Часть 7. Дуэль (1/2)
В день отъезда Хагрид переправил студентов по Черному озеру к платформе и задержался, чтобы попрощаться с Лили. Он сказал, что будет ждать ее в следующем учебном году. Увидев близнецов, подскочивших к Лили, Рубеус притворно нахмурился и погрозил пальцем, после чего потрепал обоих по рыжим головам. Ребята зашли в поезд и помахали великану через стекло. Спустя десять минут поезд тронулся.
- Дай нам свой адрес, Мия. Мы будем тебе писать. – Сказал Фред перед дверями купе.
Лили черкнула на листе пергамента адрес своего приюта и протянула ему. Фред аккуратно сложил его и сунул во внутренний карман мантии. Братья махнули руками и двинулись к своему другу Джордану, а Лили зашла в купе к Филлис. Девочки тоже обменялись адресами и всю дорогу болтали о всякой ерунде.
На вокзале «Кингс Кросс» Лили ждала Патриция. Она стояла у главного входа, высматривая ее и поминутно сверяясь с часами. Распрощавшись с друзьями, Лили ощутила пустоту. До нее мгновенно дошло, что она на все лето снова отрезана от мира магии. Ей нельзя даже говорить о магии, о Хогвартсе, нельзя пользоваться учебниками в присутствии других, нельзя получать совиную почту на глазах у маглов. Лили стало так тоскливо, что она кое-как выдавила из себя приветственную улыбку для управляющей. Миссис Китс всю дорогу расспрашивала Лили о школе, учебной программе, о ее успеваемости. Лили так и подмывало достать палочку и применить к Патриции заклятье Забвения, чтобы та вообще не вспоминала про школу.
В приюте с расспросами приставали воспитатели с детьми, не давая ей прохода. Первую неделю она только и делала, что притворялась, выдумывая все новые и новые подробности о несуществующей школе. Когда интерес к ее персоне среди приютских жителей поубавился, Лили смогла вздохнуть с облегчением, но спустя еще неделю ей стало хуже. От близнецов и Филлис писем не приходило. Единственной ниточкой, связывающей ее с волшебным миром, служила утренняя сова, приносящая газету «Ежедневный пророк», на которую Лили подписалась, когда у нее появились деньги с подработок. Сова прилетала в пять утра. Лили приходилось выходить в приютский сад, скрываться за деревьями, быстро читать газету и уничтожать ее, чтобы никто случайно не увидел. Оставаясь наедине с собой, Лили чувствовала подавленность. Ей не с кем было поговорить, а до конца каникул оставалось еще два месяца. Она ничем не могла себя отвлечь и ежедневно варилась в своих раздумьях, которые становились все мрачнее. Подавленность постепенно сменилась злостью. Она злилась на себя, на Дамблдора, на каждого, кто всплывал в ее голове при приступах гнева. Лили не раз приходила в голову мысль, что сокрытие ее личности было ошибкой, скажи она правду Альбусу, то не пришлось бы торчать здесь, не пришлось бы прятаться. Но потом она думала, что не смогла бы доказать правду, у нее не было объяснений и подтверждений тому, что она вернулась в чужое тело. За целый год она не нашла даже подсказки, не смогла отыскать причину по которой осталась жива. К тому же, чем Дамблдор мог помочь? Он не сможет снять Надзор, не сможет раскрыть ее перед Министерством. У нее все равно будут связаны руки до семнадцати лет. Из-за мрачных размышлений Лили часто огрызалась на приютских товарищей и те боялись к ней подходить, оставляя ее в полной изоляции. В середине июля ей пришло письмо от близнецов. А следом, через пять дней, от Филлис. Она смогла пожаловаться друзьям на смертную скуку и одиночество, но облегчения не последовало. Стоило совам улететь с ответами, как ее с еще большей силой окатило волной озлобленности и беспомощности.
В конце августа за ней снова явился Дамблдор. Она была так рада его видеть, что едва не проговорилась перед Патрицией про Хогвартс. Как и в прошлом году, он провел ее на Косой Переулок за новыми учебниками второго курса. В этот раз она смогла приобрести дополнительные книги на свои заработанные сикли и галеоны, смогла купить близнецам и Филлис сладкие подарки и обновить свой скромный гардероб, так как старые вещи становились ей маловаты. Дамблдор провел ее на вокзал и растворился в воздухе, едва она приметила в толпе семью Уизли. Лили окликнула мальчиков, и поспешила к ним с вещами. Близнецы за лето тоже вытянулись и немного изменились в лице. Она как следует рассмотрела их родителей и родных братьев с маленькой сестрой. Самый старший, Чарли, переходил на седьмой курс Хогвартса. В прошлом году она ни разу не столкнулась с ним лицом к лицу. Перси частенько отчитывал близнецов в Большом зале, поэтому на него она насмотрелась вдоволь. Младший брат не уступал старшим в росте и был такой же коренастый как Чарли. Маленькая рыжая сестра крепко держалась за руку матери и с тоской смотрела на близнецов. Мать Уизли на фоне детей казалась очень низкой женщиной. Когда Лили подошла к ним, миссис Уизли ласково посмотрела на нее своими добрыми карими глазами. Мистер Уизли энергично потряс руку Лили, с интересом разглядывая ее через стекла своих очков.
- Как лето прошло, Мия? – поинтересовался Фред.
- Прекрасно. – Кисло отозвалась Лили. – Как ваши дела? Готовы к учебному году?
- Мы пытались усовершенствовать навозные бомбы. – Хмыкнул Джордж. - Небольшой результат есть, так что да, готовы.
На платформе девять и три четверти Лили встретилась с Филлис. Та поспешила усадить ее в поезд и вела себя немного нервно. Когда Лили спросила все ли в порядке, Филлис постаралась сменить тему и рассказала про свои летние каникулы среди маглов, у бабушки с дедушкой.
Когда паровоз отправился в путь, в купе заглянул Майлз Блетчли и, остановившись на Лили, брезгливо скривился.
- Фу, сюда нельзя. Посмотрите кто здесь сидит.
За ним сразу сунули головы в дверной проем Тед и Брайан.
- Она все еще здесь? – Вскинул брови Кэрроу. – Зря только поезд пачкает.
Троица противно загоготала и двинулась по тамбуру, не закрывая за собой дверь. Филлис резко встала и хлопнула дверцей, раздраженно садясь на место.
- Не обращай внимания, Мия. – Бросила она.
Лили эта глупая выходка ничуть не расстроила. Она решила разрядить гнетущую обстановку и подарила Филлис купленные в Косом Переулке сахарные перья с шоколадными палочками. Та в ответ подарила Лили клубничную пастилу, и они продолжили болтать как ни в чем не бывало.
На платформе Хогвартса Лили поймала несколько неприязненных взглядов. Старшекурсники Слизерина смотрели так, будто удивились ее неожиданному появлению и это им не понравилось. Ни один однокурсник не поздоровался с Лили. Конечно, она не ожидала теплых приветствий, но ситуация казалась ей странной. Ответ нашелся в тот же день, после пира в честь церемонии поступления. Когда Лили с Филлис вошли в гостиную, сидящий в кругу своих адептов Брайан крикнул:
- Вещи можешь не разбирать, Райдер.
Лили остановилась, вопросительно глядя на него.
- Моя мать написала жалобу в Попечительский совет, чтобы тебя вышвырнули с нашего факультета. Тебе тут явно не место.
- Мне нет никакого дела до депеши твоей матери. Думаю, Попечительскому совету тоже.
Лили саркастично улыбнулась и двинулась к спальне, пока в спину ей летели «проваливай» и «отродье». Угрюмая Филлис семенила за ней.
- Тебе не страшно? – Спросила Филлис, пока они разбирали вещи.
- Брайан болван, если думает, что учеников можно переводить на другие факультеты. Одно письмо не способно повлиять на контракт с Распределяющей шляпой.
- Там было не одно письмо… - Тихо вставила Филлис.
- Что?
- На платформе… Я слышала, как старшекурсники говорили о тебе. Много родителей подали прошение о твоем переводе. Письма отправили не только в совет, но и декану факультета и директору Дамблдору…
«Вероятно, на летних каникулах у чистокровной элиты было достаточно свободного времени, чтобы договориться между собой об этом.»
- Вот как. – Беззаботно протянула Лили. – В любом случае, меня не могут перевести на другой факультет. Возможно только исключение из школы и решение об этом не принимается по желанию родителей других учеников. Исключают за серьезные нарушения правил Хогвартса. И уличить меня в подобном у них не получится.
- Да. Наверное, волноваться не о чем… - Промямлила Филлис.
Сперва Лили удавалось игнорировать нападки со стороны сокурсников. Радость от возвращения в Хогвартс затмевала все. Она снова могла пользоваться палочкой, помогать в теплицах профессору Стебль, видеться с Хагридом и гулять с близнецами. Директор не поднимал вопроса о переводе Лили, от Попечительского совета родители ничего не добились. Из-за неудачи с переводом действия Кэрроу с дружками становились более агрессивными. Чем дальше все заходило, чем отчетливее Лили чувствовала, что к ней возвращается злость и с каждой перепалкой между ними эти приступы становились все сильнее.
В конце первой учебной недели поставили совместные с гриффиндорцами уроки зельеварения. Снегг, не жалея студентов, сразу задал варить «раздувающий раствор», быстро проговорив способ приготовления. Он не повторял дважды, поэтому ученики растерянно пялились в учебники Мышьякоффа, чтобы ничего не напутать. Пьюси опять забыл важный ингредиент и не добавил в котел селезенку летучей мыши, из-за чего месиво в котле сильно забурлило и окатило его мантию. Снегг смотрел так, будто был готов оторвать его бестолковую голову и запустить в котел вместо селезенки. Майлз нагревал зелье дольше чем нужно, и оно потемнело, источая отвратительный аромат.
- Смердит как Райдер. – Тявкнул Тед и Брайан с другими слизеринцами захихикали.
Фред с противоположного стола посоветовал Теду хлебнуть своего зелья, чтоб того раздуло.