Дурман (2/2)

— Г… Гон. Запах сильный от него, меня от таких тошнит. — Он нагло врёт. Врёт и хочет, чтобы это воспринималось как правда.

— Охо… гон значит? Впервые вижу альфу с настолько чувствительным носом. Но если тебе так комфортнее, то ладно. — Кинн как-то по-доброму улыбается подопечному, но назад не отходит — лишь становится сзади.

— Что Вы…

— Я тоже сильно пахну, Пит? — Хрипящий голос над ухом заставляет ноги омеги подкашиваться, а дыхание сбиться.

— Х-ха… Да.

— Значит, вчера…

— Да.

Чужие руки несильно сжимают талию омеги, заставляя приглушённый стон вновь сорваться с чужих губ. Пальцы медленно ползут вниз — по бёдрам.

— Нет разницы, омега перед тобой, альфа, бета, гамма. Если тебе интересен человек, ты получишь его любой ценой. Разве не так? — Кинн утыкается носом в чужую шею, пытаясь втянуть чужой аромат, но… ничего не чувствует.

— Я… я же говорю, я не пахну. О-… Отстаньте от меня. Мы на работе, всё-таки. — Пит дрожащими руками хватается за ладони начальника и убирает их от себя. Желая обезопаситься, парень отходит от альфы и вжимается в стену.

— Как скажешь. Но, если вдруг, передумаешь…

— Да, в таком случае я знаю, что могу к Вам обращаться. Это всё? Вы ради этого меня сюда звали? Чтоб подомогаться?

— Нет.

— Вчера на почту вечером пришёл очередной договор.

— И…? — Пит повёл бровью, трясущиеся руки на груди с большим трудом скрещивая.

— Ты же ответственный работник, так?

— Можно, пожалуйста, без намёков?

— Я хочу, чтоб именно ты занялся этими документами.

Омега молча кивает, медленно уходя из кабинета, слыша напоследок напоминание про бар и вечер там при желании. Темноволосый лишь едва трясёт головой, поправляя чёлку и давая понять начальнику, что это его мало интересует. Да, Пит сейчас был не в лучшем состоянии и правильнее было бы согласиться на свидания и ухаживания столь настойчивого кандидата, но… Оно было не нужно? Пит продолжал чувствовать подвох буквально во всём. Доброта и забота, несомненно, грели сердце и душу, но парень столько лет справлялся без партнёра, без отношений, столько лет отрицал какие-либо романтические взаимодействия, чтоб в итоге сдаться? Пит не слабак. Ничуть.

Усевшись за своё рабочее место, парень открыл нужную папку с документами и принялся их печатать для дальнейшего заполнения. Работёнка не особо сложная, просто муторная. У Пита и так перед глазами всё плыло, как в сильный шторм на воде, а тут ещё и документов не одна бумажка.

— Ох, блять. — Тихо ругнувшись, парень устремляет свой взгляд в окно. Уже темно, улицу опять освещает тусклый оранжевый свет фонарей. Невольно в голове всплывают картинки минувшей ночи. Стало снова страшно за свою жизнь.

Документы, сложенные аккуратной стопочкой, отсортированы и скреплены.

«Надеюсь, он ещё на месте.» — Поджав пересохшие, едва потрескавшиеся губы, Пит стучится рукой в дверь кабинета и, слыша голос Кинна, входит. Тот уже готовился уходить домой — в лёгком красном кашемировом пальто, с кожаной чёрной сумкой, свисающей с плеча.

— Я… поздно, да?

— Ты уже всё заполнил?

— Ну, Вы ж просили.

— Я думал, ты потратишь на это время завтра.

— Зачем же откладывать. — Омега осторожно кладёт кипы бумаг на широкий стол, шумно выдыхая воздух ртом. Кабинет пропитан запахом альфы, и чем ближе Пит стоял к тому, тем сильнее в нос ударяли ароматы. Зажав ладонью рот и нос, омега зажмурился. Ему казалось, что ещё немного и он совсем потеряет рассудок. А оно ему было не нужно. Совсем. Стать развратным, похотливым животным — не крутая участь, к тому же на глазах начальника.

— В таком случае, благодарю. — Тирапаньякун со слабой улыбкой на лице кивает, кончиками пальцев приподнимая каждую из куч важных бумаг. — Я гляну их завтра, если не возражаешь — домой спешу. И тебе бы советовал.

Чужая рука легла на мягкие тёмные волосы, едва те вороша. Пит невольно поморщился, чувствуя внезапный жар, охвативший его, высвобождающий заглушённые феромоны.

— Господин Кинн, — с громким придыханием обратившись к начальству, омега хватается за ладонь, что гладила его по голове.

— Да?

— Не могли бы Вы… проводить меня до дома? — Парня лихорадило с каждой секундой всё сильнее, оттого он сжимал чужую ладонь так, что казалось, он вот-вот её оторвёт.

— Ну-ну, отпусти. Больно же. — Кинн слабо смеется, потирая покрасневшую руку.

— Проводите меня. — Чуть ли не простонав, омега кусает нижнюю губу и снова до крови. Его руки трясутся как при треморе, он желает всей душой сейчас только одного. И нет. Не попасть домой. Гормоны берут верх, жалкая природа омеги ликует. Пит не в силах терпеть. Ещё немного и он накинется на Кинна прямо сейчас. Приторный аромат кофе с карамелью заполонили кабинет, смешиваясь с запахом сливы*.

— Тебе нехорошо, Пит? — Тирапаньякун подхватывает подопечного под руку и выводит из кабинета, попутно гася свет. Омега же льнёт к обильно пахнущему начальнику, едва стоя на ногах. Он не отвечает на вопросы, что ему задают. Он не в силах даже выдать что-то внятное — во рту изобилует слюна, а губы будто онемели.

Кинн недовольно цокает, крепче прижимая к себе волочащееся следом тело. Минуя тёмные переулки, пешеходные переходы, парни добираются до дома омеги.

— Вот, довёл тебя. — Гордо улыбаясь сам себе, альфа дёргает бровями. — Может, в качестве благодарности угостишь меня чаем или кофе?

— .м-… меня… — Пит продолжает невнятно бормотать, что его самого не особо радует. Опёршись о стену дома, он недовольно бьёт по ней же кулаком. Глубокий вдох, парень поднимает затуманенные желанием глаза на своего начальника, после чего хватает того за ворот пальто и вжимает в злосчастную стену.

— Возьмите меня. — Дыша широко открытым ртом, парень смотрел на Кинна, уже явно не стесняясь вдыхать чужие феромоны. Его нос у шеи начальника, а руки всё так же трясутся. Тирапаньякун придерживает своего подопечного, сам невольно поддаваясь соблазнительным ароматам.

И только Пит хотел коснуться губ Кинна, чтоб попробовать их на вкус, как вдруг он сам же его прерывает.

— Ты что здесь делаешь? — Вопрос был адресован явно не опьянённому феромонами пареньку. Тут присутствовал явно кто-то лишний.

— Этот вопрос должен задавать. Хули ты стоишь тут?

— Я не обязан перед тобой отчитываться. — Кинн нахмурился, прижимая к себе пахнущее и обмякающее тело. Некто третий именно на это обратил внимание.

— Давай ты трахать свой шалашовок будешь не здесь. Не заставляй меня злиться. Understand?

— Вегас. Я тебя не спрашивал, кого и где мне трахать. Это дом моего работника и я его провожаю, так что будь добр, свали.

Второй альфа недовольно осмотрел трясущуюся омегу, после чего рывком того прижал к себе. Глаза того вновь блестели от переполняемого гнева, в нос дали чужие приятные ароматы, от чего злость накатывала с новой силой.

— Ох, боже… Ладно, Пит. Не забывай принимать лекарства. — Кинн подходит к омеге, вновь чужие волосы приводя в беспорядок на прощание.

Внеся горящее тело парня в дом, Вегас уложил того на кровать, после чего хотел было уйти, ведь думал, что Пит уже спит. Цепкие длинные пальцы ухватились за ткань рубахи.

— Вегас,

— Что опять?

— Ты так… вкусно пахнешь. — Потянув на себя альфу сильнее, темноволосый добивается того, чтоб Вегас повис над ним.

— Ты утром гово-…

Фразу обрывает резкий и жадный поцелуй, в процессе которого Питу удаётся обхватить чужую шею. И вновь феромоны омеги распространяются по всей комнате, постепенно опьяняя и альфу.

Нехотя отстранившись от горячих и мягких губ, Вегас тихо шепчет:

— Не думаешь, что это несколько необдуманно, а?

Но Питу всё равно. Недовольно фыркнув, собирая остатки здравости, Пит меняет их с Вегасом положение на кровати, теперь восседая на его бёдрах. Дрожащие руки резво расстёгивают рубашку красивого, аппетитного винного цвета. Некоторые пуговицы отрываются и летят на пол, лишь сильнее раззадоривая омегу.

Альфа ведёт своими пальцами вдоль чужого тела, также освобождая то от одежды. Сначала на злосчастный пол отлетают пиджак и рубашка, после — брюки. Рубашка Вегаса тоже вскоре оказывается там. Кто ж завтра будет убирать это всё?

Привстав, альфа губами касается горящего тела: часто вздымающейся груди, впалого живота, боков. Каждый поцелуй будто обжигал Пита и с каждым новым — всё сильней. Омега несдержанно стонал от приятных, плавящих ощущений, пальцы вплетая в волосы партнёра. Белоснежные зубы едва прихватывали нежную кожу. Альфа будто боялся оставить на Пите следы укусов. Омега же в свою очередь несдержанно толкает парня в плечи, вновь заваливая на кровать. Ему тоже хотелось попробовать Вегаса на вкус. Он начал с припухлых губ, которые покусывал и оттягивал, внимая приятным постанываниям снизу. Тяжко дыша, Пит теперь выцеловывал шею, в частности кадык, альфы, довольно мыча. Грудь, пресс, низ живота — всё, что только попадало в поле зрения омеги, было испробовано.

Озорной язык ведёт по ткани нижнего белья, вырывая очередной несдержанный стон из груди альфы. Питу явно нравилось дразнить того, но, вряд ли, он мог и хотел продолжать эту пытку дальше. Сняв, наконец, с себя и с Вегаса бельё, омега уже был готов оседлать того.

— Нет. — Альфа отрывает парня от запланированного, из-за чего слышит раздражённое рычание. — Так нельзя.

Повалив омегу на кровать лицом вниз, Вегас принялся короткими, успокаивающими поцелуями спускаться от загривка к пояснице. Очертив руками аппетитные ягодицы Пита, альфа едва куснул каждую, после и их нежно целуя.

Большим пальцем массируя пульсирующее отверстие, парень старался подготовить своего партнёра к предстоящему акту. Обилие естественной смазки облегчало задачу, дело было за малым — растянуть. Вегас поочередно вставлял внутрь Пита пальцы, слыша стоны одобрения сих действий.

— Войди в меня уже… — Скуля от нетерпения, Пит приподнял свой зад, широко расставляя ноги. И Вегас послушался. Темноволосый был сейчас настолько соблазнительный. Его голос, изгибы тела, пьянящий аромат — всё это срывало голову и отрывало от реальности.

Альфа сразу входит на всю длину, тихо шипя. Он хотел дать время омеге привыкнуть к ощущениям внутри, но тому было не до этого. Пит сам начал двигаться туда-сюда, получая удовольствие от происходящего. Горячий член, что будто плавит изнутри, что заставляет всё тело трястись, то, чего желал Пит весь этот день. И он сейчас у него внутри.

— Быстрей… — Бормоча, омега сильнее прогибается в спине, поворачивая голову, желая наблюдать за альфой. Вегас слушается, ведь считает, если сейчас ему не угодить, то утром тот устроит ему истерику вселенских масштабов.

Пошлые быстрые шлепки смешивались с громкими стонами двоих, не позволяя воцариться тишине.

***</p>

Пит мирно сопел, сжимая края собственной подушки. Вегас же лежал рядом, играясь с прядями чужих волос.

— Прошу, не связывайся с Кинном. — Парень рукой аккуратно ведёт от волос к чужой ладони, а лицом прислоняется к плечу, нежно то целуя.

— Он вовсе не тот, кем кажется.