Пожар (1/2)

Домой Кир пошёл пешком. Он мог бы поехать подземкой, но не рискнул выстаивать очередь у турникетов. Там вечно звенят заразные, вечно пытаются проникнуть безжетонники, пока пропихнёшься на станцию, весь умаешься. После порки проще пройти эти семь километров улицами.

Правда, задница настаивала, что нет, не проще. Уже минут через пятнадцать Кир завернул в аптеку и спросил какое-нибудь обезболивающее.

— Жетон, — равнодушно сказал варёный фармацевт.

Кир приложил жетон к сканеру.

— Получено сто сорок ударов полирезиновым ремнём пять часов и тринадцать минут назад, — доложил на всю аптеку жетон. — Имеется чувствительность к перепадам давления, риск приступа мигрени — сорок три процента. Небольшой волдырь на большом пальце левой ноги. Лёгкая опрелость подмышечной зоны. Риск пульпита.

— Вы имеете показания для болеутоляющей мази второй степени, — кисло сказал фармацевт. — С вас три медицинских талона.

Кир вздохнул и выложил талоны на прилавок.

— Желаете нанести мазь прямо здесь? — спросил фармацевт и тяжело вздохнул.

— Нет, спасибо.

Кир поскорее выскочил из аптеки, чувствуя на себе любопытные и осуждающие взгляды, и зашагал дальше. Ну и ладно, мазь всё равно пригодится, чтобы на дне рождения Дианы чувствовать себя уверенно.

Перешагивая через нечистоты в узком переулке, Кир стал воображать, как Диана отреагирует на подарок. Растрогается, это точно. Может, даже расплачется? Елисей — он вон какой, когда не матерится и не ссыт на пол. Смышлёный, беседу поддержать умеет, явно не всю жизнь провёл на улицах. Его совершенно точно можно спасти, вырастить успешным и порядочным человеком.

Кир свернул в магазин одежды, чтобы выбрать что-нибудь подходящее. Нельзя же вести пацана к Диане в обносках! Тем более, та футболка Киру ещё пригодится, ей всего четыре года.

Всех купонов, талонов и скидочных карт Киру едва хватило на пару пластиковых брюк, синтетическую футболку и трусы с носками. За обувь пришлось платить деньгами, но зато Кир выбрал разбухающие кроссовки, размер которых регулировался по ноге.

Настроение окончательно поднялось, и Кир зашагал домой, бережно прижимая к груди покупки в потрёпанном пакете.

— Дяденька, дай денег! — заголосили бродяжки, обитавшие возле синтетического склада.

— Нету, — отрезал Кир.

Бродяжки не отставали. Кир старался не смотреть на них, не встречаться взглядом, не чувствовать угрызений совести. Разве он виноват, что они живут на улице? Разве он виноват, что их родители родили их без лицензии? Он не может спасти их всех, он и так делает всё возможное для Елисея — и не может себе позволить ничего сверх этого!

Мяукнула сирена, и бродяжки кинулись врассыпную, завопив:

— Облава!

Но сирена сменилась голосом Кирова жетона:

— В квартире пожар. Примите меры. В квартире пожар. Примите меры.

Кир кинулся бежать, по пути чуть не выронив пакет. Подошвы кроссовок стучали по асфальту, в такт им билось в горле сердце. Вспоминалось, как покладисто Елисей выслушивал с утра все наставления, как обещал никуда не уходить и ничего не трогать. Что случилось? Почему пожар?

Кир сбежал по ступенькам на свой этаж, слыша всё отчётливее сирену и механический голос из квартиры: