Часть 5 — В огне страсти. (2/2)

— Ты покрасился? — он удивлённо рассматривает своего возлюбленного, который абсолютно перестал походить на самого себя. Единственное, эластичный бинт на руке и лангетка на носу выдавала в нем прежнего Молли. Не то, чтоб Джеку это не нравилось просто он словно вернулся в прошлое. За три недели он крайне привык к мягкому и «домашнему» образу, которого бывшие омеги не придерживались. Собственно, он любил своего мальчика и в пижаме, и ненакрашеным, и с натуральным блондом.

— Вы не трогали меня больше недели, вы охладели ко мне. И я подумал, возможно вы захотите меня таким… — Молли распахивает чёрную рубашку Джека, показываясь своему альфе во всей красе.

Взгляд мужчины медленно скользит сверху вниз. Чёрный, полупрозрачный лиф на косточках, красиво обрамлял тело Молли, придавая ему большей женственности, скрадывая подростковую угловатость. Изделие носило сугубо декоративный характер. Грудь была не полностью скрыта. Чёрные кружева по краям мягких чашек не прятали до конца соски, а лишь их подчеркивали. Альфа шумно сглатывает, когда представляет, как Молли будет стонать и выгибаться, если начать их терзать, целовать и обсасывать, предварительно сняв тонкую ткань.

Узкий пояс для чулок с посадкой на бедрах смотрелся очень сексуально и заманчиво. Он подходил лишь омегам с красивой талией. Такая модель была создана как раз для привлечения внимания к плавным формам и утонченной фигуре и прекрасно с этим справлялась будучи на Молли.

Когда взгляд опускается до трусиков, Джек глазам своим не верит. Чтоб его Молли надел подобное? Да никогда. Он бы умер со стыда или запутался бы в сложной конструкции. Собственно, от «трусов» там было лишь название.

Несколько тоненьких лямочек и небольшой клаптик из сеточки и кружева совсем ничего не прикрывали. Омега был полувозбужден, чем крайне удивил Джека. Его вставший член был плотно прижат к телу резинкой от трусов и видимо, мальчику эти ощущения крайне нравились. Ведь даже при самом небольшом движении он получал крупицу удовольствия, что заставляло его орган сочиться. Обычно Молли получал удовольствие лишь через задницу, оргазмируя сухо. Этим занимались большинство омег, да и в принципе это было нормой, так как их члены по сравнению с членами альф или бет были полностью атрофированными и не функциональными. Они не могли оплодотворять. Поэтому природа решила забрать и размер, и возможность кончить обильно таким образом.

Член мальчика походил скорее на детский. Да и сам Молли больше Джеку напоминал угловатую девушку-подростка, нежели парня. В принципе, ему это нравилось, только вот, альфе было страшно брать юношу грубо. Наваливаться на него, хватать за волосы, руки и ноги, бить по заднице, душить. Он просто-напросто боялся, что такая хрупкая кукла развалится у него в руках.

Молли замечает взгляд Джека и краснея до кончиков ушей выдаёт:

— Я вас ждал… — объясняет он свою эрекцию. Омега плавно заходит в спальню и опирается на туалетный столик, который находился очень близко к двери ванной комнаты. Он выпячивает зад, отодвигая край трусиков. — Я вас очень долго ждал… — Джек видит, как в лоне юноши торчит край чего-то чёрного. Лица Молли он в данный момент не видел, но он был готов поклясться, что тому подобное речи и действия давались очень сложно. Это ж как он изголодался за неделю, что учудил подобное?

— Молли, Молли… — альфа медленным шагом подходит к юноше, приобнимая его за плечи. Он подводит его к средине туалетного столика, чтоб тот видел себя в зеркало. — Я не остыл к тебе. Я лишь не хотел трогать тебя, пока ты восстанавливался после операции. — Джек медленно целует того в шею, словно растягивая удовольствие.

— Но мне ведь не на попу операцию делали… — Молли закатывает глаза и выгибается всем телом навстречу любящим рукам, которые во всю трогали.

— Ты очень хорошо выглядишь сегодня. — Молли не столько слышал слова Джека, сколько очень отчётливо чувствовал их на своей коже. Его губы лежали прямо на пульсе, которые стучал гораздо быстрее и громче, чем обычно. В горле омеги мгновенно пересохло.

— Вам нравится?.. — с некой надеждой спрашивает юнец, до конца не веря в успех столь неудобной одежды.

— Конечно же. — Он положил ладонь поверх ладони Молли и мягко сдвинул её в низ, притянув к своему паху. — Ты ведь не оставишь меня вот так, да? — Омега просто не мог не почувствовать твёрдый член сквозь ткань классических брюк. Он с трудом сдерживался, чтобы не начать двигать бёдрами, тыкаясь в чужой пах своей задницей.

Отвлёкши юношу, альфа трогает рукой чужой живот ниже пупка в районе лобка, стараясь понять, какого размера игрушка находится в омеге. Точнее, не игрушка, а какой-то предмет, так как секс-игрушек у альфы в доме не было. Точнее были, но где их искать мальчик точно не догадывался. Из-за нездоровой худобы, Джек отчётливо чувствует большой предмет сквозь кожу. Из-за таких действий малыш довольно громко стонет и трусится в первом оргазме, хватаясь за столешницу. Джек видит в зеркало, как тот закатывает глаза, пускает слюни, стараясь подавить рвущиеся наружу ругательства. Видимо, альфа надавил на чувствительную точку.

— Что это такое? — он тянет предмет за чёрное основание под огорчённый и недовольный вздох юноши. С удивлением он обнаруживает у себя в руке бутылочку из-под омежьего геля для душа, которым пользовался Молли. Дырочка громко чвакнула, не желая отдавать альфе столь желанный предмет.

Как же хорошо, что зад омег был отличен от бет и альф. Игрушка не могла засосаться далеко в кишку, так как кишка пережималась при возбуждении, не давая калу испортить вечер. Таким же образом был пережат канал ведущий матку в обычное время, чтоб обезопасить столь важный орган от интоксикации.

— Вы лучше… Намного. — с придыханием говорит Молли, надеясь на то, что Джек будет немного расторопнее и присунет ему наконец.

В ответ на это альфа разворачивает его лицом к себе, берет юношу за подбородок поднимая его лицо в верх и целует. Это был очень беспорядочный поцелуй, такой горячий и мокрый. Их языки переплетались, зубы то и дело ударялись друг о друга, и Молли был почти уверен, хотя не мог утверждать точно, что всё-таки застонал в тот момент, когда чужие пальцы сжались на его жопе.

Кое-как Джек укладывает Молли спиной на столик. Он даже почти поместился, разве что голова упёрлась в зеркало, а деревянный край неприятно впивался чуть ниже копчика. Было бы, конечно, гораздо легче, если бы он просто лёг на живот или бы они перешли на кровать. Но так не интересно.

Бутылочка, которая ранее была в мальчике летит куда-то на пол, глухо ударяясь об поверхность. Джек кладёт длинные ноги Молли себе на плечи, расставляя их. Про себя он отмечает, насколько стала мягкой кожа и насколько утонченно ножки смотрелись на каблуках. Мужчина снимает с омеги трусики, оставляя их болтаться словно тряпкой на одной из ног. В комнате с закрытым окном начинало становиться невыносимо жарко. Молли был так ужасно возбуждён, что был уверен — ещё немного, и он взорвётся.

Он теряется во времени, думая, что Джек расстегивает брюки слишком долго. Для него эти несколько секунд длились вечность. Он как-то пропускает тот момент когда альфа подхватывает его под колено, поднимая выше, устраивая юношу в более удобную для себя позу.

— Ну давай уже… — он притягивает к себе возлюбленного, умирая от переполняющего возбуждения.

Мальчик удаляется об зеркало головой, наполняя комнату не только феромоном, но и громким вскриком при первом хорошем толчке.

Дальнейшие размашистые, хорошие толчки приходятся на канал, который соединял кишку с маткой, даря омеге совсем новые ощущения при сексе. Молли сейчас выглядел как то, что мужики себе представляют, когда описывают шлюх, которых давно не трахали. Молли шепчет имя Джека, снова и снова и снова — но в основном просто издаёт всякие грязные звуки, всякие «ах, ах, да, вот так, вот сюда».

Юноша выгибается в спине от второго оргазма, вновь ударяясь головой в зеркало.

Зеркало треснуло. Не разбилось, но расползлось длинными трещинами от того места, где Молли ударился о него, когда всё его тело прошиб горячий спазм удовольствия. Молли это едва заметил. Разве что в тот момент, когда Джек замер на мгновение.

Возобновившиеся толчки вводят Молли в транс, заставляя его напрочь забыть про зеркало, даже если бы сверху на него посыпался дождь из осколков. Он уже в этот момент хорошо понимал, что долго всё это не продлится. Ему было так жарко, и сердце билось так громко, и ему так, так невероятно сильно хотелось вновь кончить и словить очередной множественный оргазм.

Потом на несколько прекрасных, невероятных мгновений весь его мир рухнул в черное марево, в почти животное удовольствие. Может быть Молли и стонал громче, чем стоило бы, но он этого особо не запомнил. Он на несколько мгновений теряет сознание, погружаясь в обморок, обливаясь холодным потом. Ему было так хорошо, что он был готов терпеть ещё неделю, лишь бы Джек его брал вот так. Грубо и нетерпеливо.

Обратно его вернуло ощущение того, что Джек мягко, но очень настойчиво пытается отстраниться. Внезапно, Молли эта идея просто ужасно не понравилась.

— Не уходи… — Молли притягивает к себе мужчину за шею, покрывая его лицо мягкими поцелуями. — Продолжай… — сказал Молли и сам с трудом услышал собственный голос. — И не останавливайся, пока не кончишь в меня. — Молли очень хорошо осознавал, насколько отвратительно грязно это звучало. Похоть и разврат полностью затуманили ему разум.

Даже сквозь чёрную пелену он видит, как Джек реагирует. Он явно не хочет верить в услышанное.

— Используй меня… — почти шипит Молли. ” — Словно ненужную тряпку» дополняет он у себя в голове.

Джек тихо застонал и сдался.

Молли метался под ним, выгибая спину, то ли пытаясь податься навстречу, то ли наоборот сбежать. Молли очень хорошо чувствовал, как на глазах невольно наворачиваются слёзы — он позволил им просто течь по щекам, чтобы лишний раз не размазывать макияж. Он должен быть красивым для своего альфы. Омега чувствовал себя так, будто из его спины вытягивают позвоночник, по позвонку за раз.

Он был уверен, что если бы это продлилось чуть дольше, то он бы может быть даже кончил в четвёртый раз. Ну, или сошёл бы с ума.

Вместо этого он очень резко ощутил, как изнутри его наполняет влажное тепло, а Джек останавливается. Он вышел из него как-то очень внезапно, и чужая сперма потекла вниз по бёдрам и на стол.

Альфа наклоняется к мальчику и совсем несдержанно, грубовато целует его в распухшие губы, видимо, таким образом благодаря истинного за незабываемый секс.

Какое-то время Молли так и лежал молча. Нормально вдохнуть и перевести дыхание было почти невозможно: казалось, воздух вокруг него нагрелся и выкипел, и теперь кислорода совсем не осталось. Молли слышал только, как сердце гулко бьётся где-то на уровне горла.

Он закрывает глаза и проваливается в очередной обморок, про себя надеясь, что Джек его оставит в таком состоянии. Немытого, грязного, растрепанного, с трусами на одной ноге, словно последнюю ненужную шлюху на трассе, которая была недостойна ни любви, ни жалости к себе.