Шесть (1/2)

Юнги выписывают быстро. Пару дней он лежит в больнице, ходит там на всякие физио, получает клизму — в общем, стандартное лечение. Мину все эти два дня скучно очень. На стены лезть хочется, но Чимин ему приносит гостинцы, а ещё книги. Сначала мужчина куксится, повторяя, что не собирается читать всякие там разные детективы, а потом нормально. Втягивается, когда совсем заняться нечем.

Первым делом Юнги идёт к Чимину. Там обнимает его, целует, любит. Они лежат голые в кровати и курят одну сигарету на двоих, рассматривая потрескавшуюся штукатурку на потолке белого цвета. Мин про себя думает, что купит краску, побелит все по-новой, когда денег получит. А он получит точно, потому что пострадал на прошлом задании.

Пак любовно поглаживает грудь старшего, а сам смотрит наверх, куда-то ему на подбородок. Мин выдыхает дымок дешевых сигарет из киоска рядом с домом, а ещё улыбается. Скучал он по Чимину просто жуть как, а сейчас снова в душе появляется такое необходимое чувство счастья.

— Хотел тебе сказать, что когда к тебе приходил Хосок, то мы с ним поговорили, — вдруг начинает блондин.

— О чем же? — удивлённо спрашивает Мин.

— Я спросил его про день Рождения и он пригласил.

— Серьёзно? — хмурится старший, — И как у тебя только наглости хватило...

— Природный дар, — Чимин целует в ключицу, — А ещё милая улыбка и глазки красивые.

— Это уж точно... — соглашается Юнги.

— Значит, пойдём, да? — Пак ожидает ответа.

— Ну пойдём, коли уж нас пригласили...

В комнате раздаётся счастливый визг, а после поцелуи. Юнги решает сделать ещё один кружочек, а потому заставляет младшего лечь на животик.

По всему периметру большого хосоковского дома стоит охрана. Огромные мужики-шкафы с накаченными грудаками и отнюдь не скромным физиономиями прекрасно осознают, у кого работают и от этого гордятся собой так сильно. Юнги мимо них пройти не то чтобы боится, а поссыкает немного. Чимин вышагивает рядом, держа его под руку. Мин хмыкает, приближаясь к воротам. Там петух какой-то стоит и никого внутрь не пускает.

— Имя? — спрашивает этот клоун и смотрит требовательно. В руках у него бумага какая-то. Неужели Хосок список гостей составил?

— Мин Юнги и Пак Чимин, — отвечает брюнет твёрдо.

— Заходите, — им освобождают проход, и парни заходят.

Вообще, Чимин привык гулять на разного рода вечеринках, но на таких больших ещё никогда не бывал. Ему очень интересно, как здесь вообще всё, а ещё парень думает, что, может, кто-то покрупнее заметит его и пригласит к себе.

Юнги нервничает, потому что вечеринка Хосока равна куче авторитетов. Мин боится встретиться с кем-нибудь не тем, посмотреть как-то не так, а потом мучиться хренову тучу лет, потому что перешёл кому-то дорогу. За Чимина он не переживает, потому что такие сахарные мальчики, как он, не привыкли получать по морде, а такие, как Юнги, - очень даже. За лицо-то он не переживает, больше за статус свой. Мин в своих кругах считается весьма себе уважаемым человеком. Одно слово и этого можно лишиться.

Вообще Юнги как-то не удавалось рассмотреть дом Чон Хосока, всегда их переговоры были у него в кабинете. Надо сказать, Мин порой мечтал сбежать оттуда из-за пугающей атмосферы, а потому некогда ему было рассматривать интерьер награбленный.

У их босса огромная люстра посреди гостиной. Такая, блять, большая, что кажется, будто Чон украл её с Эрмитажа. Такое очень может быть, ведь власть у Хосока огромнейшая. В зале диван большой стоит, кожаный. Только попробуй пролить сюда какую-нибудь бадягу - прибьют сразу. Ковер из шкуры зебры. Почему именно зебры - Мин не знает, да и спрашивать не особо хочет. Юнги никогда защитником животных не был, но все же ему неприятно. Он старается вот на это не наступать.

Чимин шеей крутит так, что у него там что-то заклинивает. Слюни пускает на чужое богатство и наверняка мечтает жить так же. Глаза у него прямо блестят, а губы в улыбке растягиваются. Он пару раз смотрит на Юнги и все это сменяется каким-то разочарованием, что ли... Мин не комплексует. Он, честно, рад стараться для благополучия их главного. Только паковский взгляд как-то неприятно ощущается. Юнги поджимает губы.

Подают икру красную в каких-то корзиночках, чем-то отдалённо похожих на печенье. Там таких несколько и стоят они все на серебристых подносах. Мин слышал, как их ”тортолетками” называют, а ему от этого названия смешно. Ещё на похожих подносах разносят шампанское заграничное с пузырьками в специальных фужерах. Юнги эту кислятину не пробовал в жизни, он взрощен на домашнем самогоне, но за здоровье Чон Хосока надо выпить. Итак, поднося к губам этот напиток, он хмурится немного. После берет себе икорку, закусывая. И как же приятно ощутить вкус дорогой жизни на языке.

Чимин приветливо болтает со всеми подряд. Юнги за ним только краем глаза наблюдает, ему сейчас не до него. Хосок выходит к ним скоро в своём пиджаке. Шикарном, конечно. В брюках со стрелками, а ещё со своим фирменным лицом, на котором читается явное превосходство.

— Гости дорогие, спасибо, что пришли, — говорит он с некоторой улыбкой, но нормальной, адекватной, а не с такой, когда он людей из пистолета чпокает.