- 29 - Не могу отпустить. (1/2)

Вроде бы всё было хорошо. Игра Дамира была окончена – всё было так, как и хотел Эван… Он лишь об этом и думал, пока встречался с этим богоподобным мужчиной, но после расставания в голову лезли совсем другие мысли. Даже несмотря на то, что он вернулся к своей обычной жизни.

На турнире он показал себя не с лучшей стороны. Он старался сфокусироваться на игре, но вышло не очень – перед глазами то и дело всплывало лицо мужчины в момент их последней встречи. Он долго извинялся перед ребятами, но те не зацикливались на этом. После гулянки ему стало ещё более тошно, чем было ранее. Отпраздновать окончание турнира друзья пришли со своими вторыми половинками, и это сильно давило на Эвана, поэтому он, как обычно, ушёл первым. У всех были свои заботы и, по сути, им было не до него; и Кэш, и Когари были заняты своими мальчиками, а что было бы, если бы он не послушал их тогда? Всё–таки алкоголь – зло, а в совокупности с угнетающими мыслями – зло вдвойне. Он бы продолжал быть под гнётом этого властного мужчины? Или же был бы уже им брошен?

Эван больше не мог находиться в квартире, которую снимал – там всё напоминало об их встречах, поэтому он поспешил сменить место жительства. Парнишка много раз хотел поговорить с Дамиром, встретиться с ним... но столько же раз передумывал и корил себя за эти мысли, засыпая одиноким в холодной постели, в обнимку с рубашкой, оставленной когда–то ранее у него Дамиром. «Почему мне не становится легче? Я ведь освободился... я ведь отомстил... Тогда почему мне так плохо? Почему я с трепетом вспоминаю, когда этот мужлан меня брал силой?» – думал Эван, пряча заплаканное лицо под одеялом. К счастью, вскоре вышла новая игра, и он просто не мог пропустить это. Его завалили сообщениями, как только он вернулся на стриминговую площадку. Однако, его стримы уже не были такими как прежде, ведь Эван стал выпивать в минуты полные горечи, играть так было веселее и более бесстрашно. Донат, как и аудитория, увеличились. Пока не начался новый учебный год, Лорена дала ребятам передышку от тренировок, а сама улетела отдыхать со своей девушкой на Майами.

Начался новый учебный год, и свободное время улетучилось само собой. Эван всегда учился неважно, поэтому его обучение было платным, именно для этой цели он и зависал на стримах днями и ночами. Это помогало отвлечься от невесёлых мыслей. Он стал чаще общаться, начал играть с подписчиками, знакомиться в онлайне и даже пару раз сходил на встречи. Но всё равно каждая его ночь заканчивалась Дамиром – мыслями о нём, воспоминаниями о нём, сожалениями и непониманием того, что заставляет его так думать. «Я очень плохо с ним поступил. Я ведь не злодей, не стоило играть с ним вот так, даже если он играл с моим телом. Может быть, я бы и не корил себя каждый день... да, это всё из–за того, что я так плохо поступил, – он прижал к лицу рубашку мужчины, — а не из–за того, что я вправду его люблю. Это не так! Просто он был моим первым... может, если бы я переспал с кем–то другим, он бы перестал занимать мои мысли. Моё сердце чувствует тоску и боль… Когда же это закончится?» – размышлял Эван.

На парах Эван часто спал, но это не мешало ему оставаться на курсе и продолжать учиться. Сегодня Эвану было особо гадко, хотелось выброситься из окна, но его постоянно отвлекали от этих мыслей одногруппники.

— Эви, поиграем сегодня? –спросил Аки – паренёк с тёмными волосами и милой улыбкой.

— Думаю, нет, – вяло отозвался Эван, задумчиво глядя на открытую створку окна. — Завтра последний день сдачи лабораторной, которую я не сделал. У меня нет времени.

— Я уже сделал свою, могу тебе помочь.

— Серьёзно? – «Похоже он не отвяжется», – устало подумал Эван, а вслух произнёс, – Было бы замечательно.

Они до вечера просидели в библиотеке. Эван не особо вникал в объяснения паренька, только кивал, когда тот спрашивал «всё ли понятно?» В итоге, благодаря упорству Аки, даже витающий в облаках Эван под конец лабораторной начал выполнять задания сам.

— Спасибо! Уже так поздно.

— Пожалуйста. Я рад тебе помочь, правда, уже не поиграем сегодня.

— Зато можем завтра.

Идя по дороге домой, Эван задумался, что может стоит рассмотреть кандидатуру Аки, так как подмечал интерес с его стороны к своей персоне. Но тут же отвергал эти мысли, ведь это будет неправильно по отношению к Аки, да и к себе в том числе. Вернувшись домой, он приготовил на ужин дежурное блюдо – лапшу быстрого приготовления. Сидя на диване, поджав ногу под себя, поглядывая видео на ютубе, Эван рассеянно помешивал горячую лапшу в большой пиале, над которой клубился ароматный парок. Втянув носом божественный аромат, он прикрыл глаза, но только стоило ему поднести палочки с дымящейся лапшой ко рту, как в дверь позвонили. Подумав, что это кто–то из его друзей, он открыл дверь, но это было не так. Перед ним стоял тёмноволосый, кареглазый парень арабской внешности, и не нужно быть гением, чтобы понять, что он точно связан с Дамиром. Парень был немногим выше самого Эвана и чуть шире его в плечах.

— Здравствуй Эван. Как дела? – парень ухватил дверь, чтобы Эван не смог её сразу закрыть.

— Здравствуйте, – он тяжело вздохнул, — проходите, – выбора у него не было, мужчина явно намеревался войти и без приглашения. — Вы родственник Дамира? Зачем пришли? Убить вы меня не можете, помните об этом.

— Я его брат, Гамаль, – он прошёл в квартиру и скривился. — Давай без «вы», я тебя ни хрена не старше, ок? Я и не собираюсь тебя убивать. Меня не радует это всё, но я хочу просто поговорить.

— Но, вы – мафия, – он закрыл за ним дверь, — могу предложить чай. Или... я не знаю, – он не выглядел весёлым или жизнерадостным, как предполагал Гамаль.

— Ничего не нужно. Я думал, что ты наслаждаешься свободной жизнью, – Гамаль прошёл в малюсенькую комнату и поморщился, запах от лапши быстрого приготовления добавлял особой изюминки. Если с Дамиром что–то произойдёт, его условия проживания могут стать такими же, и от этого становилось не по себе. — Квартирка у тебя конечно...

— Я снимаю то, что мне по карману.

— Ладно, давай к делу, – Гамаль потёр переносицу пальцами. — Мы оба прекрасно знаем, что с моим братом ты поступил хуёво. Только тебе ничего сделать не могут, а меня родные братья уничтожат, если Дамир не придёт в норму. Сейчас он в больнице, тут, правда, мой косяк, но не суть. Сегодня он вышел из окна. Обошлось всё сломанной рукой и царапинами, но это такая себе перспектива. Я, короче, с деловым предложением, ты же притворялся два месяца, что тебе с ним зашибись, может, продолжишь? Я буду тебе платить.

— Как в больнице? – он пошатнулся и опёрся на стену. — Из окна?! – новость была шокирующей. Эван закрыл рот руками, представив состояние Дамира, слёзы навернулись на глаза.

— Ну, знаешь, по нему сильно ударило, что парень, которого он первый раз в жизни полюбил его бросил, да ещё и пользовался им. Он полмесяца бухал, потом были таблетки. Теперь больница... И, видимо, желание сдохнуть, – Гамаль посмотрел на него и прищурился. — Подожди, подожди... Ты не похож на человека, которому всё равно.

По ходу рассказа Гамаля, Эван сполз по стене вниз и, сидя на полу, закрыл лицо руками, чтобы скрыть свои слёзы от постороннего.

— Эван... Эй! – Гамаль сел перед ним и неуверенно похлопал по плечу. – Ты чего ревёшь?! Наврал, что ничего не чувствуешь, да?!

— Я не знаю… Я запутался… Мне так больно слышать, что он в таком состоянии!

— Я думаю, вы друг друга стоите, оба на всю башку ёбнутые, – Гамаль закатил глаза. — Что значит ты «не знаешь и запутался»? Начнём с того, что ты сильно сердобольный и жалостливый? Тебе часто тяжело и больно слышать, что человек, которого ты не сильно знаешь в больничке?

— Я запутался, я боюсь говорить о своих чувствах с друзьями вновь. Они или в идиллии, или в своих проблемах. Прошлый раз поделился, так мне предложили признаться ему и бросить, а я дурак так и сделал!

— Это какой–то трэш... – Гамаль потёр виски. — Выпить есть? Раз уж я влез во всё это, давай выговоришься мне.

— Конечно, есть, – поднявшись, он прошёл в комнату, разложил небольшой столик. Принёс из холодильника закуску, какая была, достал из шкафчика саке, гуиноми* и, подсев к столику, начал наливать.

— Так разговор явно пойдёт лучше, – Гамаль поднял чашечку и опрокинул её в себя залпом. — Давай рассказывай всё, что тебя волнует.

— Не знаю почему, но не было ни дня, чтобы я не думал о нём, – Эван также выпил чашечку залпом, (хотя это было неправильно), сощурился, пить он всё ещё не научился, – перед сном я прижимаю его рубашку к телу, иногда сам сплю в ней, это помогает мне уснуть.

— И ищешь его в каждом прохожем? И каждый раз думаешь позвонить, но откладываешь телефон? Уже начал думать, что встречаясь с другим, забудешь быстрее? – Гамаль налил себе ещё и снова выпил.

— Я бы не сказал, что ищу в каждом, но хочу скорее всё забыть. И сам же всё порчу, думая о нём, храня его вещи.

— Ты влюблён в него, –констатировал Гамаль. – Зачем противиться чувствам?

— Неправда! – он снова выпил, вытирая слёзы. — Этого не может быть... я не могу любить такого жестокого человека, трахающего всё, что движется.

— Почему не может быть? Ты думаешь о нём, засыпаешь с его рубашкой. Чувство вины не такое.

— Я, наверное, должен перед ним извиниться. Я ведь немстительный, даже такому как он, я не пожелал бы прыгать с окна... Даже если он плохо со мной обошёлся, и я буквально горел мыслью о мести!

— Знаешь, от ненависти до любви один шаг, – Гамаль вновь осушил чашу. — Как сложно, когда встретились двое никогда не любивших.

— Откуда ты знаешь, что я не любил? – он отстранённо посмотрел в сторону окна. — Я и вправду не знаю этих чувств. А вот Дамир... я уверен, что я не единственный мальчишка, которого он накачал наркотой и отымел. Как такие люди могут любить?

— Ты задрот, когда ты мог кого–то полюбить, – Гамаль засмеялся. — Обычно все сами прыгали ему на член, и не нужно было что–то дополнительно делать. Почему тогда ты думаешь, что он не мог полюбить? Знаешь, он мог найти любого, потому что он богатый, и на свете достаточно парней, которые хотели бы иметь богатенького папика выполняющего все их капризы.

— Как может полюбить тот, кто ебёт всё что движется? Это ведь для него только забава, – он сжал конец своей майки, — как представлю, так коробит.

— Он всё ещё человек, и все земные законы на него продолжают действовать. К тому же, после встречи с тобой он больше ни с кем не спал. Как–то даже говорил, что если бы в тот день к нему не приехал Мурад, всё могло бы быть иначе, и он бы не потерял несколько недель на поиски.

— Мне тяжело в это поверить, – он вновь выпил, понимая, что ему уже хватит, — но очень хочется... неужели он всё–таки реально переживал?

— Переживал – не то слово. Никогда его таким не видел, – Гамаль выпил ещё чашку. — У тебя курить можно?

— Я не переношу этот запах, извини, – из глаз снова полились слёзы, — я думал, во мне не утихнет ненависть и злоба! Затем думал, что мне стыдно за такой обман и игру! Потом думал, что так ему и надо! А затем снова жалел! Я не понимаю, почему так тяжело на сердце? Почему мне хочется сорваться и оказаться сейчас у его ног, моля о прощении? Я просто хотел тихой и спокойной жизни, но появился он и всё запутал!

— Эй... Эй... Тш-ш-ш... – Гамаль придвинулся и обнял его за плечи. — Давай завтра с утра я отвезу тебя к нему в больницу? Зачем ломать голову в пустую, а так увидишь его и явно что–то да решится.

— Мне страшно. Я доставил ему много боли, вряд ли он захочет меня видеть. А ты ещё деньги предлагал, чтобы я притворялся! Зачем?

— Только ты сможешь вытащить его из апатии. Ибрагим не считает чувства важными, поэтому я должен был следить за состоянием Дамира, мол, всё несерьёзно и со временем отпустит. У меня все каникулы от учёбы прошли, а отдыхом так и не пахнет, я тоже потусить хочу… Я же младший, а отдуваюсь словно старший! И во что вылилось моё контролирование? Дамир в больнице! – Гамаль с досады хлопнул ладонью по столику. — Если бы Ибрагим был в стране, меня высекли бы плетью или палец отрубили бы или ещё что. А тут он выпрыгивает из окна! Из окна, блять! Я не хочу оставаться без пальца или без руки, понимаешь?! Не хочу ещё больше шрамов на спине. Ибрагим хоть и брат, но он сраный маньяк! – Гамаль выпалил всё это на одном дыхании, а после допил остатки саке.

— Нелегко тебе приходится! Что значит ещё больше шрамов? У вас что... семейка помешана на боли? Прости, если не так сказал. Я всё–таки хочу поехать к нему, но мне нужно в институт к третьей паре – последний день для сдачи работы.

— Нет... Только у Дамира это сексуальный фетиш. Наши предки из эмиратов, и с собой привезли свои наказания. Наказание в виде ударов плетью по спине – это нормальная практика... Ибрагим может рассечь кожу до кости, – Гамаль содрогнулся. — Во сколько ты заканчиваешь, я подъеду к этому времени.

— Он что, всем рассказывает об этом? – Эван покраснел до кончиков ушей. — В пять часов заканчиваю.

— Наоборот, никому не рассказывает... Мы просто как–то бухали, и он проговорился.

— Понятно... – такое объяснение его немного успокоило. — «Съезжу к нему, может мне наконец–то станет легче...»

Осушив бутылку саке, они попрощались. Эван уснул сразу, даже не переодеваясь. Утром, принимая душ, он старался осмыслить то, что было вчера. «Что это было? Ко мне реально приходил его брат?» Он покраснел, понимая, что этот паренёк знает о сексуальных предпочтениях брата. До начала пар он встретился с Кэшем и серьёзно поговорил с ним о своём иммунитете и правилах «Спектры». После довольно долгой разъяснительной беседы Эван подписал бумаги о своём отказе от иммунитета – это было возможно и служило явным доказательством его чувств к Дамиру. Лабораторную работу он сдал успешно – всё благодаря Аки. Паренёк пригласил его после пар прогуляться, но Эван отказал, сказав, что срочно должен уладить кое–какие дела. Выйдя из учебного заведения, Эван увидел ждавшего его Гамаля, который широким жестом пригласил его пройти в машину.

— Привет. Как Дамир? Он знает, что ты меня привезти собрался? – тихо спросил Эван, у которого внутри всё трепетало.

— Привет. Он спит почти всё время, так как под успокоительными. Нет, я не знаю, как он отреагирует. Надеюсь, сюрприз будет приятным, – Гамаль подбадривающе подмигнул.

Неподалеку был припаркован белый Lexus RX, на дверях которого были нарисованы чёрные щупальца осьминога. Гамалю было сложно предположить, как Дамир отреагирует на такого гостя, но попытка не пытка. Во время поездки они перекинулись лишь парой фраз, потому что после вчерашнего разговора по душам, неловко было обоим. В больнице они прошли к нужной палате и на секунду остановились перед закрытой дверью.

— Встань у меня за спиной, ладно? – шепнул Гамаль перед тем, как войти внутрь.

Дамир сидел в кровати, опершись спиной на её спинку. Правая загипсованная рука в бандаже-косынке покоилась на животе, на правой стороне лица красовались несколько пластырей. Рядом на кровати лежала книга, которую ему принёс Гамаль. Он отрешённо смотрел на стену и не сразу заметил брата, который, просунув голову в открытую дверь, почему–то не входил.

— Привет, как ты?

— Привет, – Дамир повернул голову на голос. — Мне не легче.

— Из окон надо меньше прыгать, ты всё ещё не птичка. А у меня тут сюрприз...

— Взял у братьев разрешение на эвтаназию?

— Дамир, не смешно, – Гамаль шире распахнул дверь и протолкнул в палату Эвана. – Сюрпри-и-из!

Дамир онемел, смотря на Эвана... кого–кого, а его он меньше всего ожидал увидеть. «Он выглядит паршиво. Словно это другой человек, разбитый, раненый и угнетённый. Это я его так довёл? Всё из–за меня? Серьёзно?» – недоумевал Эван, робко пройдя вперёд.

— Здравствуй, Дамир. Гамаль мне всё рассказал.

— Зачем ты здесь? – Дамир выпрямился и бросил взгляд на брата, который всем видом показывал, что он ни при чём и, вообще, медленно двигался к выходу из палаты.

— Гамаль предложил, – он смотрел в пол, жалея, что согласился на такую авантюру, — мне очень жаль, извини.

— Не надо меня жалеть. Да и какая тебе на хрен разница, ты же сам сказал, что это было игрой. А сейчас что? Продолжение твоей игры? – Дамир поджал губы, хмуро глядя на Эвана, и упустил момент, когда его брат выскользнул за дверь, оставив их наедине.

— Те слова... – Эван сжал кулаки, — были сказаны в порыве гнева. «У меня такое ощущение, что я его потерял. Я его разбил... Даже и представить не мог, что он будет в таком состоянии, думал он трахает всё подряд...» Дамир, что с тобой случилось? Почему ты в таком состоянии?

— Гневом? А правда в твоих словах хоть раз была? – Дамир отвёл взгляд, стискивая зубы. — Разве Гамаль тебе не всё рассказал? С каких пор вы с ним подружки?

— Вчера он пришёл ко мне, мы поговорили по душам, – Эван подошёл вплотную к Дамиру. — Он сказал, что всё это из–за меня... что ты пил... про окно рассказал.

Дамир поднял взгляд, в упор смотря на него. «Гамаль предатель. А этот... зачем пришёл? Сколько ещё лжи мне стоит от него услышать? Или он ещё чего–то хочет? Посмотреть на то, как я разбит? Порадоваться итогу своей работы? А он... совсем не изменился, всё такой же красивый... Всё из–за него... всё это из–за него, а он ещё спрашивает об этом, словно не понимает».

— Я запутался в своих чувствах и желаниях. Я хотел тебе отомстить за то, как ты со мной поступил, как наркотиками опоил и изнасиловал! Как пришёл ко мне потом... и снова взял силой! Как насильно сделал своей подстилкой, не заботясь о моих чувствах! А когда я всё наконец–то прекратил, мне стало этого не хватать! – выпалил он на эмоциях, краснея от стыда, хотя это ему только шло, и закрыл ладонями лицо.

— Значит... За это время ты соскучился по грубому сексу? Тебе надо, чтобы кто–то над тобой доминировал? – Дамир поднялся с кровати и, ухватив здоровой рукой футболку на груди Эвана, прижал того спиной к стене.

— Ах! А-а-а... – от неожиданности паренёк издал такой стон, что тут же заплакал от стыда и сразу же попытался вырваться из хватки. — Не–е... неправда.

— А по твоим откликам я вижу совсем другое, — Дамир начал медленно поворачивать кулак, приподнимая руку, натягивая футболку на теле паренька.

— Прости! – запричитал Эван. — Я не знал! Думал ты играешь со мной, и что, таких как я, у тебя по первому свисту табуны набегают! Я плохо с тобой поступил, я сожалею! Извини меня!

— Я в чувствах тебе признался. В чувствах! Понимаешь?! – Дамир притягивал Эвана к себе, заставляя того прерывисто дышать из–за сильно натянутой футболки, и вставать на цыпочки. Мужчина внимательно всматривался в выражение его лица, и чем больше слышал его слова, тем болезненнее было его собственное выражение. «Весь этот разговор похож на фарс... Он пришёл извиниться за то, что наврал о чувствах? Он сожалеет... О том, что бросил меня? Что лишился ёбаря? Теперь всё выглядит ещё хуже. Никогда не думал, что попаду в ситуацию, когда пользоваться будут мной. Да ещё так». Ты пришёл только извиниться? Я тебя прощаю... – он ослабил хватку и оттолкнул его.

«Вот и всё. Я ведь теперь точно не могу ему сказать о том, что мои чувства к нему настоящие, просто не поверит. Я бы не поверил», – рассуждал Эван, пытаясь сохранить равновесие после толчка. В его голове бушевало множество импульсов, заставляющих его делать необдуманные вещь, сердце билось сильнее.

— Ты был моим первым! – он полез в сумку, доставая какой–то лист бумаги. — До тебя я не знал таких чувств! Ты дурак! — он впихнул этот лист Дамиру в руку.. — Пусть лучше меня убьют твои старшие братья, чем жить без тебя! Зря я сюда пришёл! – выкрикнул Эван и выбежал из палаты, вытирая слёзы.

Мужчина расправил листок и охнул – это был официальный бланк отказа от иммунитета, подписанный кровью Эвана и заверенный печатью самого Кейна Кэрт. «Он отказался от иммунитета?! Он хоть понимает чем это чревато?! Скорее всего, даже не предполагает. Чёртов глупец, Эван!» Он оставил лист на кровати и поспешил за Эваном, которого в коридоре перехватил Гамаль и удерживал на месте.

— Да блять! Не истери! Что за... – Гамаль фыркнул, удерживая рыдающего Эвана. — Ваша гей–драма уже вышла из–под контроля... – он нервно посмеялся, увидев Дамира, который следом вылетел из палаты.

— Зря ты меня сюда позвал, – только и успел вымолвить Эван.

— Эван! – Дамир был серьёзен как никогда. — Ты хоть понимаешь, что ты сделал?! – он взял его за руку и потянул обратно в палату.