Глава 10. Утро (1/2)

Алиса стояла на залитой солнцем платформе и, приставив руку к глазам, высматривала в толпе знакомое лицо. До отправления поезда оставалось не менее двадцати минут, однако она всё равно не могла унять волнения. Конечно же, он придёт. Он обещал! Но что, если перепутал время или опоздает? Или вовсе передумал? Она могла бы позвонить, но… было страшно. Поэтому она так и продолжала стоять, считая минуты и нервно сжимая лямку дорожной сумки.

Кто-то тронул её за плечо. Алиса вздрогнула и обернулась.

— Андрей?! — с удивлением воскликнула. — Ты что здесь делаешь?

— Домой возвращаюсь. — Андрей выглядел не менее удивлённым встрече. — Ты, как я полагаю, тоже?

— Да. — Алиса выдавила слабую улыбку. — Вот так совпадение.

— Это точно. — Похоже, Андрей тоже не знал, как продолжить разговор. Вчера было сказано многое, и это многое теперь камнем неловкости лежало между ними. Никто из них, наверное, всерьёз не предполагал, что они могут встретиться ещё раз. Но реальность, видимо, решила даже не посмеяться, а зло похохотать.

Алису вдруг охватило дурное предчувствие.

— Какой у тебя вагон?

— Семнадцатый.

— А место?

— Двадцать четвёртое, — ответил Андрей, слегка нахмурившись.

Алиса не смогла сдержать разочарованного вздоха. Это уже слишком! Не желая верить на слово, она забрала у Андрея билет, который он держал в руке, и поднесла к глазам.

— Этого не может быть, — с досадой сказала Алиса, возвращая ему билет, и на его недоумённый взгляд добавила: — У меня семнадцатый и двадцать третье.

— Да ну?

Алисе хотелось рассмеяться. Какая злая ирония. Вчера, когда они распрощались, она выдохнула с облегчением, уверенная, что больше его не увидит. И вот — менее суток спустя она узнаёт, что им вместе возвращаться в Киев. Объективных причин испытывать к Андрею неприязнь у неё не было. Он даже понравился бы ей в иной ситуации. Но она никак не могла избавиться от мысли, что он был тем, кто передал ей письмо. Он был его сыном. Более того, он знал о ней слишком многое, видел её в таком состоянии, в котором она даже перед близким человеком не желала бы показаться.

Наверное, все чувства отчётливо отобразились на её лице, потому что Андрей внимательно и как-то слишком серьёзно смотрел на неё.

— Наверное, это судьба, — через некоторое время сказал он, усмехнувшись, и, к удивлению Алисы, разорвал надвое свой билет. — Судьба остаться в городе ещё на день. Я действительно не успел его рассмотреть. Обидно уезжать вот так, ведь я даже не знаю, когда смогу сюда вернуться.

— Да, здесь и правда есть на что посмотреть, — пробормотала Алиса, всё ещё не до конца веря в услышанное, но уже ощущая, как будто с плеч упал внушительный груз.

— Тогда хорошей поездки.

— И тебе… хорошего отдыха.

Он махнул ей на прощание и очень быстро скрылся в толпе всё прибывающих людей.

Короткая встреча ненадолго выбила её из колеи и даже отодвинула на задний план переживания по Кириллу, но стоило Андрею уйти, как они вернулись. Алиса беспокойно взглянула на часы: оставалось пятнадцать минут. Она вздохнула. Неужели всё-таки не придёт? Однако не успела она додумать эту мысль, как взгляд выхватил в толпе знакомое лицо.

Кирилл стоял в десяти метрах, озираясь по сторонам, в руке он держал телефон. А Алиса замерла на месте, не замечая больше никого вокруг. Даже звуки утратили чёткость и доносились словно из запертой комнаты. Она не могла отвести от него глаз — казалось, это было физически невозможно. Но чувствовала она отнюдь не радость и не восторг, её вдруг сковал совершенно иррациональный страх, будто бы между ними вот-вот разверзнется пропасть, навсегда отделив их друг от друга. Так ли нереален этот страх? Может быть, трещина пролегла давно и с тех пор только ширится, и процесс этот необратим. Уже слишком поздно оказаться с ним на одной стороне: пропасть не перемахнуть, только разбиться.

Кирилл поднёс к уху телефон, и это вывело Алису из транса.

— Кирилл! — окликнула она его.

Наконец он заметил её и улыбнулся. Они одновременно направились навстречу друг другу, огибая группки людей, и остановились, как по команде, всего в двух шагах.

— Я думала, ты не придёшь.

— Чего? — снова улыбнулся ей Кирилл. На этот раз смущённо. — Я же сказал, что приду.

— А я не знала, что и думать, — прошептала Алиса, глядя на него.

В голове словно прозвучал сигнал тревоги: «Что же ты делаешь? Время! Время!» Алиса выронила сумку на землю и крепко обняла Кирилла, чувствуя, как тот обнимает её в ответ. Всё, что тревожило её минуту назад, отступило перед этим мгновением. К чёрту страхи, к чёрту воображаемые пропасти! Вот же он, так близко, что она слышит биение его сердца. Нет, ничто не сможет разлучить их.

— Ты пиши, звони, пусть друзья, только не забывай меня, — взволнованно говорила она, обнимая его с отчаянием утопающего.

— Что ты, как я могу?..

Кирилл не договорил, раздался предупредительный гудок, и им пришлось отпустить друг друга.

Пассажиры просачивались в вагоны, провожающие, наоборот, их покидали. Нужно было прощаться, но Алиса не могла сдвинуться с места. Уходить сейчас — всё равно что резать по живому. Она вдруг осознала, что Кириллу стоит попросить её остаться — и она останется. Ухватится за предоставленный шанс, каким бы шатким он ни был.

Ну же. Одно. Только. Слово.

Пожалуйста.

— Что ж, пока. — Кирилл посмотрел в сторону поезда, а затем снова на Алису. — Я рад, что ты приехала. Напишешь, как доберёшься?

— Да, конечно. Пока, Кирилл.

Она подняла с земли сумку, достала паспорт, билет. Женщина-кондуктор пропускала в вагон последних пассажиров. Алиса шла к ней и думала, что чудеса, если и случаются, то только однажды, а свой лимит она давно уже исчерпала.

***

Марина открыла двери квартиры и тихо скользнула внутрь. Мама отправила её сюда со скучной миссией: проверить не оставила ли Алиса после себя беспорядка, ведь квартиру через пару дней предстояло сдать новым жильцам.

Алиса… Марина старалась не думать о ней и из-за этого думала почти постоянно. В конце концов она смирилась и пошла себе на уступку, приняв мысли о сестре за временный побочный эффект их ссоры и её отъезда. Пройдёт несколько дней или недель, и они сотрутся, она наконец заживёт своей жизнью, и, кто знает, может быть, и её настигнут перемены.

Бегло осмотрев ванную и одну из комнат, Марина ненадолго задержалась в кухне. Убрала упаковку с чаем и пустую сахарницу на полку, а после заметила две чашки, сиротливо лежащие в мойке.

«Были гости? — мелькнула догадка. — Кирилл?.. Неужели помирились? Нет, это не важно».

Марина поспешно обрубила грозящие вылиться в очередной виток размышления. Но обмануть себя, что ей всё равно, не удалось. Она ополоснула чашки и убрала их на железную подставку. Ещё раз осмотревшись и убедившись, что здесь всё в порядке, она вышла из кухни.

В дверях спальни остановилась. Косые лучи солнца, пробивающиеся сквозь полураспахнутые шторы, образовывали островок света, в центре которого беспорядочной грудой лежали альбомы для фотографий. Несколько секунд она смотрела на них, не понимая, что они делают здесь, затем всё же шагнула за порог.

— Убрать было так сложно? — проворчала она, опускаясь на пол и подбирая ближайший к ней альбом.

«Зачем ей смотреть на старые фотографии? Решила устроить вечер памяти?»

Собрав альбомы в пакет, Марина принялась за разбросанные поодиночке фотографии. Она собирала их в стопку, пока случайно не зацепилась взглядом за одну из. То была старая совместная фотография, сделанная больше десяти лет назад. Фотографировал их, скорее всего, папа, в детском саду на новогоднем утреннике: Алиса в длинном розовом платье, похожая на маленькую принцессу, и она в светло-голубом, обшитым серебристым дождиком. Улыбаются. Держатся за руки. Как же давно это было. Марина ощущала себя летящей сквозь пласты времени к прошлому с его чистыми чувствами, не отравленными ещё ни обидами, ни ревностью. Она словно была сейчас той девочкой, для которой не существовало никого дороже её двоюродной сестры. Можно ли избавиться от прошлого окончательно? Стоит ли? Или достаточно будет запереть его надёжно за дверью глубоко в себе и найти силу воли не спускаться и не заглядывать в замочную скважину. Может быть, тогда удастся его сохранить нетронутым?..

Настоящее вернуло в себя рывком. Марина вздрогнула и отвела взгляд от лучисто улыбающейся ей Алисы. Хватит. Ей не шесть, а семнадцать, к чему эта внезапная ностальгия? Нужно поскорее разделаться с заданием мамы и уйти наконец отсюда.

«А что ты хотела? Вместе навсегда? Смешно же, ну», — со злостью думала Марина, уже не церемонясь с фотографиями и отправляя их в пакет к альбомам, а сам пакет закрывая в ящике на балконе, где хранились вещи, которые не стали перевозить из квартиры после смерти тёти Наташи.

Ту фотографию, на которой были они с Алисой, Марина не бросила к остальным, а, вопреки доводам рассудка, спрятала в сумку, запретив себе размышлять об этом поступке. Небольшая слабость, которой поддалась в последний раз. Так ли это страшно?

Когда комната была приведена в первозданный вид, Марина собралась уходить. Напоследок она огляделась, чтобы убедиться, что ничего не пропустила, и тогда заметила лежащий на полу лист бумаги. Он прятался под стулом с правой стороны дивана, поэтому она и не обратила на него внимания раньше. Марина наклонилась, намереваясь скомкать и выбросить его, но, как только он оказался у неё в руке, передумала. Написанные чьей-то рукой слова не давали так просто избавиться от них, не заглянув хотя бы одним глазком. Она развернула лист и быстро пробежалась по началу текста. Не отрывая взгляда от строк, опустилась на диван. То, что вначале она приняла за мусор, оказалось письмом.

Марина потеряла счёт времени. Письмо было давно прочитано, но смысл, словно нехотя, всё ещё утрамбовывался в сознании.