Глава 9. Столкновение с кошмаром (2/2)

Реактивный вскинул бровь, но из-за нахлынувшего раздражения и самоуверенности, и маленькой нотки интереса, всё же сделал несколько спешных шагов, чтобы сравняться с Муссоном.

— Мус…

— Сэм, это небрежные прозвища мне никогда не нравились.

— Почему ты об этом говоришь только сейчас?

— Я хочу, чтобы это оставалось между нами, — немного смущенно прошептал

Муссон.

— О, — одними губами произнёс Минуано, смотря на простого киборга-пушечное-мясо, уже позади него, который не шевелился, так как никаких команд не поступало за последние пять минут.

Самурай и Муссон добрались через лифт в нужную комнату, которая оказалась не такой уж и просторной, потому что заполнена была четырьмя колбами, закрытыми белыми тканями, которые любезно киборг убрал.

— Неудачные образцы, — с печалью проговорил он, показывая недоразвитых эмбрионов с отчетливыми мутациями, но одно оставалось неизменным — из груди ползли трубки, подпитывая организм веществами, для поддержания жизни.

Ответы, почему именно из груди и от чего произошли мутации, не заставили долго ждать. Идя дальше по комнате, Сэм резко остановился. На лице застыл ужас и он попятился, пока Муссон не положил ладони на его плечи.

— Структура наномашин и его ДНК постоянно смешивались неправильно. Любые попытки исправить это приносили неизгладимый результат.

По вздымающейся грудной клетке сенатора, можно было догадаться, что тело всё ещё сохраняло жизнь. Громадное нечто было пристегнуто ремнями к операционному столу.

— Это… Клон? — смог выдавить из себя самурай, отойдя от шока.

— Верно. Самый удачный.

Сэм с раздражением и непониманием повернулся к Муссону отсоединил того шлем, беря и в конце прикладывая его к своему лицу.

— Моё имя Муссон и я не вижу, что, чёрт возьми, у моего бывшего босса торчит наномашинное щупальце прямо на месте х*ра! — заорал Сэм, пародируя киборга.

— Сэмюэль, верни сейчас же, — оскалился Муссон, пытаясь вырвать из бразильских рук свой красный шлем.

Реактивный фыркнул и вернул то, что принадлежало бывшему другу, но всё-таки не смог сдержать отвращение, то ли от лица Муссона, где на месте глаз торчали два провода, то ли от сенатора.

— Уверяю тебя, он безвреден.

— Точно? — с недоверием спросил Сэм.

— Да, точно-точно.

— Прекрасно, — брюнет чуть расслабился и облокотился на сенсорную панель спиной, — это должно убедить меня стать как Райден? Как ты.

— У всего есть свои плюсы.

— Да, у него прекрасное женоподобное тело, в частности зад, а его использование каблуков в бою ошеломляет, — Сэм осекся, поняв, что слишком сильно углубился в подробности своих тайных мыслей, — только это должно быть неприятно…

— Неприятно терять мясистую часть себя? По-моему, Минуано, ты через это уже давным-давно прошёл. В этом есть своя красота.

Реактивный замолчал, вспоминая свой унизительный проигрыш и сглотнул вязкую слюну.

Свет в помещении замигал, а после и вовсе выключился, оставляя двух мужчин в темноте. Сердце самурая забилось сильнее прежнего, когда он услышал хрип и разрыв ремней.

— Сэмюэль, нам нужно уйти, — с напряжением в голосе, произнес Муссон и начал отходить к двери.

Активированное искусственное сердце поглотило огромное количество энергии и какими то образом привело к отключению генераторов здания. Чудовище с множество щупалец с ненавистью уничтожало себе подобных, разрывая их плоть на куски. Начался пожар, из которого не все могли остаться в живых.

— Муссон, не смотря на дерьмовую ситуацию, ты… Больше мне не соратник.

— Что?

— Всё, что ты говоришь, это не твои слова. Настоящий Муссон не стал бы так говорить.

Кто написал тебе текст на бумажке? Эти они всё подстроили? Заманили тебя и меня, чтобы мы перебили здесь друг друга, — Сэм печально усмехнулся, — остались ли у тебя силы бороться на моей стороне?

На лице Муссона возникла кривая улыбка, а уголки губ вытянулись настолько сильно и высоко, что у обычного человека порвались бы мышцы лица.

— Правда или действие? — с такой же жуткой, сильно натянутой улыбкой, произнес Муссон.

Сэм сильнее сжал рукоять красного клинка, который отражал свет желтого пламени. Самурай не думал, что ему придётся сражаться сразу с двумя неудачными экспериментами, но выбора не было; нахмурив брови, мужчина сделал глубокий вдох, когда лицевые пластины захлопнулись.

— Потанцуем!