Растворимый яд (1/2)

Утро с самого начала не задалось — болела голове и ломило тело. Едва перевернувшись на спину, омега бесцельно смотрел в потолок через полуприкрытые глаза. От изнеможения и тянущей боли во всём теле из глаз покатились тонкие струйки слёз. Нет, грустно не было. Внутри будто зияла дыра вселенских масштабов, которую залатать был не в силах.

Пряча своё опечаленное лицо в сгибе локтя, Пит тяжело выдохнул. Сколько же он спал тут? Явно мог бы уже давно сбежать, если бы не валялся здесь.

— Мхх… — С трудом поднимаясь с мягкой и тёплой кровати, парень поправляет взъерошенные волосы. Пит сейчас походил на сонного котёнка. Но довольного ли? Выспавшегося ли?

— Не вставайте.

— Ох ты ж-…!!! — Шугнувшись от внезапного голоса около уха, Пит перекрыл своё лицо ладонями.

— Вы ещё не до конца восстановились. Вам пока противопоказано подниматься.

— А… Это ты, Порчей. — Омега тепло улыбается пареньку, медленно руку протягивая тому, желая пальцы запустить в чужие мягкие волосы.

— М… Да, это я.

— Я, должно быть, вчера заставил тебя сидеть всю ночь с собой у кровати. Прости.

— Н… нет. — Порчей нервно кусает нижнюю губу, стыдливо опуская взгляд. Его руки схватились за низ большой кофты.

— В каком смысле, Порчей?

Юноша молчит, не смея произносить ни слова, будто бы за раскрытие правды на него обрушатся все проклятия мира. Чей громко выдыхает через рот, мелко подрагивая. Почему-то ему казалось, что сейчас омега начнёт выбивать из него всех чертей.

— Ну… Скажи мне. Я ведь просто хочу понять, что вчера случилось. — Пит ладонью приводит чужие мягкие волосы в беспорядок, тепло улыбаясь.

— Вчера…?

— Ну, да. После ужина.

— Дело в том, что… Ужин был неделю назад. Вы всё это время не покидали спальню вместе с господином Кинном.

— В смысле? — Пит замер, в испуге округлив глаза. В груди адски заболело, сердце словно выворачивалось, разрывалось на части. Как омега только мог поддаться своей «природе», как он мог позволить взять своему начальнику верх в этой ситуации. Из-за чьего влияния он не препятствовал свершению сих действий?

— Но я же… — В голове быстрыми вспышками проносились события минувших ночей. Становилось тошно. Пит точно помнил, что с ним в то время был другой человек, что он звал кого-то другого по имени. Но почему этим кем-то в реальности оказался именно Кинн? За что?

Сжимая кулаки до побеления костяшек, омега сдерживал слёзы. Он считал себя сейчас наиотвратительнейшим человеком в мире. Нет, это чувство постоянно преследовало парня, но сейчас оно по-особенному сильное. Впуская тонкие пальцы в свои волосы, омега их с силой сжал, стараясь опустить вниз. Волосы, на удивление, были прочными и не хотели поддаваться силе рук. Хотя, от потребления странных таблеток неделю назад и нарушения гормонального фона должно было быть иначе. Верно? Так почему же?

Пит обессиленно вздыхает, накрывая своё дрожащее, ноющее тело одеялом. Он отворачивается от Порчея, что всё это время молча наблюдал за старшим. Пит не хотел, чтобы этот юнец наблюдал за настолько отвратительным состоянием, и в то же время боялся, что Порчей возьмёт вину на себя. Ведь этот юноша, пусть и был альфой, был хрупок, наивен, эмоционален. Он хотел бы утешить младшего, хотел бы сказать, чтоб тот не обращал на него внимания. Но в горле стоял ком, который будто неприятными шипами впивался в горло, оставляя саднящие порезы. Сил хватало лишь на то, чтобы раскрыть рот в немом крике.

— Господин Пит?

-…

— Могу я хоть чем-то Вам помочь? Скажите, я сделаю всё, что в моих силах. — Молодой альфа нервно сглатывает слюну, продолжая виновато смотреть на лежащего. Ему искренне хотелось помочь, потому что он понимал, что окружение в этом доме, компания Кинна — ему не шли на пользу от слова совсем. Порчей понимал, что Питу нужно помочь сбежать. И как можно скорей. Остальное не так важно. Но как? Как сбежать? Кто поможет?

— Боюсь, ты ничем не сможешь помочь. Да и каков смысл? Уйдя отсюда, я вряд ли смогу начать нормальную и обеспеченную жизнь. Загнусь у ближайшей помойки и всё. Ха-ха… — Тихо всхлипнув, Пит ещё сильнее съёживается под одеялом.

— Не стоит обесценивать себя и своё существование. Я обязательно что-то придумаю. Не теряйте надежды!

Дверь в спальню слабо захлопывается — Порчей ушёл из спальни, оставляя Пита лежать в полном одиночестве на огромной кровати. Волна истерики внезапно окутывает омегу, не позволяя выбраться из своих пут. Тихие всхлипы перерастают в громкие рыдания и мольбы о помощи, в хаотичные удары руками по матрацу с упругими пружинами. В голове крутился лишь один вопрос: «Почему я ещё не умер?»

Время близилось к вечеру. Омега до сих пор лежал на кровати. Голодный, обессиленный. Отёкшие от слез глаза и щеки составили ему компанию. Лопнувшие капилляры в осушенных глазах создавали дискомфорт. Питу было неудобно моргать, переводить взгляд с одной вещи на другую.

— Это точно ад…

— Пит, ад был бы, если бы-…

— Пол? Кто тебе позволил сюда зайти? Ты же знаешь, что-…

— Кинн пару часов назад уехал по делам в центр города. Его не будет несколько дней. Считай, тебе повезло.

Пит бы тут же разрыдался от счастья, если бы было чем — красные от истерики глаза с видневшимися на глазных яблоках лопнувшими капиллярами были осушены. Но Пит всё равно, пусть и не особо резво, но так радостно подскочил с кровати, намереваясь наконец покинуть это отвратительное место. Однако рухнул на пол.

— Блять!

— Пит, ты в порядке? — Гамма подбежал к упавшему, протягивая тому руку. Но он даже схватиться за неё не успел. Сидел, трясся, истерически хохоча. Неделя пусть и прошла незаметно, но осадок остался после всего произошедшего. Неприятный разговор за ужином, сильное опьянение, течка… секс с Кинном в конце концов. Пит буквально молил о том, чтобы это не возымело никакого результата позже. Не хотелось бы носить под сердцем ребёнка от урода, который неясно для чего спал с ним.

Из очередных размышлений омегу вытаскивает чей-то голос, будто бы раздваиваемый. Он словно раздался за спиной, пробирая до мурашек.

— Я сам с этим разбе-… — Но обладатель столь странного голоса даже фразу завершить не успел. Что-то тут явно не чисто. Пит вновь приготовился страдать, отбрасывая все надежды на спасение. Он, видать, посчитал, что это прихвостни его начальника, что теперь ему точно некуда бежать, что он застрял навечно в этой огромной клетке. Понурив голову, он тихо начал шмыгать носом, едва выставляя руки вперёд, как если бы их нужно было бы ковать в кандалы. Колючий ком встал в горле, перекрывая путь к кислороду. И без того ослабший Пит готов был упасть в обморок. Голова кружилась, в висках участилась пульсация, что будто сжимала голову. Трясущиеся, словно от тремора, руки прислонились к голове и сдавливали ее, паника перерастала в истерику, вырываясь из чужого рта всхлипами и тихим писком.

— Эй! Хватит говорить со мной хором!

— Это, вообще-то, был мой план, Пи’!

— Нет, Ким, это был мой план! Какого хрена ты вообще пришёл?! Сидел бы дальше в своём этом—… не важно. На гитаре бы своей играл дальше. Идиота кусок. Выперся же, черт тебя дери! Испортил такое шикарное появление! Я готовился эти шесть дней просто так, что ли?! — Высокий и излишне драматичный голос ударился чуть ли не в слёзы.

— Да завались! — Юноша, что явно приходился младшим какому-то недовольному и довольно резкому парню, несильно стукнул того по голове. За спиной высоченного Пола удалось разглядеть лишь роскошную шевелюру. — Твой, мой — без разницы. Главное «этого» спасти. — Пит, конечно, не видел, но Ким явно указывал на него пальцем. Истерика потихоньку уходила, оставляя после себя лишь неприятное покалывающее ощущение в районе груди. Неужели… его и правда спасут? На самом деле?