Эпизод 1.13. Падение изувера (2/2)

Диалог по душам неведомым образом помогает привести архангела в чувства. Или единично, или с накопительным эффектом от моего провала. Всё прочее уходит на второй план, когда спустя томительное ожидание Гавриил вполне может заявить о своём желании выпить ту же последнюю склянку с благодатью без загадок и принуждения со стороны. Поглотив остатки и концентрируясь на своих ощущениях, архангел передаёт пустую колбу Кастиилу.

— Помогает?

— Я… не знаю.

Радость напрочь перебивает неожиданный телефонный звонок, но это с какой стороны посмотреть. Сэм снимает трубку и ставит разговор на громкую связь. Голос того, кого мы слышим по ту сторону, отправляет сердце погулять скоростным маршрутом до пяток.

— Сэмюэль? Надеюсь, вы приятно проводите время, — интересуется Асмодей, словно звонит Винчестерам каждый день и проводит светские беседы. — Я тут обратил внимание, что вы, мальчики, прячете мою собственность. Верните-ка её обратно.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — паршивенько блефует Сэм, да так, что даже я догадалась бы.

— Всё ты понимаешь. У вас есть один шанс вернуть его мне. Без всяких последствий.

— Я вешаю трубку.

— Даже не думай, Сэм. В нынешнем состоянии от Гавриила толку не будет. Если вы откажетесь, мне придётся забрать его силой! — заводится Асмодей, по мере повышая на охотника голос. — Я и вас, и ваш несчастный бункер в порошок сотру! У вас есть десять минут на раздумья. Теперь можешь вешать трубку.

— Я укрепил защитные чары, как смог, ещё с твоим приходом, Кас, — сбросив вызов и закинув мобильник в карман, озвучивает свои мысли Сэм. — Но не знаю, выдержат ли они натиск.

— Можно поинтересоваться, а Гавриил отсвечивал благодатью, когда к нему вернулся дар речи? — вклиниваюсь я, недоверчиво покосившись на охотника. — Не хочу никого обвинять, но чую, Асмодей нашёл его только благодаря этому. Ну и тому, что продолжительное время выкачивал из него силы, которые среагировали на свой источник?

— Возможно, — не отрицает Сэм, поглядывая на Гавриила. Архангел снова уходит в себя, не успевая толком опомниться. — Как он?

— Снова ушёл в себя, — дублируя, отвечаю я, присаживаясь на самый край кровати.

Гавриил перестаёт потирать виски — головная ли боль одолела, или это попытка успокоиться? — в момент, когда в бункере напрочь выбивает пробки. Включается сигнализация и красное освещение.

Сработал защитный механизм бункера.

— Корнел, останься с Гавриилом, — не дав мне и слова вставить, скакнув с места, приказывает Сэм и утаскивает Кастиила в коридор.

Отличный план, дурацкий, как часы с кукушкой, и такой же ужасный, как пережитая попытка выйти контакт с братьями через наводку Бартамуса. Сердце в груди отстукивает бешеный ритм, рискуя оторваться и потеснить скрутившийся в узел желудок. Я прижимаюсь к стене, упираясь лопатками в её холодную поверхность. Чуть запрокидываю голову и легонько стукаюсь затылком о стену; взгляд упирается в светло-серый потолок. Тяжело вдохнув и ненадолго задержав дыхание, нащупываю за поясом револьвер и, приготовившись, возвожу курок.

— Каждый фазан не хочет быть в чужой судьбе добычей, я права? Не надо, не отвечайте, вопрос риторический, — сипло выдаю я и опускаю глаза на объятого страхом Гавриила, раскачивающегося взад-вперёд. Пальцы левой руки тянутся дёрнуть дверную ручку в готовности распахнуть путь в коридор. В первую очередь следует… Нет. Это будет неправильно. Нет, чёрт побери, нет. Как бы не боялась за себя, а я боюсь до дрожи в коленках, не могу заставить бросить изувеченного архангела одного и сбежать прятаться в щель, подобно канализационной крысе. — Вам, может быть, сейчас всё равно на чьи-то слова, и вы вновь никого не хотите слушать, закрывшись в себе, но… знайте, вы не одни утопли в этом болоте.

Снова хочу выскользнуть за дверь, на секунду, проверить обстановку. Что-то всё-таки удерживает от необдуманного поступка. Чувствую себя котёнком, которого вот-вот удавят. Незамедлительно, как по заказу, несколько демонов выламывают несчастную дверь. Собрав всю волю в кулак, я успеваю пустить высокому громиле просоленную пулю куда-то в шею. Это не спасает от ещё троих компаньонов. Один пользуется замешательством и сбивает меня с ног; на лоб приходится скользящий удар о край умывальника. Я не успеваю выставить руки и раскладываюсь свёрнутым ковром, прилипая щекой к холодному полу. Подошва туфли упирается в спину и неприятно давит квадратным каблуком между лопаток, в позвоночник. Револьвер вырывают едва не вместе с пальцами и отправляют в полёт до противоположного угла комнаты.

— Как прошли серые деньки, свободные от погонь? — второй демон, присаживаясь рядом на корточки, принимается ехидно шептать слова чуть ли не на ухо. — Асмодей будет только рад сорвать двойной куш.

— Вот, что значит образ шавок с видом мудрых львов, — поддаваясь защитной реакции, огрызаюсь я, делая слабую попытку рвануться. — Чтобы вы своим кровавым вином захлебнулись, бандерлоги!

С издевающимся смехом они поднимают меня за воротник рубашки и хорошенько встряхивают; тащат под руки, тем самым помогая вспомнить старые времена. На глазах другая пара приспешников выводит брыкающегося Гавриила к лестнице, а после — выходу из бункера. Я же предстаю перед Асмодеем. Он будто бы позволяет мне молча проститься с Сэмом и Кастиилом, силой удерживая их у компьютерных блоков. Ему не свойственно ожидать, пока соберутся все члены семейки Аддамс<span class="footnote" id="fn_31359445_2"></span>, как на ужин, а без Дина и так складывается недобор.

Князь не прощает отказа бросить на его величество молящий взгляд и властным движением задирает мою голову за подбородок. Разряд гнева, смешанного с безысходностью, пробегает по жилкам. Я прекрасно знаю, что он не оставит мой всплеск без ответа, и всё равно срываюсь: прокусываю ему пару пальцев вплоть до крови.

Платой служит удар кулаком в переносицу.

— Жаль, что вы не усваиваете преподанные уроки. Всё, что когда-либо было моим, возвращается ко мне, а наглость… обернётся вам кнутом, — протяжно поучает Асмодей, принимаясь рассматривать моё разукрашенное лицо.

Из сломанного, пульсирующего болью носа струйкой течёт кровь — я чувствую солёно-железный привкус на губах. Князь взмахивает рукой и Сэма и Кастиила корчит, выворачивает от нестерпимой боли. За ними наступает моя очередь познать чувства Джона Константина. Люцифер удалял тому рак лёгких. Без анестезии.

В грудь словно погружают холодную режущую сталь. Рёбра сжимает. Становится невозможно дышать. К горлу подступает кровь, от её привкуса тошнит. Я выхаркиваю красную мокроту, забывая о возможности произнести заветное защитное заклинание. Перстень бесполезен, а ледяные пальцы Князя обхватывают горло, частично перекрывая доступ к кислороду.

— Гавриил! — надрывая глотку в низком, плачущем крике, я складываюсь пополам и валюсь на четвереньки. Если архангел не забудет о страхе и не пробудит свои силы, нас всех ждёт не лучшая смерть.

Боль прорезается глубже и глубже в грудную клетку, а чужие руки перестают меня поддерживать. Перед глазами начинают плыть бледные, кроваво-красные круги.

— Прости, малышка, но он вам не поможет, — излишне победоносно произносит Асмодей, не ожидая, что на этих словах его приспешники попадают с лестничных перил. Мёртвыми.

Черноглазые шестёрки треф больше не поднимаются. Гавриил сумел их сбросить.

Вдыхая, сталкиваясь с болью в грудине, я приподнимаю склонённую набок голову и наблюдаю за сценой исподлобья. В красной и мыльной полутьме глаза архангела загораются размытым ярко-голубым. Снова вижу очертания крыльев. Они и правда не менее трёх-пяти метров длиной. Асмодей, со злости откидывающий меня пинком носка ботинка под рёбра, приходит в бешенство.

— Гавриил! Что ты делаешь, сынок?! Ты же знаешь, на что я способен. Я сломил тебя! Ты слишком слаб!

— Уже нет, — торжествует Гавриил, расплавляя плечи. — И кстати, костюм у тебя идиотский.

Асмодей запускает в Гавриила энергетический шар и архангел запросто отмахивается от него. Огненное пламя спиралью опутывает ноги Князя, поднимаясь всё выше, окутывает его всего, пока он не сгорает дотла. И с его прахом тиски спадают с грудной клетки. За этим звучит могу рваный вдох. Выдох. Ещё один вдох. Уверена, я выгляжу как выброшенная на берег рыба.

Ко мне поспевает Кастиил. От его рук я шарахаюсь в призрачных непонятках. Но припоминая эпизод с Джеком, и то, что зла мне не желают, по крайней мере сейчас, позволяю дотронуться до себя. В первую очередь Кастиил бережно прощупывает кровоточащий нос, во вторую унимает общую боль во всём теле; лечебные прикосновения отзываются греющим теплом. Теперь я больше похожу на стеклянную вазу, которую собрали заново по маленьким осколкам. Поблагодарив ангела и отрезвляюще помотав головой, решаю остаться на полу, только принимаю положение сидя.

— Тебе точно лучше? — Кастиил отстраняется, но всё ещё придерживает меня за локоть, и обеспокоенно заглядывает в глаза.

— Голова всё ещё кружится, но лёгкие на месте и то ладно, — ободряюще киваю я, натягивая на лицо фирменную кривую улыбочку, и провожу пальцами под носом, стирая ещё свежую кровь. Ангел еле заметно кивает, убирая от меня руку, и удаляется проверить Сэма, отлёживающегося у компьютеров.

Архангел, какое-то время наблюдавший за нами, спускается с лестницы. Если мне не показалось, он бросил на меня мимолётный сканирующий взгляд. Впервые за всё пребывание в бункере. Архангел говорит что-то ещё, чего не разбираю или пропускаю мимо слуха, и присаживается на ступенчатый выступ у входа в библиотеку.

Окончательно оклемавшийся младший Винчестер, по просьбе того, принимается за продолжительный рассказ о всём произошедшем в мире со времён его подставной смерти. Я не поспеваю за ходом событий ровно так же, как и архангел. Слишком много всего. Слишком. И не удивляюсь, что он отказывается от предложения стать частью команды Винчестеров. Не имею прав обвинять в чём-то за что-либо, зато считаю, что у него есть полное право слинять. У меня же появляется временной запас оттянуть очередную недоговорку.

— Нет, конечно, спасибо за спасение и душевные беседы, — выслушав всё, Гавриил встаёт, явно намереваясь исчезнуть, — но я не очень-то командный игрок. Так что поскачу. Но знаете… это было… Какой там антоним к слову «весело»?

— Нет, Гавриил, ты не можешь просто так взять и уйти! — пытается перетянуть его Сэм, готовый чуть ли не умолять. — Если Михаил придёт — миру конец!

— В прошлый Конец Света я сделал ставку на вас, — отбивает его слова Гавриил. — Думаю, вы справитесь.

— Нет, — дорогу архангелу переступает Кастиил. — Ты не можешь отвернуться от сотворённого твоим отцом.

— Кастиил, мой отец сам отвернулся от своего творения, — со слабой усмешкой в голосе уверяет архангел. — У нас это семейное.

— Гавриил, пожалуйста… — Сэм не успевает договорить, как раздаётся взмах невидимых крыльев. Мы растерянно переглядываемся.

Душевно смирившись с заработанными синяками, встаю с пола, придерживаясь рукой за стол-карту, и намереваюсь доползти до своей комнаты. Если бы не Гавриил, я бы не пережила второй — или всё же первый? — акт в театре одной истории, где каждый поворот рискует выйти хуже другого.

Возможно, я чутка погорячилась, думая, что не видать мне работы — со смертью Асмодея руки сбрасывают оковы. Самозанятые художники выстраивают график в зависимости от своих потребностей, однако стоит ли возвращаться, чтобы потом корить себя, что мне не светит сидеть за работами и ловить удовольствие как могла ловить его раньше? Увы, иногда стоит прикрыть заброшенный проект, нежели пытаться оживить гнилой труп. Раз так сказывается, социальные сети я подчищу, а упакованная по всем правилам картина, которую я позже попрошу завезти Сэма на ближайшую почту, станет последним гвоздем в гробу.

Надеюсь, заказчица останется довольна результатом. Несмотря на всё, я постаралась не халтурить, и довела рисунок до ума.

──────── ⋉◈⋊ ────────</p>