Цена искусства (1/2)

Кровотечение остановилось быстро, Елисей не успел даже испугаться.

Кир успел, потому что видел, как умирал Рубчик, и понимал, насколько всё серьёзно. Но Елисею он, разумеется, ничего не сказал. Просто вытер кровь многоразовой салфеткой, чтобы сэкономить воду, и принялся одеваться. Процесс вышел долгим и бестолковым: штанины путались, руки не попадали в рукава, футболка оказывалась надетой то задом наперёд, то наизнанку.

— Тебе нельзя щас на работу, дяденька, — сказал Елисей, и Кир уныло кивнул:

— Нельзя. Придётся как-то выкручиваться, а то нас выселят за неуплату счетов.

— И воровать нельзя? — на всякий случай спросил Елисей.

— Нельзя, — подтвердил Кир.

— Занудство. Но хоть толкнуть-то чё-то можно?

— В смысле продать?

— Ну.

Кир тяжело вздохнул и попросил:

— Вытащи картины, пожалуйста.

Елисей пожал плечами и послушно выволок картины из-за дивана. Кир осторожно опустился на пол. Каким из полотен пожертвовать в первую очередь? Может, вот этим, на котором смеющиеся дети пришивают голову собаке? Или этим, на котором слились в страстном сексе два пары сиамских близнецов? Или вон тем, с орущей головой, насаженной на пику?

— Какая тебе нравится меньше всего? — наконец спросил он у Елисея.