Часть 11 (2/2)

Полякова опускает голову вниз, где встречается с хитрым взглядом Бельской. Женщина кивает ей в знак приветствия, но Катя игнорирует этот жест, поворачивая голову в другую сторону. Практически сразу слышится звук каблуков и закрывающейся двери.

«Разозлилась.»

***

Уже через 15 минут после начала турнира, Катя понимает, что не справляется. Дело не в заданиях и не в аудировании, а в состоянии девушки, которая еле дышала. Доступ к воздуху как будто резко перекрыли, лёгкие не наполнялись кислородом, что привело к сильному головокружению и головной боли. Катя понимает, что дальше сидеть смыла нет, когда задания становятся абсолютно нечитабельными из-за пляшущих букв. Девушка поднимает руку и ждёт, когда к ней подойдет организатор.

— Я хочу сдать работу, — Рвано произносит Бельская, стараясь глубоко дышать через нос, — Я себя очень плохо чувствую.

— Так, — Отдалённо слышит девушка и чувствует холодную руку на своём лбу, — Я сейчас позову главного организатора, она тебе всё скажет. Напомни, какая у тебя фамилия?

— Бельская.

Дверь со скрипом открывается и где-то отдалённо слышится стук каблуков по плитке. Катя чувствует себя настолько плохо, что не в силах даже встать со стула. Кажется, что если хоть на сантиметр двинется с этого грёбанного стула, то её стошнит. Согласитесь, зрелище не из приятных.

По сквозняку Бельская понимает, что кто-то зашёл в класс, и через силу подняв голову вверх, она видит Полякову. Очертания её тела были очень расплывчатыми, но девушка ясно поняла, что выглядит она очень недовольной и рассерженной. Вдруг Катя чувствует, как женщина хватает её за локоть, тянет вверх и, придерживая рукой талию, заставляет её идти к выходу. Еле перебирая ногами, они оказываются за пределами кабинета.

— Что с тобой? — Грубо спрашивает Наталья Викторовна, — Почему хочешь сдать работу?

— А не видно, что мне плохо? — Шёпотом спрашивает Катя, стараясь как можно крепче ухватиться за учителя, — Может мамочкой хотите для меня побыть? А что, у меня родители сегодня уехали!

— Ты понимаешь, что сейчас в первую очередь подводишь меня? — С ярко выраженным возмущением произносит Полякова.

— Да идите вы знаете куда? — Резко выкрикивает Бельская, отталкивая женщину от себя.

Разворачиваясь на 180 градусов, девушка подходит к стене и медленным шагом направляется к выходу, стараясь сдержать вырывающиеся наружу гнев и вместе с ним съеденный завтрак. Дрожащей рукой доставая телефон из кармана, Катя вызывает такси до дома.

Она определённо потратила уже на них целое состояние.

Бельской показалось, что прошла вечность, до того момента, как она оказалась дома. Мысли о том, что пора вызывать скорую никак не покидали её, но с другой стороны, говорить врачам, что простудилась, когда решила дойти до магазина без куртки, было бы слишком глупо и стыдно. Но как только Катя закрыла входную дверь, мысли о постыдном сразу улетучились, ведь девушка побежала в туалет, чтобы выплюнуть всё, что накопилось у неё за этот день. Казалось, что вместе с едой в какой-то момент решили выйти и все внутренности, а появившаяся кровь изо рта только подтвердила это.

Немного испугавшись, Бельская списала всё на повреждённую глотку и, слегка умывшись, направляется в свою комнату, где видит практический пустой блистер с парацетамолом. За последние 14 часов Катя выпила около шести таблеткой вперемешку с другими лекарствами, что означало только одно: тошнота — это последствия отравления.

Разочарованно издав нечленораздельные звуки, девушка садится на кровать и обхватывает голову руками. Непонятно было из-за чего именно она была расстроена: то ли из-за своей глупости, то ли из-за слов Поляковой. Насколько сильно надо было хотеть денег, чтобы буквально обвинять подростка во всех бедах? Бельская чувствует такую знакомую обиду.

Катя ложится на кровать и поджимает под себя ноги, желая поскорее провалиться в сон.

Из-за температуры чёткой картинки во снах не было, но девушка готова была поклясться, что они были. Какие-то непонятные разговоры, тема которых была очень близкой, из-за чего Катя улыбалась. В один момент она увидела знакомый стол в комнате Поляковой, но самой женщины там не было. Окно, что находилось там же, почему-то манило, и уже через секунду Бельская всматривалась в отдалённые очертания других домов. Вдруг девушка понимает, что падает. Стало даже хорошо.

Просыпается Бельская от звонка, что разнёсся по всей квартире. Остатки сна и ощущение падения никуда не прошли, отчего ноги немного заплетались. Открывая входную дверь, Катя видит ту, которую не хотела видеть ещё как минимум неделю.

— И чего вы здесь забыли? — С хрипотой в голосе спрашивает девушка, — Увидеть плохое состояние трудно было, а открыть личное дело нет?

— Не наглей, — Отрезает Полякова, протягивая Кате пакет. Женщина была в том же костюме, что и в школе, — Держи.

Бельская принимает пакет и смотрит на его содержимое. Брови медленно поползли вверх, а нескрываемое удивление заставило Наталью Викторовну улыбнуться.

— Вы же мой учитель, — Произносит Катя, всматриваясь в глаза Поляковой, — Вы не имеете права покупать мне шприцы и обезболивающее.

— Я на много чего право не имею, — Не разрывая контакта говорит женщина, — Но я не хочу, чтобы ты пропустила ещё что-нибудь. Мне нужна здоровая ученица, а не больной человек.

— Знаете, Наталья Викторовна, — Начинает Бельская, слегка закусывая губу, — Мне в марте было больнее, чем сейчас. Мне тогда нужна была ваша помощь, а не сейчас. Но спасибо.

Полякова смотрит на девушку задумчиво, но Катя видит, как у неё дрожат руки. Она не сомневалась, что им обеим было сейчас больно.