All our setting suns, all our rising moons (2/2)

— Я тоже скучаю по тебе.

— Ты уверен, что не хочешь переехать обратно?

Чуя сдерживает застенчивую, слегка виноватую улыбку.

Конечно, есть определённые вещи в жизни со своей сестрой, по которым омега очень скучает.

Он делил дом с Коё всю свою жизнь, сначала с их родителями, а потом, когда они переехали в Йокогаму, и видеть её два раза в неделю - это не то же самое, что каждый божий день.

Это одна из причин, по которой он попросил Коё позавтракать вместе (другая причина в том, что он хотел добавить в свою ленту в инстаграм пастельное, смехотворно подходящее для инстаграма кафе, в котором они сейчас сидят, конечно) перед его сменой в кафе.

Однако это не значит, что Чуя готов отказаться от своей новой рутины с Дазаем, состоящей из объятий после работы и утренних поцелуев.

— Давай, — говорит он, осторожно. — Держу пари, ты счастлива, что дом полностью в твоём распоряжении.

— Единственный плюс в том, что мне больше не нужно делить своё место в шкафу.

— П— Однажды я попросил одну полку!

Улыбка танцует на её губах. — А твои шляпы, дорогой?

Ах, думает рыжий, она права.

— Ладно, — поправляется он со вздохом, — может быть, максимум две полки.

Вместо ответа Коё смотрит на него,слегка нахмурив брови. — Твой новый сосед по дому хорошо к тебе относится?

Чуя крепче сжимает пастельно-желтую керамическую кружку, капучино согревает его ладони.

Он всегда знал, что Коё рано или поздно задаст несколько вопросов относительно нового дома, но он даже отдаленно не готов на них ответить. Особенно, когда вопрос сформулирован подобным образом.

Конечно, Чуе нравится дом; чистое пространство, современное и достаточно большое, чтобы комфортно сосуществовать с Дазаем.

Там есть широкая ванна и тропический душ, достаточно просторный, по крайней мере, для трёх человек (хотя он он и не пытался и не собирался проверять. Дазай даже не спросил, уважая пространство Чуи).

Открытая современная кухня, с белокаменными поверхностями и вытяжными шкафами, с проходом и красивым столом в западном стиле, достаточно широким, чтобы вместить шесть человек, и всё это встроено в открытое пространство, которое соединяется с гостиной в западном стиле.

Что касается его спальни, Дазай, конечно, не пытался обмануть его, когда сказал, что комната большая и залита солнечным светом.

Прежде чем он переехал всегда такой нетерпеливый, альфа прикрепил к крыше поручни, чтобы Чуя мог повесить занавеску для своего гнезда, если ему так заблагорассудится.

(Чуя абсолютно не был тронут этим жестом почти до слёз. Конечно.

Также он не был вынужден проглотить язвительный комментарий по поводу того факта, что он никогда не стал бы гнездиться, поскольку у него нет для этого причин и нет партнёра, с которым можно было бы делить гнездо).

Что ещё лучше, Дазай предложил поделиться своей собственной гардеробной.

Целая чёртова гардеробная.

Чуя видел их только в фильмах, но, по-видимому, Дазай не особенно любит своё место для хранения.

”Мори-сан любит тратить пространство впустую, но я никогда им не пользуюсь. Я всегда пользуюсь шкафчиками в ванной только для бинтов, и всё”, — сказал он, пожимая плечами, еще больше убеждая Чую в том, что его сосед по дому, должно быть, сумасшедший.

Кто упускает возможность выставить напоказ гардеробную, серьезно?

И Дазай—

С ним каждый день кажется домашним.

Прежде чем он может начать должным образом описывать, как ему нравится новый дом (удобно приукрашивая своего нового соседа по дому), мысли Чуи возвращаются к более раннему утру. К Дазаю. К тому, как рот альфы накрыл его, два кусочка головоломки сошлись воедино, запахи смешались в идеально сбалансированную смесь мяты и бумаги, снега и яблочного пирога.

— Чуя?

Чуя вздрагивает, его тащат обратно в кафе —под пристальный взгляд его сестры, изучающий его, отчасти любопытно, отчасти забавно.

Веселье в глазах Коё острое, как лезвие, и оно проникает прямо под его кожу.

— Извини, — бормочет рыжий. — Ты спрашивала..?

— Об этом твоём новом соседе по дому, — подсказывает она с той выверенной беспечностью, которую Чуя научился читать насквозь.

Когда его сестра говорит с этой особой интонацией, медленно и уравновешенно, задавая прямые вопросы, которые только на первый взгляд кажутся невинными, она выуживает информацию.

Прожив много лет со своей сестрой, Чуя может поклясться, что Коё легко могла бы сделать себе имя в якудза. Она могла бы построить процветающую карьеру благодаря своему таланту вытягивать из людей информацию своими вежливыми, деликатными, но в тоже время проницательными манерами.

Она могла заставить взрослого мужчину расплакаться одной улыбкой.

Хотя Чуя не может на самом деле злиться из-за этого, когда это для его же блага.

— Дазай - классный человек. Иногда он немного мудак, но он умён. Типа, чертовски умный. — Это первое, что приходит на ум, и первый ответ, который слетает с уст омеги. — Он изучает литературу. Хорошая семья, нормальная жизнь.

Последнее — чистая ложь, но он не хочет беспокоить свою сестру или давать матери повод совать нос в его дела. Потому что и он, и Коё знают, что Накахара Фуку превратится в гончую, если она когда-нибудь почует неприятности, исходящие от нового альфы соседа Чуи по дому.

Коё медленно наклоняет голову набок. Её элегантная прическа подпрыгивает при движении, идеально сидя на месте.

— Он симпатичный?

Чуя чуть не подавился своим капучино.

Хуже всего то, что она задает правильные вопросы.

— Анэ-сан!

— Ты покраснел, дорогой.

— Заткнись, — бормочет Чуя, пытаясь подобрать слова, чтобы позволить Коё визуализировать Дазая.

Альфа красив, хотя его трудно описать.

Он высокий и гибкий, и часто сгорбливается над любой книгой, которую просматривает.

У него широкие плечи и длинные конечности, покрытые бинтами, но Чуя не назвал бы его большим или мускулистым. Слишком часто высокая фигура Дазая, кажется, готова исчезнуть на заднем плане. Иногда, кажется, что он исчезает в своих собственных мыслях.

Да, он намного выше Чуи, но он не очень хорошо укоренился в земле.

Конечно, он не из тех, кого Чуя определил бы как солидного.

Но это отражается в тёплом, едва уловимом свете его медовых радужек, и в мягкости волос, и в загнутых кончиков его быстрой улыбки. И его руки — эти длинные, тонкие пальцы, такие нежные, когда они ласкают кожу Чуи, возможно, любимая часть Дазая омеги.

Это, и его рот.

— Он нормальный, — в конце концов он идёт на компромисс.

Коё сердито смотрит на него, затем поднимает чашку к губам. Её ресницы трепещут, когда она пьёт свой чай.

— С каких пор ты довольствуешься нормальным?

— Мне не нужно ни с чем соглашаться. Дазай просто друг.

Коё прищуривается. — Это он, ха.

— Очевидно, — настаивает он, слово почти душит его.

— Тогда почему от тебя исходит запах альфы — я полагаю, запах твоего соседа — повсюду?

Ругаясь про себя, Чуя проводит пальцами по волосам.

Он был идиотом, надеясь, что Коё не учует его запах, и всё же теоретически он не лжёт. Они не просто друзья, но и не более того.

— Чуя, — мягко начинает Коё. Её рука тянется вперёд, длинные пальцы охватывают костяшки пальцев Чуи. — Ты мой единственный младший брат. Ты сказал, что больше никаких альф, и, честно говоря… это было разумное решение. Я не знаю, что изменилось с этим мальчиком, и я хотела бы понять. — Её губы растягиваются в крошечной, ободряющей улыбке. — Но ты тоже живёшь с этим человеком, и я просто хочу знать, что ты в безопасности.

Чуя колеблется.

— Это сложно.

Тень пробегает по лицу его сестры, ожесточая её тонкие черты.

Она жестокая, защищающая; Чуя может поклясться, что это не зависит от её второго пола. Это просто то, кто она есть, и кем она всегда будет.

— Он не заставлял тебя делать то, чего ты не хотел, не так ли?

— Что? Нет!

Коё вздрагивает от такой реакции — это одна секунда, её самообладание восстановилось в мгновение ока. — Ты уверен?

— Да, — говорит Чуя, отвечая во всю силу своих лёгких.

— ...Мне обязательно звонить маме? Дядя Поль?

— Анэ-сан, — умоляет он, слегка придушенный. Остальное вываливается у него изо рта незамеченным. — Уверяю тебя, всё в порядке. Мне нравится.

Чуя замирает в тот момент, когда глаза Коё расширяются, и он понимает, что только что признался в чём-то неуместном. Он просто сказал, что они были друзьями, он и Дазай.

Рю ошибается на его счёт, думает Чуя: он не восходящий Телец или Лев. Он — целый цирк клоунов.

Долгое мгновение Коё пристально смотрит на него, блуждая глазами по его лицу. Её губы сжаты в тонкую линию.

Омеге приходится напоминать себе, что она просто присматривает за ним, но признать, что он, возможно, быстро и сильно влюбляется, трудно.

Дазай ни к чему его не склоняет, но... но Чуя влюбился в него, несмотря на его здравый смысл.

Он пытался остановить себя и сдался в тот момент, когда Дазай посмотрел на него со слезами в уголках глаз и попросил разрешения поцеловать его.

Но что это говорит Чуе?

Что это скажет о нём, когда Дазай неизбежно устанет и уйдёт? Что он был идиотом, что он никогда не научится? Может быть, он этого заслуживает?

— Чуя, — бормочет Коё. — Ты в порядке?

— Вроде того, — признает он, хотя его глаза щиплет, а в горле пересыхает при мысли о том, что его в который раз бросили. И идея представить Дазая с кем-то другим, в чьих-то объятиях, ищущего чего-то, чего Чуя не может ему дать— чёрт.

Он пытается сглотнуть и не сдвинуться с места под взглядом Коё.

— Ты только что сказал, что вы двое просто друзья, парень.

— Ну, да, я солгал,— говорит он грубым голосом. — Я для него идиот. Ушедший. Это может быть— Тьфу. Любовь. В этот раз. Я полагаю.

Плечи Коё расправляются.

Выражение её лица становится жестче, и Чуя чувствует себя молодым, когда его сестра смотрит на него через стол.

”Серьёзно?”, кажется, говорит она.

Честно говоря, покраснев и ёрзая на месте, Чуя задает себе тот же чёртов вопрос.

— Чуя, — наконец говорит Коё, глаза сузились в щёлочки. — Когда я пришла сюда, я думала, что ты расскажешь мне о своём новом доме, а не о своем новом парне.

— Он не мой парень, — гудит Чуя. — Он ещё не мой парень, — произносит предательский голос, хотя Чуя загоняет его в угол. — Это— сложно. Ты это знаешь.

— Ты уже говорил с ним о своих течках?

— Нет.

И у меня нет намерения поднимать этот вопрос в ближайшее время.

Между ними повисает тишина.

Его сестра наклоняет голову, брови подпрыгивают, и Чуя знает, что если ему и удастся выдержать её взгляд, то только из паники и чистого упрямства. Затем Коё вздыхает, опуская голову так, что, по мнению Чуи, это слишком драматично.

Она показывает ему свою открытую ладонь, вытягивая наманикюренные пальцы, как будто Чуя должен был её что-то передать.

Возможно, его достоинство.

— ...У тебя хотя бы есть фотография этого парня?

Ох.

— А я должен это делать? — Чуя протестует, хотя всё ещё достаёт свой телефон и просматривает папки с фотоплёнкой.

— Давай, парень, не будь таким оборонительным.

— Я не такой, — бормочет он.

Её ухмылка острая, в неё больше веселья, чем нравится Чуе. — Тогда просто покажи мне.

Первая фотография, которую находит Чуя — это Дазай, крепко спящий на диване.

Он выглядит нежным, неземным, как ангел с картины Рафаэля.

Губы альфы розовые и приоткрыты, выглядя такими манящими, и его волосы образуют тёмный ореол, разбросанный по подушке. Его руки скрыты объёмным джемпером с эмоджи цыпочки, который Чуя купил ему в инди интернет-магазине.

Он покупал одежду из-за стресса, и ему показалось правильным купить что-нибудь для Дазая.

Но есть что-то в том, как сделана фотография, с неразбавленной любовью, сквозящей в каждой детали, что придаёт ей интимный вид. Слишком интимно.

Итак, Чуя переходит к другим снимкам, перебирая их в своей фотоплёнке и выбирая один из них с Дазаем, который Акутагава сделал в кафе. Этот вариант определённо более безопасный, размышляет он.

Они подтрунивали над чем-то глупым, что омега даже не помнит. Рюноске (предатель!) сказал, что ему просто нужно было запечатлеть сцену в форме 4K для их будущей свадьбы — или для похорон, на случай, если они в конечном итоге убьют друг друга.

Чуя осторожно протягивает Коё телефон. В её тёмных глазах сразу же вспыхивает интерес и ожидание.

— Будь добра, — умоляет омега, защищаясь низким рычанием.

Коё, называвшая одну из своих первых бывших жабой, хотя в итоге она оказалась права, научила Чую, что она не совсем дипломатична, когда дело доходит до оценки его вкуса в парнях.

— Давай, дорогой, мы оба знаем, что это маловероятно. Дай-ка посмотрю. — Она тоже сияет, принимая телефон лёгким кивком головы. — Итак, кто— Ах, — говорит она, останавливаясь на полуслове. Похоже, она удивлена.

От этой реакции голова Чуи вскидывается, каждый мускул в его теле внезапно напрягается. Коё смотрит на экран, её губы поддергиваются вверх.

Её плечи дрожат.

Подождите—

— Эй! — Огрызается Чуя. — Подожди секунду. Ты смеёшься?

Его сестра издает деликатный — но безошибочный — смешок.

— Он высокий, — только и говорит она.

Брови Чуи подпрыгивают вверх. — Поверь мне, он любит напомнить мне.

— И на этот раз он выглядит мило. — Она колеблется. — Но—

Здесь ничего не происходит.

Чуя знал, что рано или поздно возникнет ”но”.

— Но? — подсказывает он, понизив голос.

— Но рядом вы выглядите как маленький инопланетянин и высокий парень из ”Звездных войн”.

— Анэ-сан! — Задыхаясь, кричит омега, прыгая через стол, чтобы забрать свой телефон.

Невозмутимая, Коё протягивает руку, поднимая предмет за пределы досягаемости Чуи.

— Я шучу, — говорит она, хотя в её голосе нет ни малейшего сожаления. — Успокойся.

Откинувшись на спинку стула, Чуя надувает губы.

Его собственная сестра, которая всегда должна быть на его стороне и болеть за него, говорит ему, что он похож на инопланетянина. Дазай высокий, симпатичный и всё такое, в то время как он крошечный, воркующий зелёный монстр. Разве это справедливо? Должно быть, это нарушение кодекса братьев и сестёр.

Нахмурившись ещё сильнее, омега размышляет о том, что, возможно, это вина Акико за то, что втянула Коё в марафон Звёздных войн.

И, хотя Чуя слишком любит её будущую невестку, чтобы возложить на нее ответственность за издевательства Коё, он должен признать, что его сестра никогда раньше не хвалила не одну из его пассий.

Коё тихо возвращает ему телефон.

Тонкая линия её губ ничего не выдает.

— Очень хорошо, — говорит она ровным голосом. Почему-то это звучит как благословение. — Просто дай мне знать, если тебе когда-нибудь понадобится лопата, чтобы похоронить его.

Чуя снисходительно улыбается, потянувшись за своим капучино. Пену теперь чуть тёплая, она касается его губ, когда он делает глоток.

— Терроризировать трёх моих бывших тебе было недостаточно?

— Четыре, — поправляет его Коё. — Этот парень, Мисима?

Чуя морщится, издавая ‘фу’ через край кружки.

Он забыл о Мисиме Юкио и его ужасной одержимости стать ”кем-то”, и, возможно, это было лучшему. Они встречались в последний год учёбы Чуи в старшей школе, и он был последним из длинной череды плохих решений.

Однажды вечером, во время свидания за ужином, Мисима отправил ему сообщение, в котором говорилось: ”думаю завязать тебе задницу узлом🎯”

На самом деле поэт. Как по-дантески с его стороны.

Несмотря ни на что, Чуя пытался убедить себя, что это было приятное проявление внимания.

Сначала рыжий решил рассматривать это как игровую попытку оживить вечер, так как они были в ресторане, и Мисима только что извинился, чтобы сходить в туалет. Было жарко.

Затем телефон Чуи снова оповестил об уведомлении.

От: Мисима-кун

//🙊🍑

// ужин с семьёй почти голов. 5 минут и omw<span class="footnote" id="fn_32648395_1"></span> для вашего дома 🔥🍆

Жаль, что Мисима был на свидании в честь первой годовщины, а не на грёбанном ужине с семьей.

Жаль, что эти сообщения не предназначались для глаз Чуи, и единственной горячей вещью в затруднительном положении был жгучий стыд от раскрытия ещё одной интрижки.

Оглядываясь назад, можно сказать, что Мисима не только был самым романтичным поэтом в городе, но и самым умным человеком в округе.

Он даже не был хорошим человеком, и Чуя теперь совершенно уверен, что он бы потратил своё время впустую с кем-то вроде альфы. Он знал, что обязан перед самим собой избавиться от таких паразитов, как Мисима, но—

Но держа в руках доказательство того, что ещё один парень изменяет ему, притворяясь, что не против ситуации с Чуей, в тоже время используя привычки и инстинкты как предлог, чтобы спать с кем попало... он горел.

Это выпотрошило гордость Чуи по крупицам, предательство за предательством.

На следующий день Коё — в то время капитан клуба по стрельбе из лука — пустила стрелу в сторону Мисимы перед всей школой и потребовала извинений ради Чуи. Она бы ударила его, если бы могла, люди шептались на протяжении нескольких дней.

Коё рисковала быть отстранённой из-за этого, и Чуя обожал свою сестру за то, что она заступилась за него, но шоу определенно стоило душевной боли.

— Это было трагично, — говорит Чуя, улыбаясь в кружку. Пена в капучино щекочет его верхнюю губу, сладкая и воздушная.

Это хорошо, что теперь он может смеяться над этим. Он не позволил этис людям уничтожить его. Он всё ещё человек, он всё ещё влюбляется.

Он осторожен, но он исцеляется.

Коё кивает. — Это то, что я тоже пыталась тебе сказать, дорогой. Твой радар ужасен, ты всегда находишь нарушителей спокойствия.

Чуя ухмыляется. — Думаю, я научился у дяди Артура.

— Совершенно верно, — напевает она, кивая головой в знак согласия. — Надеюсь, ты найдёшь подходящего нарушителя спокойствия, такого же, как дядя Артур. — Ухмылка, которой она одаривает его, прохладная, но полная надежды. — Так... ты счастлив, парень?

Беспокойство в её голосе вызывает мимолётную улыбку на губах Чуи.

— Так и есть, — говорит он. — Дазай не мой парень, но мне с ним хорошо. К нас всё хорошо. Мы... — Он ловит, как его сердце замирает. Это приятное чувство, когда падаешь. — Мы есть друг у друга.

— Просто помни, что ты всегда можешь вернуться домой. И позвони мне, если этот парень облажается.

Чуя закатывает глаза. — Да, спасибо.

— Я знаю идеальное место, чтобы вырыть могилу. Акико тоже была бы рада помочь.

Губы Чуи растягиваются в усмешке.

По какой-то причине его мысли возвращаются к лицу спящего Дазая, к его прикосновениям и поцелуям. Он думает о дерзости Дазая, когда тот не получает достаточного внимания, и его нелепых заказах на кофе, как его резкость становится мягкой по утром, о ямочках, которые появляются на его щеках в те редкие моменты, когда он улыбается глазами.

Сердце омеги поет от всех этих деталей.

Он кипит от воспоминаний о руках Дазая в его волосах, его запахе в его голове, его губах на его рту.

— Да... — Его ухмылка растягивается. — Может быть, мне это и не понадобится.

Я надеюсь, что в этом не будет необходимости, потому что Дазай, возможно, тот, кто нужен.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть он будет единственным.</p>