На вкус твоей страсти… (1/2)
Эта особенная ночь все больше начинает добавлять в себя краски. Очень близко, эта опасная близость, и так горячо, что боишься обжечься. Они буквально ослеплены этим разгоревшимся племенем. И оно медленно прожигает каждую частичку тела, запуская этот бешеный ритм по венам, отлынивая кровь волнами экстаза. Сейчас просто невозможно думать головой. Оказавшись сверху новенькая чуть ерзает на коленях начальницы, дабы усмирить положение, но та обхватив ее ягодицы, ближе притягивает девушку к себе, еще глубже проникая языком в ее рот. Дыхание полностью сбивается, и сознание окончательно покидает разум. Их вкусы сплелись в бешеной агонии страсти, выплескивая наружу аромат похоти и нежности, который создавал невероятный контраст на фоне безумной эйфории.
— Совсем не боишься меня, неуклюжая?
С трудом проговорила начальница, пытаясь вдохнуть хоть немного кислорода в легкие.
— Не буду бояться.
— Ты так доверяешь мне?
Их лица замерли в сантиметре друг от друга.
— Да…
— Чего ты сейчас хочешь?
Ладони брюнетки медленно скользят по всему телу Марии, от чего та возбужденно закусывает губу, и чуть выгибается на встречу женщине, призывно сверкая глазами.
— Вас хочу.
— Маша…
— Чего же вы ждете?
И тут же они вновь срываются друг к другу, сливаясь в жарком поцелуе. Лукина стягивает свитер с девушки, отбрасывая его куда-то в сторону, в то время как она дрожащими руками пытается расстегнуть блузку начальницы. Увидев мучения блондинки, женщина аккуратно убирает ее ладонь.
— Не торопись. Я сама…
На ее устах появляется ухмылка, и она неспешно начинает расстегивать каждую пуговку, будто специально изводя нетерпеливую Марию. Когда вещь наконец отлетает в сторону, девушка измученная от желания, вжимается в упругое тело начальницы, и начинает проводить мокрые дорожки языком по ее шее вниз, вызывая этим приятное покалывание внизу живота. Лукина вспыхнула, словно подожженная спичка, и зарылась тонкими пальчиками в шелковых локонах блондинки, слегка оттягивая запутанные пряди. Другая ее рука с наслаждением поглаживает бедро подопечной, после чего ловко пробирается под ткань брюк новенькой, и уже через секунду та резко выгибает спину, громко простонав ее имя. Миллиард тонких игл впиваются под кожу, пока пальчики Лауры набирали темп, все глубже проникая вдоль влажных стенок. Слышится еле пробираемый сквозь хрипотцу голосок…
— Еще…
Она впивается ногтями в шею начальницы, оставляя на ее коже царапины, и начинает в такт движениям покачивать бедрами. Наклонившись к ушку юной преступницы, Лукина искусно прошептала…
— Ты хочешь еще?
— Даа…
Блондинка ощущает резкий, грубый толчек, и с наслаждением запрокидывает голову.
— Так вот ты какая шалунишка…
Начальница продолжает нещадные толчки, ловя громкие стоны Марии, и впивается зубами в ее шею, оттягивая на себя нежную кожу. Сейчас они обе чувствовали, что этот секс значил куда больше, чем затуманивание рассудка, который завтра можно было легко списать на большое количество алкоголя в крови. Пальчики аккуратно стали двигаться быстрее, ломая тело от сладкого предвкушения оргазма, который уже где-то совсем близко поджидал Третьякову. Брюнетка хитро ухмыляется, ощущая как тело Марии напрягается каждой мышцей, словно ее обвивает металлическая проволока, и она шумно выдыхая, обмякает в ее руках, чувствуя взрыв. Жар проникает под кожу, выплескивая искры удовольствия наизнанку. Новенькая обессилено сваливается на своего босса, жадно заглатывая воздух, и ощущает легкое прикосновение губ на виске. Последнее что слышит…
— Ты умеешь срывать башню. Но мы еще не закончили…
Ничего не слышно. Когда женщина приоткрывает глаза, вокруг все начинает ходить кругом, плыть, вращаться. Ауч! Хватается за голову, чувствуя раскалывающую боль, и наконец осознает…
«Вечерок видимо задался…ну хоть дома у себя…»
Ощущает нестерпимую сухость в горле, и все еще держась за затылок, приподнимается, замечая перед собой протянутый стакан воды. Поднимает глаза, и с недоразумением видит стоящую напротив девушку.
— Третьякова? Ты чего это тут…это, как его, ну тут короче?
Берет стакан, жадно выпивая все содержимое до дна. Блондинка устало потирает веки, и садиться на диван рядом с начальницей.
— А хрен его знает…я проснулась на полу, смотрю вы на диване спите, еще и бошка как сундук.
Морщится, и начинает лениво потирать виски. Лаура опрометью вскакивает, и не обращая внимания на сильное головокружение, хватает со стола телефон, с ужасом смотря на время.
— Блять, уже час дня!
— И что? Среда же, собрание вечером…
Новенькая зевает, но тут же в нее прилетает подушка.
— Быстро собирайся! Разбираться что было вчера будем потом, у меня через полчаса встреча с этим бульдогом аутсайдерским!
— Вы за…
— Да, я за Османа! Будь он проклят…
Маша неохотно поднимается, и начинает рыскать по комнате, собирая свои вещи.
«Где же, где же?! Фух!»
Заряжает свой пистолет, проверяя исправность оружия, и с облегчением кидает его в сумку. Вроде все на месте. Пока женщина убегает в ванную, Третьякова с любопытством рассматривает помещение, подмечая довольно богатый интерьер особняка. Выходит в коридор, и около минуты ищет повсюду кухню, по пути придерживаясь за дверные косяки, дабы не грохнуться на пол.
— Ну наконец-то!
Заходит в просторную комнату, и чуть приоткрывает рот, увидев роскошную обстановку.
«Такое ощущение будто бы я на вокзале жила…»