сапоги, а затем зевнул. Тёмные глаза погасли, замутнённые сном. Растерев снежный лотос, Шэнь Цинцю щедро посыпал рану Лю Цингэ.

Бог войны больше не мог сохранять бодрость. Тепло источника расслабляло ещё больше. Едва успев подхватить соученика, Шэнь Цинцю позвал на помощь.

И Ло Бинхэ мгновенно появился рядом.

– Поддержи, – велел ученик Цинцзин, передавая бога войны Ло Бинхэ.

Тот, сцепив зубы, придержал его, оглядывая заклинателей.

– Учитель купался в горячем источнике с шишу Лю? – спросил он с плохо скрываемой обидой.

Нахмурившись, тот взглянул на него со всей строгостью, на которую был способен, а затем принялся накладывать повязки.

– Цзинь Цзюэ ранил его, – ответил он мрачно. – Яд отвратителен. Он вызывает гниение плоти. Шэнь использовал снежный лотос, но это временное спасение. Жар тоже полезен. До утра шиди Лю проспит спокойно. Я же поспешу отыскать более действенное лекарство.

– Но ведь солнце уже опустилось! Куда ты собрался?! – возмутился Ло Бинхэ.

– У тебя есть что-то взамен? – холодно осведомился тот.

– Хм, – послышался насмешливый голос ученика Тайвэйюань рядом. – У меня есть. И Цзинь готов помочь этому... ублюдку, если ты... позаботишься обо мне.

Шэнь Цинцю вскинул взгляд. Цзинь Цзюэ с трудом стоял на ногах и был бледен и испуган. Очевидно, его раны были весьма серьёзны. Кивнув, ученик Цинцзин протянул руку, получив маленькую, сияющую, словно лунная жемчужина, пилюлю.

– О? – удивился Ло Бинхэ. – Узнаю руку Цао Пэя. Это и впрямь сильное противоядие.

Втолкнув пилюлю в рот Лю Цингэ, Шэнь Цинцю надел на него рубаху.

– Помоги мне донести его к огню. Я приготовлю постель и уложу шиди.

Ло Бинхэ, кивнув, послушно взвалил Лю Цингэ на спину.

Шан Цинхуа и Чжань Цинмин что-то обсуждали, сидя у костра. Старший ученик Аньдин переворачивал почти изжарившихся кроликов, немало удивлённый какой-то новостью.

Шэнь Цинцю, прикрытый лишь набедренной повязкой, вынул из пространственного кольца тюфяк. Покрыв его простынью, он помог Ло Бинхэ уложить раненого соученика в постель, бережно укрыв его меховым одеялом.

Шан Цинхуа и Чжань Цинмин переглянулись. Сяо Бай, забравшийся на колени последнего, высунул любопытную мордочку, втянул аромат мяса и с удовольствием фыркнул.

– Шисюн Шэнь ценит удобство, – улыбнулся Шан Цинхуа.

– Разве? – откликнулся тот со вздохом. – Неужели шиди Шан не взял с собой целый палаточный городок?

Тот лишь рассмеялся в ответ, обещав присмотреть за Лю Цингэ.

Вернувшись к горячему источнику, Шэнь Цинцю поспешил одеться, пока Цзинь Цзюэ неловко стягивал халаты, обнажая чудовищную рану, что превратила его руку в мессиво.

– Этот Лю Цингэ не знает жалости, – покраснев, произнёс ученик Тайвэйюань, от боли закусив губу.

– Святые небеса... – выдохнул Шэнь Цинцю, содрогнувшись. Тело молодого человека сплошь покрывали раны. Разозлившись, ученик Цинцзин гневно взглянул на Ло Бинхэ. – Ты же должен заботиться о нём! Так почему он в таком состоянии?!

– Я?! – поразился тот, округлив глаза и не в силах отыскать ответа. – Да почему я...

– Ребёнком ты был совсем другим, – упрекнул Шэнь Цинцю, решив применить исцеляющую технику. Кости сломаны. Если их не срастить, нет смысла лечить остальные раны. – Разве не спешил ты помочь каждому, кто пострадал?

Ло Бинхэ сжал губы, смотря на Шэнь Цинцю исподлобья и скрестив руки на груди. Когда-то он и впрямь был настолько глуп и наивен. Но... Задохнувшись, он внезапно уставился на ученика Цинцзин.

– Ло думал... Ты ведь наказывал меня за малейшую провинность! Считал Ло подлым лицемером! Разве не ты пытался сорвать с меня маску праведности, запирая в дровяном сарае без воды и еды?!

Цзинь Цзюэ, слушая подобное, едва мог вдохнуть. Его пурпурные глаза расширились. О чём они говорят?! У Шэнь Цинцю такая силища, что он мог бы сделать подобное с... Мо-цзюнем?! Ох, да кто же он тогда такой?!

Увидев выражение ученика Тайвэйюань, Шэнь Цинцю нахмурился.

– Твой шисюн несёт околесицу. Не стоит склонять слух к безумным речам. Я случайно ранил его. Очевидно энергия Сюя оказалась разрушительной для рассудка этого человека.

Это и впрямь всё объясняло. Кивнув, Цзинь Цзюэ взглянул на свою руку. Кости срослись, хотя он и пережил довольно сильную боль. Открытые раны на теле затянулись и больше не кровоточили.

– Больше не принимай пилюль. Они тебе не помогут, – произнёс Шэнь Цинцю. – Твоя энергия отторгает звериную ци венцов силы. Спускайся в горячий источник, твой шисюн поможет тебе усмирить гнев. Шэнь здесь бессилен.

Ло Бинхэ с удивлением и обидой смотрел на ученика Цинцзин. Но тот оказался непреклонным.