Снежный ком (2/2)

— Одна тысяча ударов пластиковой розгой или пятнадцать минут долбёжки с максимальным погружением тридцать сантиметров, — любезно ответила тётя из коробочки.

Кир обречённо кивнул, и тут в квартиру ввалился раскрасневшийся, запыхавшийся Елисей с картиной под мышкой.

— Ни хуя, дяденька! Никому оно не надо!

— Не продал?

— Не-е. Они говорят, любое хуйло такую срань намалюет, а потом на ровном месте налоги за неё плати. Даже за два талона на жратву не берут, даже за один! Мне там чуть пиздюлей не навешали, пока я торговался. Зато… — Елисей широко улыбнулся, прислонил картину к стене и жестом фокусника распахнул на себе рубашку. — Опа!

Кир поморщился, разглядывая заткнутую за пояс добычу: пару крыс, рыбный хвост и птичье крыло.

— Это очень вкусно, дяденька, — сказал Елисей. — И я не воровал, ты не думай! Крысы прямо там по их барахлу сигали, прямо бери — не хочу. За крыло пришлось подраться, это уже не у торгашей, а на выходе, там вообще аж целая сорока была, но у центра же пацаны Рыхлого, они серьёзные, а тут я с этой твоей картиной… Короче, мне ещё повезло, что не ёбнули. А хвост…

— Положи всё в холодильник, — перебил его Кир. — И помоги мне собрать картины.

Елисей глянул настороженно, молча сгрузил добычу в холодильник и принялся складывать картины аккуратными стопками.

Кир так же молча взял половину и шагнул к двери. Елисей подхватил остальное и только на лестнице спросил:

— Куда мы их, дяденька? На помойку?

Кир помотал головой:

— Надеюсь, не придётся. Пошли.