Чертополох (1/2)
Вялое тело омеги, промокшее, в слезах и соплях, погрузили обратно в машину. Танкхун недовольно цыкнул, захлопывая дверь. Нет, он не злился. Ничуть.
— Подарил же бог мозгов. — Альфа садится за баранку руля, тут же заводя автомобиль.
— Мы куда? — Пол смотрит на любимого всем сердцем мужчину, чей затылок виднелся из-за высокой спинки сидения.
— В поликлинику.
— А что с Вегасом? Тело нашли?
— К-… Какое тело? — Пит вновь напрягся, широко распахивая глаза.
«Тело? Какое тело? Его труп? Нас пригласили для прощания? Да-.?» — Омега тяжело выдохнул, голову опуская, вновь готовый плакать.
Резкий тормоз зазвенел в ушах неприятным писком. Танкхун остановил машину, едва тронувшись.
— Пол, твою мать… — Недовольный, даже какой-то устрашающий взгляд был направлен на гамму. — Приедем — всё узнаете.
***</p>
Неприятный запах, витавший в воздухе, чуть ли не до тошноты доводит. Макау недовольно смотрит на закрытую дверь палаты, ожидая врача. Арм стоял рядом, успокаивающе младшего похлопывая по плечу. Они здесь торчат уже несколько часов и, если знать, что только что наблюдали — их состояние можно оправдать.
— У меня просто слов нет. — Недовольно бормоча, бета руки на груди скрещивает. — Ох, была б мама жива, она б тут устроила!
— А-… Но ты ведь даже не знаешь, какой у неё был характер. Почему же ты так уверен?
— Вегас говорил, что она была очень эмоциональной, к тому же-…
Диалог парней прервала медсестра, что с несколько нервной улыбкой покинула некогда пустовавшие покои.
— Успокоительное ввели. Поэтому, прошу, сильно не шумите. Он только уснул. — Приложив палец в перчатке, девушка пошла дальше по коридору, тихо матерясь. До парней доносились лишь обрывки фраз в духе: «чтоб я ещё раз вызвалась работать с буйными пациентами!»
Тихо хохоча, с какой-то теплотой даже, Макау отворяет дверь. На больничной койке мирно лежал альфа, что мирно сопел.
— Засранец.
— Тссс--…
Арм с Макау закрыли за собой дверь и уселись напротив чужой койки, они молча наблюдали за спящим, лишь изредка о чём-то да перешёптываясь. Правда у младшего было желание хорошенько так двинуть спящему. Долгожданные минуты спокойствия, как же долго их не было. Эти пару часов казались вечностью и, слава богу, всё обошлось без каких-либо жертв.
— Милый, смотри. — Необычайной красоты женщина с большим букетом наперевес присела к ещё маленькому мальчику, тепло тому улыбаясь. — Красивые цветочки, да?
— Да, мам. — Мальчишка улыбается в ответ, завороженно любуясь цветами в букете. В его руках лежал ёжик. — Хей, дружок, — обратив своё внимание на зверька в ладошках, мальчик придвигает того к цветам. — Правда вкусно пахнет?
В ответ ёж лишь свернулся клубочком, иголками неприятно впиваясь в детские руки. Раздалось тихое «ой».
— Ну, что ты, мой хороший. Осторожнее. — Беря ладони сына в свои, женщина принимается те ласково поглаживать. — Видишь? Порой бывает неприятно или страшно, когда что-то непонятное вдруг появляется на пути. В таких ситуациях даже такие милые животные, как ёжики, могут стать опасными зверьками и больно уколоть.
— Я. Я понимаю, мам. — Тихо шмыгнув, мальчишка на ежа смотрит, что забился в угол комнаты. — Мам,
— Да, милый?
— Это значит, что… я тоже ёжик?
— Все мы до поры до времени ёжики, мой хороший. Но жизнь такая штука-… некоторые ёжики становится кактусами. Понимаешь, о чём я?
— Н-наверное…
— Вегас, пообещай маме, что никакое обстоятельство не превратит тебя в самый колючий кактус.
— Обещаю, мам!</p>
Дверь палаты с громким стуком бьётся о стену. Да так, что чуть штукатурка не сыпется.
— Где этот гандон?! — Недовольно рыча, Танкхун заходит в палату, ставя руки в боки.
— Можешь помолчать? Он под лекарствами. Спит ещё. — Макау оборачивается через правое плечо, смотря на раздосадованного родственника и… Пита? — Ты нахуя его привёл сюда? Совсем больной, что ли? Тоже тебя в палату положить на обследование?!
— Закрой рот, блять. Это не я через окно решил сигануть. Слава богу, что это был первый этаж. Нахуй он вообще в него вышел? Для кого двери придумали?!
— Ты можешь потише, нет? Мы едва его успокоили!
— А меня кто успокоит?! А его?! — Танкхун чуть ли не мёртвой хваткой вцепился в Пита, что ошарашенно смотрел на спящего. По щекам вновь потекли слёзы, голова кружилась неистово. Омега хотел было что-то сказать, но слышался лишь тихий писк. Дрожащие ладони тянулись к больничной койке, и, разумеется, альфа пустил к ней Пита. Тот же в свою очередь припал горящей кожей к чужой ладони, едва своими пальцами касаясь чужих. Паника попустила, ведь альфа явно спал. Это было ясно по размеренному дыханию.
— Ну, так… Расскажешь, почему он через окно решил попутешествовать? Жаль, что не десятый этаж.
— Хватит свои шутки шутить, а. — Макау недовольно фыркнул, переводя взгляд с родственника на омегу что не прекращал наглаживать чужую ладонь. — Врачи говорят, что как только он свалил — побежал искать выход с больницы. Вегаса ж никто не предупредил, да, что территория охраняемая и он выбрался в часть, ограждённую забором. Этот придурок попытался добежать до забора и перелезть через него.
— Зачем?
— Говорят, за Питом пойти хотел. Орал, кусался, брыкался.
— Ну, в принципе, на него похоже. А как так вышло, что он не вырвался?
— Его за все конечности схватили и притащили так сюда. А потом вкололи успокоительное.
— Ну, и слава богу. — Кивнув своим же словам, Танкхун, скрестил руки на груди.
Вегаса было решено оставить и дальше лежать в кровати и набираться сил. Питу бы тоже не помешала данная процедура, но он воздержался, предпочтя сну горячий кофе и тёплую кофту. Тело едва потряхивало. Вероятно, простыл. Но оно и не удивительно — столько времени под дождём провести. Кошмар.
Вся «семья» сидела в небольшой столовой в полной тишине. Макау с кем-то переписывался, Арм уснул у Танкхуна на плече.
— Эй, Пит, — Альфа вдруг решает начать разговор. — Ты так переживал за Вегаса. Вы, получается, не первый раз встречаетесь, да?
— Мм… — Омега лишь слабо кивает, тут же отставляя полупустую чашку. — Мы познакомились где-то месяц назад? Тогда было дождливо. Я увидел, как его вышвыривают из зоомагазина на углу, близ офиса.
— Ага… Это вот где он всё это время пропадал?
— В смысле? — Омега повёл бровью.
— Ну… Макау, думаю, тебе уже успел рассказать, что у них отец «немного» деспот. И срывается почти всегда именно на Вегасе. В тот день отец выставил его на улицу.
— Ну это я понял. Но при чём тут магазин?
— Семейный бизнес, который, мягко говоря, прогорает. Второй этаж — их квартира.
— А что с бизнесом не так?
— Мать Вегаса очень любила разную живность. Была такой чистой, чуть ли не ангел во плоти. Она горела желанием «создать» свой магазин и. Наш отец в качестве подарка на свадьбу приобрёл помещение для этого всего. Тётя была очень рада, всю душу вкладывала в это дело, но дяде Кану это дело не то чтобы нравилось. Я и сам не знаю, почему.
Когда тётя умерла, то магазином заниматься никто не стал. Вегас предпринимал попытки продолжить мамино дело, однако-…
— Отец не позволил?
— Именно.
Пит понурил голову, представляя, насколько же было тяжело альфе всё это время.
— Ну, эй. Только плакать не надо, хорошо? У тебя и так состояние плачевное. Не дай бог сознание потеряешь!
— А… Можешь ещё немного рассказать про Вегаса, Пи'?
— Не вопрос. А почему ты так за него переживаешь?
— Ну-… Несмотря на то, что между нами столько всего странного произошло, он мне…
— Нравится?
— Наверное. Я до сих пор не уверен. — Пит тяжело вздыхает, отводя взгляд. — Сложно осознать чувства и принять их. Меня столько предавали. Страшно довериться кому-то, понимаешь?
— Да. Увы, этот мир жесток. Ты уже в полной мере это ощутил. И Вегас тоже. Из-за проблем с отцом его вполне безобидная натура будто шипами поросла. Агрессия, озлобленность на мир… Он часто срывается по пустякам и принимает всё близко к сердце. Ему очень тяжело даётся непринуждённое общение. Он быстро меняется в поведении. Я пытался его как-то силком притащить к специалисту. Вырвался, не дался.
— То есть, когда он-…
В голове Пита вновь всплывают картинки с того дня, когда Вегас назвал его шлюхой и ушёл. Было больно, но теперь не потому что несправедливо и жестоко поступили по отношению к нему, а потому что Вегас в этот момент тоже страдал.
— «Когда он» что?