Порка (2/2)

Елисей ни на сантиметр не двигался, только орал со всей дури, умоляя и упрашивая. Кир мысленно затыкал уши, считал про себя, стараясь не сбиться, а Елисей всё взывал к его милосердию, делая пытку ещё невыносимее. Ремень хлопал противно, как-то хищно, будто пожирая плоть, и Кир ждал, что полосы вот-вот из просто вишнёвых станут натурально кровавыми.

Но нет, двадцатый удар лёг рядом с девятнадцатым, так и не пробив кожу, и Кир с облегчением отбросил ремень.

— Всё.

Кир потянулся к табло, выключил запись, убедился, что она сохранилась.

На кровати бился выброшенной на берег рыбкой Елисей.

— Эй, всё уже, — повторил Кир и осторожно погладил его по плечу. — Больно?

Елисей не отвечал. Кир наконец сообразил, что это не просто дрожь, а беззвучные рыдания, и совсем растерялся.

— Ну ты что, ну? Уже всё. Больно, да? Погоди, я сейчас.

Кир сбегал за обезболивающей мазью, вполне осознавая, что следующие медицинские талоны ему дадут только через неделю, а значит, последствия грядущей штрафной порки придётся переживать самостоятельно.

— Не надо, — всхлипнул Елисей, едва Кир начал втирать мазь.

— Это обезболивающее, — виновато сказал Кир. — Слушай, ну прости, что мне пришлось… Но они же тебя отберут, если…

— До тебя всё было хорошо, — буркнул Елисей, и Кир приподнял его за плечи, повернул к себе лицом:

— Тебе здесь настолько невыносимо? Отпустить тебя?

И вспомнил облаву, вспомнил санитаров, вспомнил тело Бобки, сам же яростно замотал головой:

— Не отпущу.

Елисей шмыгнул носом и изрёк:

— Дяденька, ты ёбнутый.

— Наверное, — согласился Кир. — Ну чё ты, как?

Елисей шмыгнул носом и пожал плечами:

— Нормально, только жопа будто немеет.

— Это от мази, — успокоил его Кир и прислушался к покалывающим ощущениям в ладони, которой он эту мазь наносил. — Блин.