Часть 6. Продолжение. — Незваный гость. (1/2)

Молли аккуратно свешивает ноги с кровати, осматриваясь по сторонам. Сначала он касается ковра лишь носочками, а только позже, убедившись в том, что ему ничего не угрожает, ставит стопы полностью. Ковер довольно приятно колол, чем-то успокаивая. Вроде бы, ничего не поменялось с того момента, когда он захлопнул дверь. Единственное, он помниться, укрывался всего одним одеялом, а не двумя и пледом. Видимо, именно из-за этого ему было так ужасно жарко.

Отца и Джека нигде видно не было. Он окидывает себя взглядом и даже не смотря в зеркало для понимания общей картины — приходит в ужас. Его белоснежный некогда ранее халат выглядел как половая тряпка. Мальчик уже молчал про оторванные кружева и общую помятость. Молли грустно вздыхает, снимая с себя свою ранее любимую вещь. Его нежную кожу обдало прохладной, а самому ему сделалось крайне не по себе. Его вновь пробил противный озноб.

Почему-то, ему представилось, что сейчас в эту комнату войдёт не Джек со своим похотливым желанием, а отец. Теперь, наверное, он не сможет получать удовольствие от длительного прибывания нагим. Одно дело купаться в любви своего альфы, а другое дело любить себя самого на едине с собой.

Он быстренько тянется к шкафу, не решаясь выйти за пределы комнаты и пройти пару метров в гардеробную в таком виде. Хотя раньше он себе такое с лёгкостью позволял.

Шкаф отворяется после лёгкого прикосновения к нему. Взгляд Молли скользит по своим практически пустым полочкам. Он думает, что же лучше ему надеть. В этом шкафу омега в основном хранил нижнее белье, халаты, пижамки и домашнюю одежду. Всё его вещи были довольно откровенными, предназначенными лишь для моментов с Джеком. Показываться на глазах у других в подобных вещах Молли не хотелось.

Он не знал, что ожидает его за дверьми спальни, поэтому решает надеть комплект молочного цвета состоящий из шорт и кофточки из вязаной ткани. Из-за дрожи в пальцах и руках мальчик очень долго провозился с крупными пуговицами под мрамор.

Ему было крайне не по себе в столь ужасный момент для их пары думать о каких-то вещах. Молли чувствовал себя как потасканная дешевка и абсолютно не знал, что думает о нем Джек. Вдруг он посчитал, что Молли сам захотел другого альфу или же дал повод думать другому альфе, что его хотят? Он ведь не успел сказать Джеку, что это его родной отец… А ведь тот мог многого наплести и наговорить на Молли, лишь бы не самому опускаться на самое дно. Омега весь съеживается, понимая, что возможно это последние минуты перед тем, как его снова выкинут на улицу туда же, откуда взяли. На его опухшие и покрасневшие глаза вновь наворачиваются слёзы. Если честно, Молли сам не понимал, откуда в нем столько жидкости.

— Ты чего опять ревёшь? — голос Джека заставляет Молли подпрыгнуть, взвизгнуть и отпрянуть куда-то в сторону торшера и тумбочки стоящей со стороны части кровати альфы. Джека буквально несколько секунд назад в комнате не было. — Ты чего? Это ведь я. — мужчина поворачивается корпусом обратно к двери, с явным некоторым усилием притягивая её к дверному проёму. — Я ж замок сломал, как видишь… — Молли мог лишь глупо хлопать ресницами в этот момент, абсолютно не понимая, что к чему. Какая к черту дверь? Какой замок? Где праведный гнев, упреки по поводу распутности? Откуда ему в этот момент было знать, что это Джек её к хуям выбил, распереживавшись, что омега выкинется с балкона или перережет вены?

Молли, опережая ход собственных мыслей, плюхается на колени и в молящей позе подползает к своему любимому.

— Прости меня, прости! — выдавливает из себя он, в мелких перерывах между глубоким дыханием и новыми всхлипами, которые походили больше на завывания побитого палкой зверя. Молли тыкается горячим и мокрым от слез лицом куда-то в серую штанину домашних штанов Джека. Он также обхватывает ногу руками, лишь бы мужчина от него никуда не делся. Конечно, в данный момент он совсем не соображает, что на альфе совсем другая одежда, чем в момент драки.

— Эй… не нужно так сильно плакать. — Омега ощущает, как тяжёлая рука ложиться ему на затылок. Это вызывает в нем ещё большую истерику. Его маленькое сердце просто разрывалось от любви и ужасной горечи, от послевкусия всего того, что произошло.

— Прекращай… — Хоть Джек и не был эмпатом, но душа у него все равно болела. Он даже представить себе не мог, каково это, пережить домогания собственного отца. Тем более, признаться честно, он давным-давно испытывал к юноше довольно сильные чувства. А после всей этой ситуации он осознал, что влюбился. И вообще, за Молли был готов порвать любого.

Альфа аккуратно поднимает мальчика с колен, плавно перемещаясь с ним на кровать.

— Всё хорошо уже… — он успокаивающе целует того в щеку, чувствуя вкус солёных слез на собственных губах.

— Так вы… меня прощаете?.. — единственный вопрос, который в данный момент был интересен Молли. Уже потом он поинтересуется что и как произошло.

— Так, а за что мне тебя прощать? За то, что тебя чуть не изнасиловали? — Джек получает утвердительный кивок и старается закатить глаза не так явно. — Молли, ни одна жертва изнасилования никогда не виновата в собственном изнасиловании. Ни короткие шорты, ни яркий макияж — не является негласным согласием на секс. В твоём случае, тебе вообще нужно выкинуть эту ситуацию из головы и не думать о том, что ты дал ему хоть какой-то повод.

— Но… — омега растерянно смотрит на своего альфу, не зная, правильно ли будет перечить ему, не соглашаясь с этой точкой зрения.

— Забу-у-дь. — Джек манерно тянет второй слог. — Для меня в тебе ничего не поменялось, если ты хочешь именно это услышать. Я люблю тебя все также, как и два дня назад.

Слова о любви, трогают Молли до глубины души. Он был уверен, что слышит подобное в свой адрес в первые. Новая истерика подкатила к горлу.

— Я тоже тебя люблю! — Джек с трудом разбирает сказанное, так как слова растворились в новых всхлипах.

— Ну все, все… — в свои 38 лет, он понятия не имел, что делать в такой ситуации. И вообще. Омежьи слезы напрочь выбивали его из колеи.

— Ты проплакал целых два дня, успокаивайся, в самом деле. — Джек довольно крепко обнимает того за плечи, притягивая чужую голову к своей груди, устраиваясь чуть выше на кровати.

— Сколько?.. — захлебываясь, юноша не сразу понимает, что прошёл огромный промежуток времени с того дня.

— Два дня. Ну, практически. День и пол дня. Сейчас уже вечер пятнадцатого.

— Чего?.. — Молли поднимает зареванную моську, всматриваясь в чужое серьёзное лицо.

— Ну так да. Ты ничего не помнишь, так как провалялся под успокоительными. Ты когда в спальне заперся, мне даже дверь пришлось выбить, так как ты не подавал признаков вменяемости. Приехал врач, мы тебя в четыре руки напичкали таблетками. И все, после этого ты отключился.

— Какой кошмар… — Молли печально коситься на дверной проем, рассматривая покосившуюся дверь.

— Я позже отремонтирую. Сам. — специально уточняет Джек, подчеркивая, что в ближайшее время мастеров в их доме не будет.

— А где мой отец сейчас?.. — осмеливается задать вопрос омега.

— Полиция задержала. И не только его. — Джек успокаивающе перебирает светлые пряди юноши, немного накручивая волны на свои пальцы, формируя из них кудряшки. — Старосту твоего села и большинство других взрослых альф. Местные власти наконец вспомнили, что оказывается, твоя глубинка все ещё существует и решили перепроверить, что вообще от неё осталось за сто с чем-то лет. Ну, и в общем там какой-то религиозный культ обнаружили. И останки нескольких жертв рядом с какой-то церквушкой. И повязали менты практически всех без разбора. — Молли притих, будучи не в состоянии выдавить из себя хоть какую-то реакцию, кроме новых вопросов.

— А моя мама и бабушка? Младший брат? Их тоже увезли?

— Твою мать и Криса лишили родительских прав, я являюсь новым опекуном брата. Точнее, буду являться. Судебные разбирательства все ещё идут. Ты главное не переживай. Я оплачу ему место в лучшем пансионате!

— А бабушка?..

— С бабушкой… Пусть пока это для тебя останется тайной. Но знай, она тебе больше точно не угрожает. — Не будет же он, в самом деле, рассказывать, что женщину нашли в петле после задержания Криса?

В общем то, этой информации было достаточно, чтоб зависнуть на несколько минут и переосмыслить все сказанное. Подобной судьбы для братика Молли и желать не мог! Это был лучший вариант, чем условный детский дом или жизнь под крылом бабушки. Из брата мог вырасти нормальный, достойный человек, а не монстр. Горло начало саднить от прошлых криков, глаза пекли от количества пролитых слёз, а ещё омеге стало жутко холодно, от чего он ещё сильнее прижался к телу своего мужчины в поисках тепла.