Глава 5 (2/2)

– Просто Джин-Хо, – поправила я мягко. – Это моя работа, к тому же сложно пройти мимо чьих-то страданий. Жить лучше без боли. Плюсом я всегда стараюсь заботиться о тех, с кем работаю.

Моя улыбка была отзеркалена, а значит лед в наших отношениях тронулся, и это не могло не радовать. Спустя час я поняла, что лучшими в UNO оказались Чан и Хёнджин, остальные же никак не могли их обыграть. Было очень забавно за ними наблюдать просто потому, что они вели себя не так напряженно, как в зале.

– Джин-Хо-ним, почему бы вам не сыграть с нами? – жалобно спросил Чонин и был поддержан вопросительными взглядами Минхо и Джина.

– Честно говоря, мне эта игра не очень нравится, – призналась я. – Мои девочки любят ее, вот она и лежит здесь.

– А во что-нибудь другое? – на меня уставился печальный взгляд проигравшего в который раз Феликса.

– Хочешь взять над ними реванш? – заговорщически наклонилась я к блондину, который активно закивал. – Ладно. Тогда предлагаю карты.

– Что? – глаза округлились у всех, так как карты не были распространены среди женщин и вообще так таковые.

– Вы предложили выбор, я его сделала, – моя бровь игриво выгнулась, а руки сложились на груди, отпуская прижатую к животу подушку. Приступы боли уже не так сильно скручивали меня, что позволяло меньше зацикливаться на них. – Так что?

Лидер и мой любимый блондин переглянулись между собой, потом посмотрели на Минхо, на Феликса и только потом на меня. Остальные замерли в ожидании.

– На что играем?

– На желание, – ответила я на вопрос Чана. – Две колоды. Три игры. Если ничья, то дополнительная игра на одной колоде.

– По рукам, – через пару минут на столе кроме моего ноутбука осталось две потрепанные коробки с игральными картами. Моя и мамина. – Кто сдает?

– Тот, ради которого все это затевалось, – я протянула две колоды Ликсу. – Играем в двухкозырного дурака. Общего козыря нет, у каждого он свой, бить можно либо им, либо той же мастью. В остальном все как обычно. Сдавать по шесть карт. Начнем?

Фишкой именно этой разновидности дурака являлись как раз таки непредсказуемые козыри. Я очень удивилась, когда встретила эту игру в Корее, поэтому чаще всего играла в нее с мамой в коротких поездках домой, оттачивая навыки. Здесь обыграть меня можно было, но не на две колоды. В карты я играю с детства, поэтому уже выработала свои личные правила и приемы.

В первом коне победа досталась мне, как и предполагалось. Во втором парни просекли всю прелесть такого расклада, поэтому игра длилась дольше и интересней. Я уступила право выигрыша, поддавшись в конце. Не знаю, было ли это видно, но все же победить их всухую было бы неинтересно. А вот в третий раз пришлось попотеть: мне достались смышленые игроки, умеющие быстро ориентироваться и ловить все на лету. Однако до моей мамы им было далеко, поэтому…

– Сдавайтесь, – сказала я, собирая карты в руках в стопочку.

– С чего бы? – возразил мне Джин. Всю игру он так интересно играл, то пряча свои карты, то буквально кидая их на стол в торжествовании. В этом было что-то милое и родное.

– Потому что вы меня не обыграете, – я прикрыла глаза и выдохнула. – Козырь у Бан Чана – пики, на руках козырные десятка и две дамы. У Хёнджина – бубны, на руках козырной туз, валет и кажется десятка.

– Серьезно? – рядом сидящие парни проверили названный мной расклад.

– Вы ну никак не сможете оставить меня с картами на руках, – я веером положила свой набор. Мои козырем были трефы, и на руках оказались оба туза и король. Но, помимо них, был король пик вместе с тузом для красноволосого лидера и дама с валетом для блондина. – Попытаться можно, но…

На мгновение повисла тишина, которую тут же взорвал смех и хлопки в ладоши. На удивленные лица Джина и Ликса так вообще можно было вечность смотреть. Примерно также я обыграла в первый раз своих девочек, и реакции сходятся по всем пунктам.

– Н-но как? – раздался слева вопрос от Хана, который также не мог понять произошедшее.

– Козырей я просекала через несколько обменов картами, а потом просто запоминала, какие из них вышли из игры, – я пожала плечами, разбирая карты по двум колодам. – К тому же половина была взята из моих рук и так или иначе уже показалась в игре. Было несложно понять, у кого что, так что вы должны мне желание. Точнее два: по одному на каждого. На две колоды труднее играть, но за моими плечами уж слишком большой опыт.

Джин сидел с раскрытым ртом и совершенно потерянным выражением лица, словно пазл все еще не сложился у него в голове. Минхо тихо посмеивался с ситуации, как и Сынмин с ЧанБином. Чан же тоже нервно хихикал, качая головой и периодически закрывая лицо руками.

– Вы ведь раньше часто играли вместе? – невзначай обронила я, засовывая карты в коробочки. Все вокруг тут же стихли и нервно замялись, пряча взгляды. – Я думаю, вам всем стоит о многом поговорить, а не пытаться в одиночку справиться со всем происходящим.

– Зачем? – зло спросил принц, понурив голову. На его лицо словно тень легла, даже волосы на мгновение потускнели. – Он все равно ушел.

– Потому что он был частью вашей семьи, – резко возразила я, поднимаясь на ноги. – Вы все переживаете его уход глубоко внутри себя, срываясь на остальных. Однако вы все чувствуете одинаковые эмоции, поэтому поделитесь ими друг с другом. Семья всегда должна помогать друг другу, выслушивая в трудные моменты и сопереживая. Вы все беспокоитесь друг о друге, но при этом боитесь полностью открыться. Если так пойдет и дальше, недопонимания будут увеличиваться, а пропасть – расти, – из горла вырвался судорожный вздох: я уже была в подобной ситуации.

– А если мы не захотим? – вопрос был от Сынмина.

– Тогда вы всю жизнь будете в одиночестве задавать один единственный вопрос, на который никогда не узнаете ответа. Выбор за вами. Я буду в комнате, зовите, если что.

С этими словами я подхватила ноутбук с мышкой и через несколько шагов пересекла порог своей комнаты, плотно закрывая за собой дверь. Мне потребовалось много сил, чтобы удержаться от слез. Через полтора года после моего переезда в Корею в средней школе моя на тот момент единственная подруга в один день просто перестала со мной общаться. Без объяснений причин, без скандала, без криков. Прошло уже больше десяти лет, а я все еще не понимаю мотивов ее действий, и от этого мне больно и тошно.